Но, может быть, мы в праве высказать еще более сущест-
венное и общее утверждение в вопросе об отношении между
душевной жизнью и сознанием. Господствующий взгляд видит
в <сознании> отличительный и существенный признак <душевной
жизни>. Как бы широко ни мыслилось при этом понятие <соз-
нания> и как бы его первичная сущность ни была отличаема от
его высших, производных форм - предметного сознания и са-
мосознания, - этот взгляд страдает некоторой интеллектуали-
зацией или спиритуализацией душевной жизни. Прежде всего
необходимо отметить, что признак <сознания> не исчерпывает
собой природы душевной жизни. Сознание, как самопроникну-
тость или самоявственность, есть принадлежность чего-то, некой
реальности: мы не только сознаем себя, но и существуем, и соз-
наем себя именно как нечто сущее - хотя и не как предмет,
противостоящий сознанию, но все же как реальность, не исчер-
пывающуюся этой своей сознанностью. В таких сторонах нашей
душевной жизни, как чувства и стремления, эта реальная сторона
душевной жизни выступает на первый план, тогда как идеаль-
ность (<осознанность>) ее есть лишь как бы побочный ее спутник.
Можно было бы сказать, что эта реальная сторона есть сама
субстанция душевной жизни, тогда как идеальная ее сторона
есть атрибут этой субстанции. Что это за субстанция? В чем
состоит само бытие душевной жизни? Логически определить ту
основную черту, которая - помимо сознания - объединяет меж-
ду собой чувства, настроения, ощущения, стремления, невоз-
можно; можно только -да и то требует больших усилий абст-
рагирующего внимания - просто подметить, уловить ее. Это есть
именно то, что мы называем переживанием или непосредствен-
ным бытием, поскольку оно не исчерпывается сознанием. Если
сознание есть бытие-для-себя, то кроме момента этого <для-себя>,
этой самоявственности, есть и момент самого бытия, как его
очевидное условие. И вот, мы утверждаем, что этот момент
непосредственного бытия есть более существенный и первичный
признак душевной жизни, чем момент сознания. В той мере,
в какой жить важнее и первее, чем сознавать, в какой дей-
ственность предшествует созерцанию, душевная жизнь есть
прежде всего реальная сила и лишь производным образом иде-
альный носитель сознания. Конечно, в конкретном сознательном
переживании обе стороны могут быть отделены только абстрак-
тно, и всегда даны не только совместно, но и в теснейшем
слиянии или единстве. Но в этом единстве первенство принад-
лежит именно моменту жизни, как таковой. Это утверждение
лишь высказывает в самой общей и основной форме то убеждение
в первичности иррационального в человеческой жизни, которое
есть, быть может, главное завоевание современного понимания
человеческой жизни (в психологии и обществоведении), добытое
в борьбе против рационализма и спиритуализма прежнего вре-
мени.
Мы могли бы формулировать этот вывод еще следующим
образом. В качестве чистой жизни, бытия, силы, действенности,
душевная жизнь есть актуальная, так сказать, готовая, отно-
сительно самоутвержденная реальность. В качестве же сознания,
она есть лишь потенция, возможность, как бы зародышевое сос-
тояние или сырой материал для реальности, которую она может
приобрести лишь извне, через приобщение себя к актуальности
духа. В самом деле, рассматриваемое только как сознание,
описанное нами элементарное сознание - душевная жизнь -
есть лишь как бы зародыш или ослабленная форма тех высших
видов сознания, которые мы наметили в лице предметного соз-
нания и самосознания; именно поэтому это первичное сознание
так трудно подметить. Конечно, в качестве именно такой
потенции она есть самостоятельная реальность, невыводимая из
той актуальности, потенцией для которой она является - как
тень есть нечто отличное от предмета, ее отбрасывающего, или
как материал отличен от актуальной формы, которую он
воспринимает в себя или в которую облекается. Но все же душев-
ная жизнь как сознание есть лишь тень актуального сознания как
<духа>, или бесформенная потенция для него; тогда как в качестве
жизни она есть актуальное начало, отличное от духа. Точнее
говоря: именно то в сознании - душевной жизни, что придает
ему характер лишь потенции некой высшей реальности и в силу
чего оно, в качестве такой потенции, есть вместе с тем самостоя-
тельная реальность, есть не сам момент сознания, не чистая мысль
или созерцание, а именно сознание как жизнь, момент жизни или
непосредственного бытия именно и есть реальный носитель соз-
нания, как особой потенции. Поэтому хотя сознание есть необ-
ходимый момент готового целостного сознательного переживания,
оно есть вместе с тем момент в известном смысле побочный и
производный по сравнению с тем истинно первичным моментом,
в силу которого переживание есть подлинное переживание, то есть .
жизнь или бытие.
Эти, несколько чрезмерно абстрактные и в этой форме не
для всех убедительные соображения приобретают сразу если не
бесспорность, то по крайней мере живое и конкретное значение
настоящей проблемы, если мы свяжем их теперь с вопросом
о так называемой <бессознательной> или <подсознательной> пси-
хической жизни. При всей спорности теорий, относящихся к этой
области, сами факты здесь настолько поучительны, что никакое
общее учение о сущности психического не может обойтись без
углубления в этот особенно темный угол темной сферы душевной
жизни.
Ничто не обнаруживает так явно неудовлетворительности
учения о <душе> как о простого отождествления
<душевного> с сознательным или сознаваемым, как явления,
известные под именем бессознательных или подсознательных.
Мы имеем ряд явлений, теснейшим образом связанных с нашей
душевной жизнью, играющих в ней значительную роль и име-
ющих все внешние признаки явлений душевных и в то же самое
время, по непосредственному свидетельству самонаблюдения, не
сознаваемых. Для господствующего понимания душевной жизни,
однако, бессознательное душевное явление есть просто
вопрос о котором решается так же просто,
как вопрос о деревянном железе и круглом квадрате. Положение,
казалось бы, удобное, но оно не спасает: интуитивное чутье
правды протестует против такого слишком легкого решения, л
вопрос о <бессознательном> не сходит со сцены в психология и
даже все обостряется по мере расширения чисто опытных и
практических ее завоеваний.
Укажем, прежде всего, на соответствующие факты, огра-
ничиваясь лишь немногими, наиболее интересными. Прежде все-
го, мы имеем явления, относящиеся к области так называемого
спиритизма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85