ее бесформенность, неопределенность - ту невь-
разимую, лишь отрицательно описуемую ее природу, в силу кото-
рой она отлична от всего предметного и логически-определенного.
Душевная жизнь, как таковая, есть в духовном мире лрштт) уХт),
первая материя Аристотеля, чистая потенциальность и как бы вну" -
ренностьили зачатостьбытия. Но прежде, чемподвестиокончател.
ные итоги существу душевной жизни, мы должны еще рассмотреть
ее со стороны ее состава, т. е. попытаться наметить конкретные
явления или состояния, ее образующие.
Ср.: <Предмет знания>
ДУША ЧЕЛОВЕКА
ЧАСТЬ 1. СТИХИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ
Глава IV
СОСТАВ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ
Мы впали бы в противоречие со всем вышесказанным, если бы
пытались дать <классификацию душевных явлений> в обычном
смысле такого начинания. Мы знаем уже: не существует вообще
множественности обособленных душевных явлений, а существуют
лишь разные проявления или состояния единой в себе душевной
жизни. Современная психология в значительной мере уже учла
это своеобразное положение: если сначала борьба против <психо-
логии способностей>, разлагавшей душу на ряд отдельных замк-
нутых выдвижных ящиков, велась в форме уяснения сложности
каждой такой <способности> и, следовательно, ее дальнейшей раз-
ложимости, то понемногу на первый план стала выдвигаться
другая, обратная сторона: переплетенность и связанность в ду-
шевной жизни всех ее отдельных явлений. Не существует (ни)
<чувства>, которое не сопровождалось бы <представлениями> и
<стремлениями>, ни <представления>, не связанного с стрем-
лениями и чувствами, и т. д. Часто, впрочем, это все же представ-
ляется как какая-то лишь внешняя связанность по существу
единичных, замкнутых в себе конкретных явлений: в душевной
жизни, с этой точки зрения, единичные явления выступают всегда
разношерстной толпой или кучкой. Более тонкий анализ, однако.
уясняет, что это есть не толпа или куча, а первичное, лишь
абстрактно-разложимое единство - вроде того, как пространство
не составлено из наложенных друг на друга или сложенных
в целое трех своих измерений, а есть единство, на почве которого
впервые мыслимо идеальное различие измерений. Но, если мы не
ошибаемся, исконность и, так сказать, интимность этого единства
еще недостаточно учтена современной психологией. Главным пре-
пятствием здесь является спутывающее все черты смешение ду-
шевной жизни с предметным сознанием. В составе предметного
мира существуют такие глубокие и резкие различия, такое ко-
ренное расслоение на разнородные области, что, когда предмет-
ный мир, в качестве <содержания нашего сознания>, целиком
включается в душевную жизнь, неизбежно должно утрачиваться
понимание ее внутренней слитности и однородности. Какое отно-
шение, например, имеет звук или цвет, как таковой, к какому-
либо чувству или желанию, кроме разве только чисто внешне
констатируемой закономерности сопутствуя между ними? Или
что общего между восприятием пространства и, скажем, чувством
страха или свободы? С этой точки зрения такие явления как,
например, так называемый <чувственный тон ощущений> (при-
ятный и неприятный, возбуждающий и успокоительный характер
отдельных цветов, звуков и т. п. или их комбинаций) или болез-
ненное состояние <страха пространства>, или обратное ему на-
слаждение широтой горизонта суть для нас внутренне совершенно
непонятные, лишь чисто-внешне констатируемые закономерности
связи между разнородными, замкнутыми в себе <явлениями>
Напротив, существо этого исконного, интимно-внутреннего
единства душевной жизни с ясностью предстанет перед нами, если
мы будем держаться отчетливого разграничения между душевной
жизнью и содержанием предметного сознания.
Мы исходим из традиционного деления душевной жизни на
явления <интеллектуальные>, <эмоциональные> иг <волевые>. По-
смотрим прежде всего, какие из этих явлений должны быть
откинуты как вообще не принадлежащие к душевной жизни.
Наибольшее богатство <плевел>, подлежащих устранению, дает,
очевидно, область <интеллектуальных> явлений. Прежде всего,
отделяются такие явления как восприятия, представления, мысли
(понятия, суждения, умозаключения, вопросы, сомнения и т. п.,
узнавание, локализация в прошлом и т. п.) с той их стороны,
с которой в них имеется раскрытие или предстояние сознанию
предметных содержаний. Если мы подойдем к тому же вопросу
с другой, положительной стороны, то мы можем сказать, что
в состав душевной жизни здесь войдут только ощущения (при
строгом, разъясненном в гл. 1, отграничении ощущений как
переживаний от сознаваемых предметных содержаний ощу-
щения) , представления (все равно, воспроизведенные единичные
ли ощущения или комплексы их), взятые как чистые обра.зы,
вне отношения к их возможному предметному смыслу, и, нако-
нец, сами переживания направленности в мысли и внимании
(мысли и созерцания как чистые переживания или душевные
состояния). Казалось бы, что по крайней мере явления области
<чувства> и <воли> целиком входят в состав душевной жизни.
Однако это не так. Ибо значительная их часть суть сложные
комплексы, в состав которых входят восприятия, представления
и мысли о предметных содержаниях, и вся эта сторона, очевидно,
также должна быть исключена. Так, например, сознательные
чувства любви или ненависти к определенному человеку, тем
более так называемые высшие чувства - нравственные,
религиозные, эстетические, - как и сознательные желания или
стремления к тем или иным объективным целям, взятые в целом,
суть тоже состояния предметного сознания, а отнюдь не явления
Но и учение так называемой <функциональной психологии>, как это
понятно само собою на основании сказанного (см. выше стр. 449, 450 и ел.),
не могло содействовать уяснению внутреннего единства этих сложных душевных
состояний.
ДУША ЧЕЛОВЕКА
ЧАСТЬ 1. СТИХИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ
чистой душевной жизни. Это утверждение на первый взгляд
кажется парадоксом, каким-то чудовищным искусственным су-
жением области душевной жизни. Может показаться - и это
часто утверждалось - что предметная сторона относится здесь
целиком к интеллектуальной области, тогда как собственно во-
левая и эмоциональная сторона этих явлений по своей природе
одна и та же, привходит ли к ней момент предметного сознания
или нет и, следовательно, бесспорно принадлежит к сфере ду-
шевой жизни. Но с этим невозможно согласиться. Укажем прежде
всего на последствия такого взгляда. Для него религиозная,
моральная, эстетическая, правовая жизнь оказывается лишь
подвидами душевной жизни, и мы получаем самый невыносимый
и противоестественный с точки зрения соответствующих
специальных наук психологизм в религии, этике, эстетике, пра-
ве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
разимую, лишь отрицательно описуемую ее природу, в силу кото-
рой она отлична от всего предметного и логически-определенного.
Душевная жизнь, как таковая, есть в духовном мире лрштт) уХт),
первая материя Аристотеля, чистая потенциальность и как бы вну" -
ренностьили зачатостьбытия. Но прежде, чемподвестиокончател.
ные итоги существу душевной жизни, мы должны еще рассмотреть
ее со стороны ее состава, т. е. попытаться наметить конкретные
явления или состояния, ее образующие.
Ср.: <Предмет знания>
ДУША ЧЕЛОВЕКА
ЧАСТЬ 1. СТИХИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ
Глава IV
СОСТАВ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ
Мы впали бы в противоречие со всем вышесказанным, если бы
пытались дать <классификацию душевных явлений> в обычном
смысле такого начинания. Мы знаем уже: не существует вообще
множественности обособленных душевных явлений, а существуют
лишь разные проявления или состояния единой в себе душевной
жизни. Современная психология в значительной мере уже учла
это своеобразное положение: если сначала борьба против <психо-
логии способностей>, разлагавшей душу на ряд отдельных замк-
нутых выдвижных ящиков, велась в форме уяснения сложности
каждой такой <способности> и, следовательно, ее дальнейшей раз-
ложимости, то понемногу на первый план стала выдвигаться
другая, обратная сторона: переплетенность и связанность в ду-
шевной жизни всех ее отдельных явлений. Не существует (ни)
<чувства>, которое не сопровождалось бы <представлениями> и
<стремлениями>, ни <представления>, не связанного с стрем-
лениями и чувствами, и т. д. Часто, впрочем, это все же представ-
ляется как какая-то лишь внешняя связанность по существу
единичных, замкнутых в себе конкретных явлений: в душевной
жизни, с этой точки зрения, единичные явления выступают всегда
разношерстной толпой или кучкой. Более тонкий анализ, однако.
уясняет, что это есть не толпа или куча, а первичное, лишь
абстрактно-разложимое единство - вроде того, как пространство
не составлено из наложенных друг на друга или сложенных
в целое трех своих измерений, а есть единство, на почве которого
впервые мыслимо идеальное различие измерений. Но, если мы не
ошибаемся, исконность и, так сказать, интимность этого единства
еще недостаточно учтена современной психологией. Главным пре-
пятствием здесь является спутывающее все черты смешение ду-
шевной жизни с предметным сознанием. В составе предметного
мира существуют такие глубокие и резкие различия, такое ко-
ренное расслоение на разнородные области, что, когда предмет-
ный мир, в качестве <содержания нашего сознания>, целиком
включается в душевную жизнь, неизбежно должно утрачиваться
понимание ее внутренней слитности и однородности. Какое отно-
шение, например, имеет звук или цвет, как таковой, к какому-
либо чувству или желанию, кроме разве только чисто внешне
констатируемой закономерности сопутствуя между ними? Или
что общего между восприятием пространства и, скажем, чувством
страха или свободы? С этой точки зрения такие явления как,
например, так называемый <чувственный тон ощущений> (при-
ятный и неприятный, возбуждающий и успокоительный характер
отдельных цветов, звуков и т. п. или их комбинаций) или болез-
ненное состояние <страха пространства>, или обратное ему на-
слаждение широтой горизонта суть для нас внутренне совершенно
непонятные, лишь чисто-внешне констатируемые закономерности
связи между разнородными, замкнутыми в себе <явлениями>
Напротив, существо этого исконного, интимно-внутреннего
единства душевной жизни с ясностью предстанет перед нами, если
мы будем держаться отчетливого разграничения между душевной
жизнью и содержанием предметного сознания.
Мы исходим из традиционного деления душевной жизни на
явления <интеллектуальные>, <эмоциональные> иг <волевые>. По-
смотрим прежде всего, какие из этих явлений должны быть
откинуты как вообще не принадлежащие к душевной жизни.
Наибольшее богатство <плевел>, подлежащих устранению, дает,
очевидно, область <интеллектуальных> явлений. Прежде всего,
отделяются такие явления как восприятия, представления, мысли
(понятия, суждения, умозаключения, вопросы, сомнения и т. п.,
узнавание, локализация в прошлом и т. п.) с той их стороны,
с которой в них имеется раскрытие или предстояние сознанию
предметных содержаний. Если мы подойдем к тому же вопросу
с другой, положительной стороны, то мы можем сказать, что
в состав душевной жизни здесь войдут только ощущения (при
строгом, разъясненном в гл. 1, отграничении ощущений как
переживаний от сознаваемых предметных содержаний ощу-
щения) , представления (все равно, воспроизведенные единичные
ли ощущения или комплексы их), взятые как чистые обра.зы,
вне отношения к их возможному предметному смыслу, и, нако-
нец, сами переживания направленности в мысли и внимании
(мысли и созерцания как чистые переживания или душевные
состояния). Казалось бы, что по крайней мере явления области
<чувства> и <воли> целиком входят в состав душевной жизни.
Однако это не так. Ибо значительная их часть суть сложные
комплексы, в состав которых входят восприятия, представления
и мысли о предметных содержаниях, и вся эта сторона, очевидно,
также должна быть исключена. Так, например, сознательные
чувства любви или ненависти к определенному человеку, тем
более так называемые высшие чувства - нравственные,
религиозные, эстетические, - как и сознательные желания или
стремления к тем или иным объективным целям, взятые в целом,
суть тоже состояния предметного сознания, а отнюдь не явления
Но и учение так называемой <функциональной психологии>, как это
понятно само собою на основании сказанного (см. выше стр. 449, 450 и ел.),
не могло содействовать уяснению внутреннего единства этих сложных душевных
состояний.
ДУША ЧЕЛОВЕКА
ЧАСТЬ 1. СТИХИЯ ДУШЕВНОЙ ЖИЗНИ
чистой душевной жизни. Это утверждение на первый взгляд
кажется парадоксом, каким-то чудовищным искусственным су-
жением области душевной жизни. Может показаться - и это
часто утверждалось - что предметная сторона относится здесь
целиком к интеллектуальной области, тогда как собственно во-
левая и эмоциональная сторона этих явлений по своей природе
одна и та же, привходит ли к ней момент предметного сознания
или нет и, следовательно, бесспорно принадлежит к сфере ду-
шевой жизни. Но с этим невозможно согласиться. Укажем прежде
всего на последствия такого взгляда. Для него религиозная,
моральная, эстетическая, правовая жизнь оказывается лишь
подвидами душевной жизни, и мы получаем самый невыносимый
и противоестественный с точки зрения соответствующих
специальных наук психологизм в религии, этике, эстетике, пра-
ве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85