Едут они уже долго, но Эсет не спрашивает, куда везет ее Хусен. Не спрашивает потому, что знает: куда бы ни вез, она уже на свободе, как птица, вырвавшаяся из клетки, и он, Хусен, рядом с пей.
– Ну вот ты и свободна, – словно прочитав ее мысли, сказал Хусен. – Скоро приедем в Ачалуки.
А что будет потом, Эсет тоже не спрашивает. Она счастлива. Она во власти Хусена.
Отяжелевшая черная бурка неба словно намокла, и из нее вдруг полились частые капли дождя, будто тысячи сильных рук стали выжимать эту бурку.
Уткнувшись головой в плечо Хусена, Эсет прикрыла глаза.
– Ты спишь, Эсет? – спросил Хусен.
– Нет. Просто немного устала.
– Ничего. Скоро отдохнешь. И отоспишься. Нам уже близко. Тетка у меня добрая, тебе у нее будет хорошо.
На спуск лошадь пошла быстрее. Дождь давно уже перешел в снег, и теперь все кругом было белым-бело. Почувствовав впереди село, лошадь ускорила шаг.
Тетка Хусена Сийбат и сын ее Керам с радостью приняли Эсет. Узнав, кто она, чья дочь, Сийбат всплеснула руками:
– Не может быть! У Кабират такая красивая дочь? Да продлит бог ее годы за то, что она вырастила такую голубку.
Но недолгой была радость хозяев. Как гаснет лампа, когда в ней кончается керосин, так погасли и улыбки на их лицах, когда они узнали все до конца.
Сийбат загоревала, стала громко вздыхать, хлопая себя ладонями по бокам.
Эсет очень удивилась такой перемене, но ни о чем не спрашивала, только изредка с недоумением и грустью смотрела на Хусена и будто корила: «А ты-то говорил, что она добрая». Хусен был спокойней. Он считал, что знает свою тетку, и твердо верил в то, что Эсет уже в безопасности.
– Как же мы теперь уладим это дело? – спросила Сийбат.
– Предоставим все на волю судьбы! – пожал плечами Хусен. – Я не мог не увезти ее. Через час-другой было бы поздно. Соси уже сегодня выдал бы Эсет замуж.
– Что ты говоришь? Значит, ты к тому же увез чужую невесту?
– Не то ты говоришь, нани, – вмешался в разговор Керам. – Ведь Хусен увез ее не из дома жениха.
– Это безразлично. Ты же знаешь, чем такое кончается?
– Что будет, то и будет! – отрезал Керам. – Если даже по нашему дому станут палить из пушки, и тогда мы никому не отдадим Эсет. Пока я жив, не отдам. Верь мне, брат, и не печалься! – Керам хлопнул по плечу Хусена, сидевшего с низко опущенной головой.
Эсет, хоть и была в другой комнате, весь разговор слышала. Последние слова Керама растрогали ее до слез.
– Не нужна нам лишняя ссора и вражда. Вот почему я и говорю так! – оправдывалась старуха.
– Ничего не поделаешь, от судьбы не уйдешь! – заключил Керам.
Сийбат и правда очень добрая. Она бы радовалась счастью Хусена, но бедная женщина и по сей день не может забыть безвинной гибели брата своего Беки. Вот и боится, как бы опять не случилась беда. Хусен и Керам по молодости об этом не думают.
Эсет хоть немного и успокоилась от слов Керама, но тетки она побаивалась. Ей все казалось, что та вот-вот войдет в комнату и скажет: «Сидела бы ты в своем доме – не знать бы нам горя».
С этой ночи Эсет становилась невесткой для родичей Хусена, а невестки, так уж заведено от века, любое слово родственников мужа готовы принять с обидой. Тем более в таком положении, в каком оказалась Эсет. Ей так-тяжело, а Сийбат, похоже, совсем и не думает о ее настроении. «Уж лучше бы мне на улице под снегом остаться, чем оказаться в твоем доме! – в сердцах подумала Эсет и не без обиды посетовала на Хусена. – Вот и он сидит, слушает ее и больше молчит, словно жалеет о совершенном. Только Керам за меня!»
– Люди пусть говорят, что хотят, – прервал молчание Керам, – только бы родители пошли на примирение!
– Нелегко будет договориться с Соси, – услышала Эсет голос старухи. – Я-то его хорошо знаю. С алчным человеком бедняку не поладить.
– Ну что ж, не пойдет на мировую, пусть объявляет вражду! – решительно заявил Керам.
– Вот этого-то я и боюсь!..
– Ради бога, не бойся, – махнул рукой Керам. – Неужели считаешь, что Соси отважится на месть? Что он сделал Дауду, который раздел его?
– Ш-ш-ш, – Сийбат замахала на сына руками и, показывая взглядом на дверь, за которой была Эсет, неодобрительно покачала головой.
Эсет, конечно, услышала и эти слова, и вопрос удивленного Хусена:
– Раздел? Когда?
– Какая разница когда! – Керам не стал распространяться.
– Соси не одинок, – сказала Сийбат. – У него есть родственники. Сыновья есть.
Услышав слова старухи, Эсет в душе порадовалась, вспомнив, что старшего брата Тахира нет дома, хотя до того она очень переживала, что он не возвращается с войны. Сейчас, будь ее воля, она и Тархана бы отправила куда-нибудь подальше от Сагопши, на худой конец пусть даже на войну, только бы не началась вражда между Хусеном и ее братьями.
То, что затем сказал Керам, заставило вздрогнуть.
– Не хочешь ли ты, чтобы мы вернули Эсет?! Мол, нате вам, мы не мужчины, чтобы удержать девушку, мы трусы! Не этого ли ты хочешь?
– Чего ты кричишь на меня? – воскликнула Сийбат. – Нет, не этого я хочу, эй, человек! Я заклинаю вас обдумывать каждый свой шаг! Вражда еще никому не приносила радости. Надо сделать все возможное, чтобы кончить дело миром! А вернуть… Кто же говорит вернуть…
Теперь Эсет была довольна и старухой, даже жалела, что сердилась на нее, но кто же виноват, что она так долго прятала добрые слова под языком.
Все трое вдруг затихли, словно ожидая опасности и прислушиваясь, не стучится ли она уже в дверь.
– Родители знают, что ты увез ее? – спросила Сийбат спустя минуту.
Хусен покачал головой.
– Нет. Кроме вас двоих, пока никто ничего не знает.
– И Кайпа? – удивилась Сийбат.
Хусен снова покачал головой.
– Надо мне сейчас же ехать туда! – сказал Керам и встал, хлопнув ладонями по коленям.
– Куда?
– В Сагопши.
– Вададай! Разве в такую ночь можно куда-нибудь трогаться? Поедешь с рассветом.
– Тогда будет поздно. Нельзя увезти девушку и не сообщить об этом родителям. Сегодня же надо и Кайпу с мальчишкой убрать из дому. Кто знает, как поведет себя наша новая родня. Иные ведь зла и на копейку но сотворят, а шуму такого наделают! Горы греметь станут.
«О дяла, пусть отец и Тархан будут из тех, кто не сделает зла даже на копейку!» – мысленно взмолилась Эсет.
Глянув на Хусена, Керам виновато улыбнулся:
– Ты не обижайся, Хусен, что я так неодобрительно отозвался о твоих новых родственниках.
Хусен пропустил мимо ушей его слова и только сказал:
– Надо бы сначала людей послать для переговоров…
– А как же? Конечно, пошлем людей. Ты думаешь, я иду воевать с ними, что ли?
Хусен одобрительно кивнул головой. Но не стал говорить, что и как нужно сделать. Керам был старше Хусена лет на десять и, хотя он еще не был женат, лучше брата знал, что в таком случае делать.
– И людей пошлем, и постараемся мирно все кончить, – добавил Керам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154