Но
известный факт <цветового слуха>, который есть нечто большее,
чем непонятная ассоциация между разнородными содержаниями,
свидетельствует, что в душевной жизни на известном ее слое воз-
можно переживание качественной однородности этих столь разно-
родных ощущений. О том же свидетельствуют странные отожде-
ствления в кошмарном сне, когда мы считаем вполне естественным
и очевидным, что одно лицо, оставаясь самим собою, есть вместе
с тем совсем другое лицо, а иногда и какое-нибудь чудовищное
животное, или что, задыхаясь в дыму пожара, мы одновременно
тонем в море и т. п. И вся влиятельность и убедительность худо-
жественных образов основана на этой однородности в душевном
переживании качественно разнородного.
Из этого для нашего вопроса следует одно: само противопо-
ставление количественных отличий между светлыми и темными,
сильными и слабыми состояниями сознания, с одной стороны,
и качественного отличия между сознательными и бессознатель-
ными душевными явлениями - с другой стороны, в корне ложно.
Как отличие первого рода не тождественно с качественной одно-
родностью, так и отличие второго рода не есть абсолютная,
непроходимая качественная разнородность. Сторонники и про-
тивники идеи <бессознательного> обыкновенно одинаково непра-
вы, последние - отрицая возможность уловления чего-то, каче-
ственно столь отличного от обычного состояния душевной жизни,
первые - подчеркивая абсолютность самого этого различия. По-
этому прежде всего, вместе со многими современными авторами,
мы предпочитаем говорить о <подсознательном> вместо <бессоз-
нательного>, чтобы отметить относительность самого различия,
неадекватность его характеристики через чистое или логическое
отрицание. Бессознательное - или, как мы отныне будем го-
ворить, - подсознательное есть для нас лишь бесконечно мало
сознаваемое, предел ослабления сознания-переживания; причем
вместе с тем необходимо помнить об общем законе душевной
жизни, по которому количественное различие есть вместе с тем
и качественное, следовательно, признать, что такое понимание
подсознательного ничуть не мешает нам говорить о нем как об
особом, своеобразном типе душевных явлений. Мы, конечно, не
можем уловить непосредственным опытом подсознательное в его
чистой, изолированной от иных состояний форме, но умение
пристально, чутко вживаться в пограничные состояния ослаб-
ления сознания дает нам возможность конкретно наметить путь
к этой области, как бы предвидеть конец клубка, который мы
распутали почти до конца, или первый исток реки, до высших
верховий которой мы уже дошли, так что в конце доступного
горизонта мы почти видим или видим в туманных очертаниях
ее первое зарождение. Подсознательное познается тем своеоб-
разным темным знанием, которое предугадывал
уже гений Платона.
большинство защитников понятия подсознательного обосно
вывают его косвенно, ссылкой на факт действий живых существ
не объяснимых иначе, как в виде результатов более или менее
сложных умственных процессов, и вместе с тем не сознаваемых
самими деятелями. Эти указания, при всей их практической
жизненной убедительности, как мы видели, не разрушают фило
софских сомнений, ибо оставляют по крайней мере мыслимых
объяснение таких фактов чисто физиологическими процессами.
никто ещё никогда не показал - говорит спинноза - пределы то-
го, на что способно наше тело. Отчего не допустить, что тело -
головной или даже спинной мозг - может само рассуждать,
вычислять и т.п., т.е. функционирует так, что результаты его
деятельности тождественны итогам, в других случаях обусловлен-
ным сложными умственными процессами? И если душа есть соз-
нание, то, по-видимому, вообще не остается места для другого до-
пущения. для противодействия этим сомнениям мы пытались,
в согласии с нашим общим методом, подойти к явлениям подсоз-
нательным с иной, внутренней их стороны, мы судим о них или
утверждаем их наличность не на основании умозаключений от их
предполагаемых следствий, а на основании наблюдения их собст-
венного существа. в чем состоит это существо? подсознательных
душевных явлениях, с нашей точки зрения, дано чистое
переживание, как таковое, т. е. сама сущность душевной жизни,
изолированная от высших форм бытия или от высших своих про-
явлений.
По тут мы наталкиваемся, кажется, на новую трудность, или,
вернее, старая и единственная трудность понятия подсознательного
опять выступает перед нами. Переживание мы определили выше
как тип сознания мы пытались его охарактеризовать, как само-
явственность, непосредственное бытие для себя н т. п. Пе есть ли
подсознательное нечто прямо противоположное этому - как бы
скрытость от себя, бытие-не-для-себя мы не будем здесь ссы-
латься на только что приведенное разъяснение подсознательного
как бесконечно малого в жизни сознания, ибо это разъяснение
в известном смысле еще остается на поверхности, воспользуемся,
напротив, приведенным сомнением для более глубокого проникно-
вения в существо вопроса.
это значит сознание-переживание, бытие-для себя в от-
личие от содержания предметно-сознаваемого? Это есть, так
сказать, само непосредственное, как бы самодовлеющее внут-
реннее бытие, как оно первичным образом дано себе или изживает
само себя. тщетно искать каких-либо логических признаков
этого элементарного, первичного бытия о нем можно только
сказать, что оно есть бытие, и притом не предметное, не пред-
стоящее чужому взору или вообще чьему-либо созерцанию, а
как бы сущее в себе. термины субъект и объект в их обычном
смысле, как мы знаем, не имеют силы в отношении сознания-
переживания сказать, что в нем сознающий совпадает с созна-
ваемым, значит, строго говоря, сказать, что в нем нет ни соз-
нающего, ни сознаваемого, а есть лишь непосредственное бытие
самого сознания, как нераздельного первичного единства, но
это, собственно, все равно, что сказать, что зДесь нет и соз-
нания в обычном смысле слова. но разве мы не условились
считать переживание особым типом сознания, отличным от
самосознания и предметного сознания, т. е. от форм сознания,
характеризуемых присутствием субъекта н объекта, сознающего
и сознаваемого? И разве опыт, вне всяких теорий, не говорит
нам, что в таких состояниях, как приведенные примеры полуд-
ремоты или эмоциональной исступленности, присутствует какое-
то сознание? Оба сомнения разрешаются сразу и теоретическое
понятие переживания, как типа сознания, и приведенные образ-
цы были лишь приближениями к чистому понятию переживания.
Легко составить предварительное отрицательное понятие соз-
нания, отличного от предметного сознания и самосознания но
надо еще интуитивно осуществить для себя это понятие, н в са-
мом этом предварительном определении этого еще не сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
известный факт <цветового слуха>, который есть нечто большее,
чем непонятная ассоциация между разнородными содержаниями,
свидетельствует, что в душевной жизни на известном ее слое воз-
можно переживание качественной однородности этих столь разно-
родных ощущений. О том же свидетельствуют странные отожде-
ствления в кошмарном сне, когда мы считаем вполне естественным
и очевидным, что одно лицо, оставаясь самим собою, есть вместе
с тем совсем другое лицо, а иногда и какое-нибудь чудовищное
животное, или что, задыхаясь в дыму пожара, мы одновременно
тонем в море и т. п. И вся влиятельность и убедительность худо-
жественных образов основана на этой однородности в душевном
переживании качественно разнородного.
Из этого для нашего вопроса следует одно: само противопо-
ставление количественных отличий между светлыми и темными,
сильными и слабыми состояниями сознания, с одной стороны,
и качественного отличия между сознательными и бессознатель-
ными душевными явлениями - с другой стороны, в корне ложно.
Как отличие первого рода не тождественно с качественной одно-
родностью, так и отличие второго рода не есть абсолютная,
непроходимая качественная разнородность. Сторонники и про-
тивники идеи <бессознательного> обыкновенно одинаково непра-
вы, последние - отрицая возможность уловления чего-то, каче-
ственно столь отличного от обычного состояния душевной жизни,
первые - подчеркивая абсолютность самого этого различия. По-
этому прежде всего, вместе со многими современными авторами,
мы предпочитаем говорить о <подсознательном> вместо <бессоз-
нательного>, чтобы отметить относительность самого различия,
неадекватность его характеристики через чистое или логическое
отрицание. Бессознательное - или, как мы отныне будем го-
ворить, - подсознательное есть для нас лишь бесконечно мало
сознаваемое, предел ослабления сознания-переживания; причем
вместе с тем необходимо помнить об общем законе душевной
жизни, по которому количественное различие есть вместе с тем
и качественное, следовательно, признать, что такое понимание
подсознательного ничуть не мешает нам говорить о нем как об
особом, своеобразном типе душевных явлений. Мы, конечно, не
можем уловить непосредственным опытом подсознательное в его
чистой, изолированной от иных состояний форме, но умение
пристально, чутко вживаться в пограничные состояния ослаб-
ления сознания дает нам возможность конкретно наметить путь
к этой области, как бы предвидеть конец клубка, который мы
распутали почти до конца, или первый исток реки, до высших
верховий которой мы уже дошли, так что в конце доступного
горизонта мы почти видим или видим в туманных очертаниях
ее первое зарождение. Подсознательное познается тем своеоб-
разным темным знанием, которое предугадывал
уже гений Платона.
большинство защитников понятия подсознательного обосно
вывают его косвенно, ссылкой на факт действий живых существ
не объяснимых иначе, как в виде результатов более или менее
сложных умственных процессов, и вместе с тем не сознаваемых
самими деятелями. Эти указания, при всей их практической
жизненной убедительности, как мы видели, не разрушают фило
софских сомнений, ибо оставляют по крайней мере мыслимых
объяснение таких фактов чисто физиологическими процессами.
никто ещё никогда не показал - говорит спинноза - пределы то-
го, на что способно наше тело. Отчего не допустить, что тело -
головной или даже спинной мозг - может само рассуждать,
вычислять и т.п., т.е. функционирует так, что результаты его
деятельности тождественны итогам, в других случаях обусловлен-
ным сложными умственными процессами? И если душа есть соз-
нание, то, по-видимому, вообще не остается места для другого до-
пущения. для противодействия этим сомнениям мы пытались,
в согласии с нашим общим методом, подойти к явлениям подсоз-
нательным с иной, внутренней их стороны, мы судим о них или
утверждаем их наличность не на основании умозаключений от их
предполагаемых следствий, а на основании наблюдения их собст-
венного существа. в чем состоит это существо? подсознательных
душевных явлениях, с нашей точки зрения, дано чистое
переживание, как таковое, т. е. сама сущность душевной жизни,
изолированная от высших форм бытия или от высших своих про-
явлений.
По тут мы наталкиваемся, кажется, на новую трудность, или,
вернее, старая и единственная трудность понятия подсознательного
опять выступает перед нами. Переживание мы определили выше
как тип сознания мы пытались его охарактеризовать, как само-
явственность, непосредственное бытие для себя н т. п. Пе есть ли
подсознательное нечто прямо противоположное этому - как бы
скрытость от себя, бытие-не-для-себя мы не будем здесь ссы-
латься на только что приведенное разъяснение подсознательного
как бесконечно малого в жизни сознания, ибо это разъяснение
в известном смысле еще остается на поверхности, воспользуемся,
напротив, приведенным сомнением для более глубокого проникно-
вения в существо вопроса.
это значит сознание-переживание, бытие-для себя в от-
личие от содержания предметно-сознаваемого? Это есть, так
сказать, само непосредственное, как бы самодовлеющее внут-
реннее бытие, как оно первичным образом дано себе или изживает
само себя. тщетно искать каких-либо логических признаков
этого элементарного, первичного бытия о нем можно только
сказать, что оно есть бытие, и притом не предметное, не пред-
стоящее чужому взору или вообще чьему-либо созерцанию, а
как бы сущее в себе. термины субъект и объект в их обычном
смысле, как мы знаем, не имеют силы в отношении сознания-
переживания сказать, что в нем сознающий совпадает с созна-
ваемым, значит, строго говоря, сказать, что в нем нет ни соз-
нающего, ни сознаваемого, а есть лишь непосредственное бытие
самого сознания, как нераздельного первичного единства, но
это, собственно, все равно, что сказать, что зДесь нет и соз-
нания в обычном смысле слова. но разве мы не условились
считать переживание особым типом сознания, отличным от
самосознания и предметного сознания, т. е. от форм сознания,
характеризуемых присутствием субъекта н объекта, сознающего
и сознаваемого? И разве опыт, вне всяких теорий, не говорит
нам, что в таких состояниях, как приведенные примеры полуд-
ремоты или эмоциональной исступленности, присутствует какое-
то сознание? Оба сомнения разрешаются сразу и теоретическое
понятие переживания, как типа сознания, и приведенные образ-
цы были лишь приближениями к чистому понятию переживания.
Легко составить предварительное отрицательное понятие соз-
нания, отличного от предметного сознания и самосознания но
надо еще интуитивно осуществить для себя это понятие, н в са-
мом этом предварительном определении этого еще не сделано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85