Письма от Цзя Чжэна получили также Цзя Лянь и госпожа Ван. Скорое возвращение Цзя Чжэна всех обрадовало.
Ван Цзытэн тем временем просватал свою племянницу за сына Баонинского хоу, и в пятом месяце ее должны были отвезти в дом мужа. Занятая приготовлениями к свадьбе, Фэнцзе по нескольку дней не бывала дома.
Как-то раз к ним приехала жена Ван Цзытэна и пригласила Фэнцзе, а заодно племянников и племянниц провести день у нее. Матушка Цзя и госпожа Ван велели Баоюю, Таньчунь, Дайюй и Баочай вместе с Фэнцзе поехать к жене Ван Цзытэна. Отказаться никто не посмел, оделись понарядней и отправились в гости. Провели там весь день и вернулись лишь к вечеру.
Баоюй устал и прилег отдохнуть. Сижэнь подсела к нему и принялась уговаривать, чтобы к приезду отца он привел книги в порядок, сосредоточился, собрался с мыслями.
- Успею, - отмахнулся Баоюй, подсчитав на пальцах, когда может приехать отец.
- Ну ладно, книги - дело второстепенное, - уступила Сижэнь, - но если батюшка спросит, что ты за это время писал, как ты отговоришься?
- Но ведь я все время пишу, - возразил Баоюй. - Разве ты ничего не собрала?
- Как не собрала? - вскричала Сижэнь. - Вчера, пока тебя не было дома, я пересчитала страницы, оказалось пятьсот шестьдесят. Неужели так мало ты написал за все эти годы? Вот что, с завтрашнего дня бросай свои шалости и принимайся за писание. Сколько надо, написать не успеешь, но если писать каждый день определенное количество иероглифов, по крайней мере будет что показать.
Баоюй внял совету, проверил все свои записи и пообещал:
- Отныне каждый день буду писать по сто иероглифов.
Они поговорили еще немного и легли спать.
Утром Баоюй сразу после умывания сел у окна и принялся уставным почерком писать прописи по трафарету.
Матушка Цзя заждалась внука и прислала служанку узнать, не заболел ли он. Но когда наконец Баоюй пришел и матушка Цзя узнала, что все утро он усердно занимался каллиграфией, она порадовалась и сказала:
- Не нужно навещать меня каждый день, побольше читай и пиши. И к матери можешь не ходить, только предупреди!
Баоюй поспешил к госпоже Ван и передал слова бабушки.
- Точить копье перед боем бесполезно! - заметила госпожа Ван. - Занимайся хоть день и ночь, все равно не наверстаешь упущенное, да еще заболеешь от напряжения.
- Не волнуйся, все обойдется, - ответил Баоюй.
- Напрасно беспокоитесь, госпожа, - говорили Баочай и Таньчунь. - Мы поможем ему, напишем сколько требуется, по одному разделу в день. И господин не рассердится, и Баоюй не заболеет.
- Это вы хорошо придумали! - улыбнулась госпожа Ван.
Дайюй, услышав, что возвращается Цзя Чжэн, больше не напоминала о поэтическом обществе. Пусть Баоюй не тратит времени на стихи, а занимается хорошенько. Таньчунь с Баочай выполнили свое обещание и каждый день переписывали для Баоюя по одному разделу уставным почерком. Сам Баоюй в отдельные дни переписывал по двести - триста иероглифов.
К третьей декаде третьего месяца накопилось довольно много исписанных листов.
Баоюй подсчитал их. Если написать еще несколько разделов, отцу не за что будет его ругать. И тут как раз Цзыцзюань принесла свиток. На плотной глянцевой бумаге мелким почерком были скопированы каллиграфические образцы Чжун Яо и Ван Сичжи, причем почерк почти не отличался от почерка самого Баоюя.
Баоюй в знак признательности поклонился Цзыцзюань, а затем побежал благодарить Дайюй. Сянъюнь с Баоцинь тоже ему помогли. Какие-то задания, правда, оставались невыполненными, но об этом можно было не беспокоиться, и Баоюй принялся за чтение.
В это время в приморских районах пронесся ураган, пострадали какие-то селения, о чем государю был представлен доклад. Государь повелел Цзя Чжэну выяснить обстоятельства дела и оказать помощь пострадавшим… Таким образом, возвращение его откладывалось до конца седьмого месяца.
Баоюй снова забросил учение и проводил время в праздности и забавах.
Весна была на исходе, и Ши Сянъюнь загрустила. Глядя однажды, как кружатся на ветру ивовые пушинки, она сочинила стихотворение на мотив «Мне словно снится»:
Пряжи шелковый пух
не исчез ли уже безвозвратно?
Я отдернула штору -
и вижу туман ароматный.
Пуха мне бы щепотку
принести, чтоб на память осталась, -
Только вызвать боюсь
у кукушки и ласточки жалость.
Но весну попрошу:
Не спеши! Задержись у порога,
Пусть твой ласковый луч
мне посветит - хотя бы немного!..
Стихотворение ей понравилось, она переписала его и дала прочесть Баочай, а затем Дайюй.
- Замечательно! - прочитав стихотворение, воскликнула Дайюй. - И оригинально и интересно.
- Мы никогда еще не сочиняли стихов в жанре цы, - заметила Сянъюнь. - Почему бы на завтрашнем собрании нашего общества не написать хоть по одному стихотворению в этом жанре?
- Ты права, - с воодушевлением произнесла Дайюй.
- А может быть, воспользоваться хорошей погодой и собраться прямо сейчас? - предложила Сянъюнь.
- Не возражаю, - согласилась Дайюй.
Они распорядились приготовить фруктов и через служанок разослали приглашения всем членам общества.
Затем наклеили на стену листок, где написали тему для стихов: «Ивовые пушинки», а также наметили мотивы.
Вскоре все собрались, прочли написанное на листке, затем стихи Сянъюнь и стали наперебой выражать свое восхищение.
- Я не умею писать в жанре цы. Опять у меня какая-нибудь ерунда получится, - предупредил Баоюй.
После жеребьевки Баочай зажгла благовонную свечу и все погрузились в задумчивость.
Первой закончила стихотворение Дайюй. За нею Баоцинь.
- У меня тоже готово, - заявила Баочай, - но давайте сначала прочтем ваши стихи, а уж потом - мои.
- Свеча сейчас догорит! - воскликнула Таньчунь. - А я написала только половину стихотворения… А ты? - обратилась она к Баоюю.
Баоюй кончил сочинять, остался недоволен и решил заново написать. Но не успел - свеча догорела.
- Баоюй снова проиграл, - с улыбкой заявила Ли Вань. - А как дела у Гостьи из-под банана?
Таньчунь торопливо записала, что успела сочинить. Это была лишь половина стихотворения на мотив «Правитель Нанькэ».
Не сдержать на ветках иве
эту шелковую прядь.
Эти шелковые нити
ни схватить, ни оборвать…
Разве мыслимо пушинку
вдруг не выронить из рук?
В жизни мы, как север с югом,
Отделимы друг от друга
неизбежностью разлук!
- Неплохо! - заметила Ли Вань. - Жаль только, что ты не успела закончить.
Баоюй бросил кисть и вместе с остальными стал читать написанные стихотворения. Прочитав незаконченное стихотворение Таньчунь, он вдруг воодушевился, схватил кисть и продолжил:
Потому-то увяданье,
Отрешенность и уход -
Неизбежные страданья,
Свой всему идет черед…
Все же бабочки весенней,
Резвой иволги тоска -
Тяготят, как знаем все мы,
Не извечно, а пока…
Так развеем же печали,
Только год один пройдет, -
Тем начнем, на чем кончали,
Подождем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Ван Цзытэн тем временем просватал свою племянницу за сына Баонинского хоу, и в пятом месяце ее должны были отвезти в дом мужа. Занятая приготовлениями к свадьбе, Фэнцзе по нескольку дней не бывала дома.
Как-то раз к ним приехала жена Ван Цзытэна и пригласила Фэнцзе, а заодно племянников и племянниц провести день у нее. Матушка Цзя и госпожа Ван велели Баоюю, Таньчунь, Дайюй и Баочай вместе с Фэнцзе поехать к жене Ван Цзытэна. Отказаться никто не посмел, оделись понарядней и отправились в гости. Провели там весь день и вернулись лишь к вечеру.
Баоюй устал и прилег отдохнуть. Сижэнь подсела к нему и принялась уговаривать, чтобы к приезду отца он привел книги в порядок, сосредоточился, собрался с мыслями.
- Успею, - отмахнулся Баоюй, подсчитав на пальцах, когда может приехать отец.
- Ну ладно, книги - дело второстепенное, - уступила Сижэнь, - но если батюшка спросит, что ты за это время писал, как ты отговоришься?
- Но ведь я все время пишу, - возразил Баоюй. - Разве ты ничего не собрала?
- Как не собрала? - вскричала Сижэнь. - Вчера, пока тебя не было дома, я пересчитала страницы, оказалось пятьсот шестьдесят. Неужели так мало ты написал за все эти годы? Вот что, с завтрашнего дня бросай свои шалости и принимайся за писание. Сколько надо, написать не успеешь, но если писать каждый день определенное количество иероглифов, по крайней мере будет что показать.
Баоюй внял совету, проверил все свои записи и пообещал:
- Отныне каждый день буду писать по сто иероглифов.
Они поговорили еще немного и легли спать.
Утром Баоюй сразу после умывания сел у окна и принялся уставным почерком писать прописи по трафарету.
Матушка Цзя заждалась внука и прислала служанку узнать, не заболел ли он. Но когда наконец Баоюй пришел и матушка Цзя узнала, что все утро он усердно занимался каллиграфией, она порадовалась и сказала:
- Не нужно навещать меня каждый день, побольше читай и пиши. И к матери можешь не ходить, только предупреди!
Баоюй поспешил к госпоже Ван и передал слова бабушки.
- Точить копье перед боем бесполезно! - заметила госпожа Ван. - Занимайся хоть день и ночь, все равно не наверстаешь упущенное, да еще заболеешь от напряжения.
- Не волнуйся, все обойдется, - ответил Баоюй.
- Напрасно беспокоитесь, госпожа, - говорили Баочай и Таньчунь. - Мы поможем ему, напишем сколько требуется, по одному разделу в день. И господин не рассердится, и Баоюй не заболеет.
- Это вы хорошо придумали! - улыбнулась госпожа Ван.
Дайюй, услышав, что возвращается Цзя Чжэн, больше не напоминала о поэтическом обществе. Пусть Баоюй не тратит времени на стихи, а занимается хорошенько. Таньчунь с Баочай выполнили свое обещание и каждый день переписывали для Баоюя по одному разделу уставным почерком. Сам Баоюй в отдельные дни переписывал по двести - триста иероглифов.
К третьей декаде третьего месяца накопилось довольно много исписанных листов.
Баоюй подсчитал их. Если написать еще несколько разделов, отцу не за что будет его ругать. И тут как раз Цзыцзюань принесла свиток. На плотной глянцевой бумаге мелким почерком были скопированы каллиграфические образцы Чжун Яо и Ван Сичжи, причем почерк почти не отличался от почерка самого Баоюя.
Баоюй в знак признательности поклонился Цзыцзюань, а затем побежал благодарить Дайюй. Сянъюнь с Баоцинь тоже ему помогли. Какие-то задания, правда, оставались невыполненными, но об этом можно было не беспокоиться, и Баоюй принялся за чтение.
В это время в приморских районах пронесся ураган, пострадали какие-то селения, о чем государю был представлен доклад. Государь повелел Цзя Чжэну выяснить обстоятельства дела и оказать помощь пострадавшим… Таким образом, возвращение его откладывалось до конца седьмого месяца.
Баоюй снова забросил учение и проводил время в праздности и забавах.
Весна была на исходе, и Ши Сянъюнь загрустила. Глядя однажды, как кружатся на ветру ивовые пушинки, она сочинила стихотворение на мотив «Мне словно снится»:
Пряжи шелковый пух
не исчез ли уже безвозвратно?
Я отдернула штору -
и вижу туман ароматный.
Пуха мне бы щепотку
принести, чтоб на память осталась, -
Только вызвать боюсь
у кукушки и ласточки жалость.
Но весну попрошу:
Не спеши! Задержись у порога,
Пусть твой ласковый луч
мне посветит - хотя бы немного!..
Стихотворение ей понравилось, она переписала его и дала прочесть Баочай, а затем Дайюй.
- Замечательно! - прочитав стихотворение, воскликнула Дайюй. - И оригинально и интересно.
- Мы никогда еще не сочиняли стихов в жанре цы, - заметила Сянъюнь. - Почему бы на завтрашнем собрании нашего общества не написать хоть по одному стихотворению в этом жанре?
- Ты права, - с воодушевлением произнесла Дайюй.
- А может быть, воспользоваться хорошей погодой и собраться прямо сейчас? - предложила Сянъюнь.
- Не возражаю, - согласилась Дайюй.
Они распорядились приготовить фруктов и через служанок разослали приглашения всем членам общества.
Затем наклеили на стену листок, где написали тему для стихов: «Ивовые пушинки», а также наметили мотивы.
Вскоре все собрались, прочли написанное на листке, затем стихи Сянъюнь и стали наперебой выражать свое восхищение.
- Я не умею писать в жанре цы. Опять у меня какая-нибудь ерунда получится, - предупредил Баоюй.
После жеребьевки Баочай зажгла благовонную свечу и все погрузились в задумчивость.
Первой закончила стихотворение Дайюй. За нею Баоцинь.
- У меня тоже готово, - заявила Баочай, - но давайте сначала прочтем ваши стихи, а уж потом - мои.
- Свеча сейчас догорит! - воскликнула Таньчунь. - А я написала только половину стихотворения… А ты? - обратилась она к Баоюю.
Баоюй кончил сочинять, остался недоволен и решил заново написать. Но не успел - свеча догорела.
- Баоюй снова проиграл, - с улыбкой заявила Ли Вань. - А как дела у Гостьи из-под банана?
Таньчунь торопливо записала, что успела сочинить. Это была лишь половина стихотворения на мотив «Правитель Нанькэ».
Не сдержать на ветках иве
эту шелковую прядь.
Эти шелковые нити
ни схватить, ни оборвать…
Разве мыслимо пушинку
вдруг не выронить из рук?
В жизни мы, как север с югом,
Отделимы друг от друга
неизбежностью разлук!
- Неплохо! - заметила Ли Вань. - Жаль только, что ты не успела закончить.
Баоюй бросил кисть и вместе с остальными стал читать написанные стихотворения. Прочитав незаконченное стихотворение Таньчунь, он вдруг воодушевился, схватил кисть и продолжил:
Потому-то увяданье,
Отрешенность и уход -
Неизбежные страданья,
Свой всему идет черед…
Все же бабочки весенней,
Резвой иволги тоска -
Тяготят, как знаем все мы,
Не извечно, а пока…
Так развеем же печали,
Только год один пройдет, -
Тем начнем, на чем кончали,
Подождем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167