Как бы трудно ни было уловить и фиксировать это
Подробнее об этом см.: <Предмет знания>, в особенности ч. 1 и II.
ДУША ЧЕЛОВЕКА
начало само в себе, в его абсолютной самодовлеющей природе, -
конкретно, в составе живой личной душевной жизни, мы непос-
редственно замечаем присутствие или соучастие его, как момента
света сознания, отличного от имманентного переживания, как та-
кового, - так же, как в пламени начало света отлично от самого
процесса горения или внутреннего жара.
При всей слитности этого специфического начала с душевной
жизнью, оно не только логически отлично от переживания, как
такового, но в известном смысле даже противоположно ему и на-
ходится в отношении противоборства к нему, как это уже было
отмечено выше, в гл. II. Поэтому его господство или присутствие
в конкретной душевной жизни поддерживается особой душевной
силой, особым специфическим волевым напряжением, которое на-
зывается вниманием. Внутреннюю природу внимания, как особого
душевного состояния, так же трудно наметить в ее собственном
существе, как легко описать сопутствующие ему характерные ду-
шевные и даже физиологические явления. Внимание по собствен-
ной своей природе есть то состояние направленности, <сосредото-
ченности>, преобразования потенциального, хаотического
единства переживания в строгое, оформленное единство сознания,
то состояние невыразимой <самоподобранности> и внутренней
интегрированности, через посредство которого потенция душевной
жизни именно и приобщается к свету знания, делается способной
быть его носителем и обладателем. Внимание, как известно, может
быть произвольным и непроизвольным. Но совершенно независимо
от этой своей подчиненности волевым движениям - то стихийно-
импульсивного, то центрально-формирующего порядка - оно са-
мо в себе, как особое переживание, есть волевое усилие или на-
пряжение, правда, совершенно своеобразного характера: оно есть
действенность, направленная на общее формальное состояние ду-
шевной жизни, как бы чисто централизующая или интегрирующая
сила душевной жизни, имеющая назначение выдвинуть в ней мо-
мент <сознания> или <сознательности>. Особенно важно в этом
отношении, что всякое практическое самообладание и самопрео-
доление осуществляется через посредство централизующей силы
внимания, как это тонко подметил Джемс.
Но в чем бы ни заключалась природа внимания как пере-
живания или формирующей силы, его действие - или его при-
рода как носителя предметного сознания - состоит в том, что
в нем самодовлеющий хаос душевной жизни преобразуется в пу-
чок лучей, направленных во вне, как бы выпускает из себя
щупальца, через посредство которых субъект душевной жизни
соприкасается с объективным миром или - что то же самое -
возвышается до соучастия в сверхвременном единстве бытия.
Отправной или опорной точкой этой специфической актуали-
зации или саморасширения душевного бытия служит, как было
...
т:
ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ
указано, чувственный материал в лице ощущений и образов.
Момент самого движения от ощущений к идеальному единству,
незаконченное пребывание как бы на полпути между отправной
я конечной точкой есть то состояние предметного сознания,
которое зовется мыслью (и которое может иметь разные степени
актуализованности или потенциальности, смотря по близости
или отдаленности от своей конечной цели). Это есть промежу-
точное, как бы сумеречное состояние между слепым
переживанием и чистым светом знания. Относительная, ближай-
шая познавательная проясненность или опознанность частичного,
непосредственно данного материала ощущений и образов есть
восприятие и представление. Наконец, уловление или
достижение самого идеального всеединства есть то, что зовется
интуицией или (сверхчувственным) созерцанием
Ограничиваясь здесь этими немногими краткими разъясне-
ниями природы знания и предметного сознания, как такового,
мы завершаем их одним принципиальным, существенным ука-
занием. Чистый разум или свет знания, взятый, как таковой,
в его собственном существе, есть начало совершенно
сверхиндивидуальное и сверхличное. Так называемый <гносео-
логический субъект> - центр или носитель знания - и с точки
зрения проблем теории знания, и с точки зрения чисто фено-
менологически-психологического анализа не может быть отож-
дествлен с живым индивидуальным субъектом, с моим конкрет-
ным <я>. В составе моего конкретного <я> это есть как бы луч
света, к которому я приобщился или который светит во мне или
через меня, но который не есть мое особое достояние и не
тождествен с индивидуальным субстанциальным существом моего
<я>, как особого, отдельного единства душевного бытия. Этот
свет сам по себе, напротив, один и тот же во всех индивиду-
альных сознаниях; он вечен и всеобъемлющ, ибо и есть не что
иное как пронизанность всего бесконечного бытия его идеальным
сверхвременным единством; различно в каждом душевном су-
ществе лишь соучастие в этом свете - по степени интенсивности
слияния с ним или приобщенности к нему или, что то же, по
степени его яркости и широте освещаемого им - в каждом данном
существе - горизонта объективного бытия. Если, однако, это
чистое <я>, как свет знания, конкретно не только неразрывно
связано с индивидуальным <я>, как единичным душевным
организмом и его формирующим единством, но для непосредст-
венного наблюдения образует некое первичное неразложимое
Обо всем этом подробнее: <Предмет знания>, в особ. гл. VII-IX. В изло-
женное там мы вносим теперь лишь ту поправку, что изменяем значение термина
восприятия>, возвращая ему его обычный, общепринятый смысл наглядного
предметного знания.
ДУША ЧЕЛОВЕКА
единство, то это может быть объяснимо лишь так, что наше
индивидуальное, частное <я> своими последними корнями слито
со сверхиндивидуально-всеобъемлющим светом разума. Та самая
трансцендентная, абсолютная первооснова единства душевного
бытия, на которую мы натолкнулись при рассмотрении
формирующе-действенных сил душевной жизни, обнаруживается
здесь перед нами с той своей стороны, с которой она есть чистый
свет созерцания или знания, независимый от какой-либо душев-
ной жизни и потому возвышающийся над ней, хотя конкретно
и слитый с нею.
Общее онтологическое значение этого соотношения для уяс-
нения понятия <души> будет оценено позднее. Теперь мы должны
описать обратную сторону этого соотношения - определяющее
влияние стихии душевной жизни и ее формирующих сил на
сверхиндивидуальное единство знания и предметного сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Подробнее об этом см.: <Предмет знания>, в особенности ч. 1 и II.
ДУША ЧЕЛОВЕКА
начало само в себе, в его абсолютной самодовлеющей природе, -
конкретно, в составе живой личной душевной жизни, мы непос-
редственно замечаем присутствие или соучастие его, как момента
света сознания, отличного от имманентного переживания, как та-
кового, - так же, как в пламени начало света отлично от самого
процесса горения или внутреннего жара.
При всей слитности этого специфического начала с душевной
жизнью, оно не только логически отлично от переживания, как
такового, но в известном смысле даже противоположно ему и на-
ходится в отношении противоборства к нему, как это уже было
отмечено выше, в гл. II. Поэтому его господство или присутствие
в конкретной душевной жизни поддерживается особой душевной
силой, особым специфическим волевым напряжением, которое на-
зывается вниманием. Внутреннюю природу внимания, как особого
душевного состояния, так же трудно наметить в ее собственном
существе, как легко описать сопутствующие ему характерные ду-
шевные и даже физиологические явления. Внимание по собствен-
ной своей природе есть то состояние направленности, <сосредото-
ченности>, преобразования потенциального, хаотического
единства переживания в строгое, оформленное единство сознания,
то состояние невыразимой <самоподобранности> и внутренней
интегрированности, через посредство которого потенция душевной
жизни именно и приобщается к свету знания, делается способной
быть его носителем и обладателем. Внимание, как известно, может
быть произвольным и непроизвольным. Но совершенно независимо
от этой своей подчиненности волевым движениям - то стихийно-
импульсивного, то центрально-формирующего порядка - оно са-
мо в себе, как особое переживание, есть волевое усилие или на-
пряжение, правда, совершенно своеобразного характера: оно есть
действенность, направленная на общее формальное состояние ду-
шевной жизни, как бы чисто централизующая или интегрирующая
сила душевной жизни, имеющая назначение выдвинуть в ней мо-
мент <сознания> или <сознательности>. Особенно важно в этом
отношении, что всякое практическое самообладание и самопрео-
доление осуществляется через посредство централизующей силы
внимания, как это тонко подметил Джемс.
Но в чем бы ни заключалась природа внимания как пере-
живания или формирующей силы, его действие - или его при-
рода как носителя предметного сознания - состоит в том, что
в нем самодовлеющий хаос душевной жизни преобразуется в пу-
чок лучей, направленных во вне, как бы выпускает из себя
щупальца, через посредство которых субъект душевной жизни
соприкасается с объективным миром или - что то же самое -
возвышается до соучастия в сверхвременном единстве бытия.
Отправной или опорной точкой этой специфической актуали-
зации или саморасширения душевного бытия служит, как было
...
т:
ЧАСТЬ II. КОНКРЕТНАЯ ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ
указано, чувственный материал в лице ощущений и образов.
Момент самого движения от ощущений к идеальному единству,
незаконченное пребывание как бы на полпути между отправной
я конечной точкой есть то состояние предметного сознания,
которое зовется мыслью (и которое может иметь разные степени
актуализованности или потенциальности, смотря по близости
или отдаленности от своей конечной цели). Это есть промежу-
точное, как бы сумеречное состояние между слепым
переживанием и чистым светом знания. Относительная, ближай-
шая познавательная проясненность или опознанность частичного,
непосредственно данного материала ощущений и образов есть
восприятие и представление. Наконец, уловление или
достижение самого идеального всеединства есть то, что зовется
интуицией или (сверхчувственным) созерцанием
Ограничиваясь здесь этими немногими краткими разъясне-
ниями природы знания и предметного сознания, как такового,
мы завершаем их одним принципиальным, существенным ука-
занием. Чистый разум или свет знания, взятый, как таковой,
в его собственном существе, есть начало совершенно
сверхиндивидуальное и сверхличное. Так называемый <гносео-
логический субъект> - центр или носитель знания - и с точки
зрения проблем теории знания, и с точки зрения чисто фено-
менологически-психологического анализа не может быть отож-
дествлен с живым индивидуальным субъектом, с моим конкрет-
ным <я>. В составе моего конкретного <я> это есть как бы луч
света, к которому я приобщился или который светит во мне или
через меня, но который не есть мое особое достояние и не
тождествен с индивидуальным субстанциальным существом моего
<я>, как особого, отдельного единства душевного бытия. Этот
свет сам по себе, напротив, один и тот же во всех индивиду-
альных сознаниях; он вечен и всеобъемлющ, ибо и есть не что
иное как пронизанность всего бесконечного бытия его идеальным
сверхвременным единством; различно в каждом душевном су-
ществе лишь соучастие в этом свете - по степени интенсивности
слияния с ним или приобщенности к нему или, что то же, по
степени его яркости и широте освещаемого им - в каждом данном
существе - горизонта объективного бытия. Если, однако, это
чистое <я>, как свет знания, конкретно не только неразрывно
связано с индивидуальным <я>, как единичным душевным
организмом и его формирующим единством, но для непосредст-
венного наблюдения образует некое первичное неразложимое
Обо всем этом подробнее: <Предмет знания>, в особ. гл. VII-IX. В изло-
женное там мы вносим теперь лишь ту поправку, что изменяем значение термина
восприятия>, возвращая ему его обычный, общепринятый смысл наглядного
предметного знания.
ДУША ЧЕЛОВЕКА
единство, то это может быть объяснимо лишь так, что наше
индивидуальное, частное <я> своими последними корнями слито
со сверхиндивидуально-всеобъемлющим светом разума. Та самая
трансцендентная, абсолютная первооснова единства душевного
бытия, на которую мы натолкнулись при рассмотрении
формирующе-действенных сил душевной жизни, обнаруживается
здесь перед нами с той своей стороны, с которой она есть чистый
свет созерцания или знания, независимый от какой-либо душев-
ной жизни и потому возвышающийся над ней, хотя конкретно
и слитый с нею.
Общее онтологическое значение этого соотношения для уяс-
нения понятия <души> будет оценено позднее. Теперь мы должны
описать обратную сторону этого соотношения - определяющее
влияние стихии душевной жизни и ее формирующих сил на
сверхиндивидуальное единство знания и предметного сознания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85