Пожалуй, в исправленных тобой фразах я заменю «отрока» на «барышню», и будем считать, что поминание написала ты. Ты всегда была так добра к Цинвэнь, и твоя фраза о «розовом флере» стоит всего, что я написал. Давай переделаем так: «…сколь глубокие чувства юной барышни сердце волнуют за окном, что затянуто розовым флером, сколь непомерно прискорбна служанки судьба, засыпанной желтой землей». Пусть эти фразы не имеют ко мне никакого отношения, я все равно останусь доволен.
- Цинвэнь ведь не была моей служанкой, - с улыбкой возразила Дайюй, - зачем же все исправлять? Да и слова «барышня» и «служанка» не очень к месту. Вот если бы речь шла о Цзыцзюань, тогда другое дело.
- Ты хочешь накликать на нее смерть? - засмеялся Баоюй.
- Это ты накликаешь, я сама ничего подобного не сказала бы, - заметила Дайюй.
- Я знаю, как надо переделать, - вдруг радостно воскликнул Баоюй. - И все будет в порядке! Лучше всего так сказать: «За окном, что затянуто розовым флером, я - утративший счастье; под желтой могильной землей ты - гонимая злою судьбой!»
Дайюй изменилась в лице. В словах Баоюя ей почудился намек на ее собственную судьбу, но, поборов волнение, она улыбнулась и промолвила:
- Неплохо! Впрочем, не стоит тратить время на исправления. Займись лучше делами поважнее! Только что матушка присылала за тобой служанку, и та сказала, что завтра утром вас всех приглашают к твоему дяде Цзя Шэ по случаю помолвки Инчунь.
- Зачем такая спешка? - воскликнул Баоюй. - Мне нездоровится, и я не знаю, смогу ли пойти!
- Опять капризничаешь, - упрекнула его Дайюй. - Постыдился бы, ведь уже не маленький…
Дайюй закашлялась.
- Ветер холодный, а мы стоим как ни в чем не бывало! - заволновался Баоюй. - Так и простудиться недолго! Пойдем отсюда!
- Мне пора домой, - проговорила Дайюй. - До завтра!
И она свернула на дорожку. Баоюй, опечаленный, зашагал было в противоположную сторону, но тотчас же спохватился и приказал девочке-служанке проводить Дайюй до дому.
Во дворе Наслаждения пурпуром Баоюй застал нескольких старых мамок. Мамки сказали, что госпожа Ван велела ему с утра прийти к Цзя Шэ.
Инчунь просватали в семью Сунь, которая была родом из области Датун. Предки Суней, крупные военачальники, некогда были ярыми приверженцами гунов Нинго и Жунго и могли считаться близкими друзьями рода Цзя. Нынче только один из членов семьи Сунь жил в столице и занимал высокую должность, доставшуюся ему по наследству. Звали его Сунь Шаоцзу. Рослый и сильный, он прекрасно владел искусством верховой езды и стрельбы из лука, слыл гостеприимным, ловким и хитрым. Богатый и знатный, в расцвете лет - ему было около тридцати, он в недалеком будущем ждал повышения в должности.
Вот за этого Сунь Шаоцзу, племянника старых друзей рода Цзя, равного по положению с Цзя Шэ, последний и решил выдать дочь замуж, о чем уже доложил матушке Цзя. Та осталась не очень довольна выбором, но, рассудив, что браки совершаются на небесах, не стала препятствовать, тем более что Цзя Шэ уже принял решение.
- Пусть будет по-твоему, - промолвила она.
Цзя Чжэн недолюбливал Суня, хотя Суни считались давнишними друзьями рода Цзя. Дед их, попав однажды в затруднительное положение, вынужден был просить покровительства у могущественных и влиятельных гунов Нинго и Жунго, после чего объявил себя их приверженцем.
Цзя Чжэн уговаривал Цзя Шэ отказаться от своего намерения, но тот и слышать об этом не хотел, и Цзя Чжэну пришлось смириться.
Баоюй никогда прежде не встречался с Сунь Шаоцзу и не имел ни малейшего желания с ним знакомиться. Однако не пойти к Цзя Шэ значило нарушить приличия.
Близился день свадьбы, и уже в этом году Инчунь предстояло уехать в дом мужа. Когда госпожа Син попросила матушку Цзя отпустить Инчунь из сада Роскошных зрелищ, Баоюй впал в уныние, стал рассеянным и задумчивым, а когда узнал, что вместе с Инчунь дом покинут четыре служанки, пришел в отчаяние.
- Сразу на пять непорочных дев у нас станет меньше!..
Баоюй теперь каждый день ходил на остров Водяных каштанов, смотрел на дом, где жила Инчунь. Там было пусто, никто не мелькал за окнами, выходящими на террасу. Камыш и осока на противоположном берегу пруда, казалось, потеряли прежнюю красоту и печально поникли, словно грустили о той, что еще недавно жила здесь. Однажды, под наплывом нахлынувших чувств, Баоюй сочинил песню:
Бесчинство возле водоема
Осенний ветер учинил:
Он лотос разбросал небрежно,
Нефрит каштана омрачил…
Как не взгрустнуть листве ореха
Или осоке водяной?
Роса на листьях затвердела,
А инея все толще слой…
…О, не забыть дневные бденья,
Движенья шахматных фигур!
А ныне? Пыль на крышке шахмат,
Жилище пусто. Сам я хмур.
И в древности страдали люди,
Расставшись с другом давних лет, -
Вот и теперь один печалюсь,
Все потому, что друга нет!
Он прочел стихотворение вслух, как вдруг услышал за спиной чей-то смех:
- Опять сочиняете всякие глупости?
Баоюй быстро обернулся и увидел Сянлин.
- Как ты здесь очутилась, сестра? - с улыбкой спросил он. - Давно я не видел, чтобы ты гуляла.
Сянлин всплеснула руками и захихикала:
- Не моя в том вина. Недавно вернулся ваш брат Сюэ Пань, и я уже не так свободна, как прежде! Наша госпожа только что посылала служанок за второй госпожой Фэнцзе, но сказали, что вторая госпожа в саду. Я попросила разрешения ее поискать, а девочка-служанка, повстречавшаяся мне дорогой, сказала, что Фэнцзе в деревушке Благоухающего риса. Я как раз шла туда, когда вдруг увидела вас. Я вот о чем хочу вас спросить: как чувствует себя сестра Сижэнь? И почему так неожиданно умерла сестра Цинвэнь? Чем она болела? А теперь вторая барышня Инчунь уезжает! Как опустел сад!
Баоюй молча слушал девушку, лишь кивал головой, а потом пригласил ее во двор Наслаждения пурпуром выпить чаю.
- Я должна найти вторую госпожу, - ответила Сянлин, - и передать ей то, что мне велено, а потом непременно приду.
- Неужели у тебя такое срочное поручение? - удивился Баоюй.
- Очень срочное! Речь идет о женитьбе Сюэ Паня.
- Да, это важно, - согласился Баоюй. - На ком же он женится? Уже целых полгода идут разговоры об этом. То хвалят девушку из семьи Чжан, то из семьи Ли, то доказывают, что девушки в семье Ван еще лучше. В чем провинились эти бедняжки, что все, кому не лень, перемывают им косточки!
- Сейчас уже все решено, и девушек наконец оставят в покое, - заметила Сянлин.
- Кто же избранница? - поинтересовался Баоюй.
- Недавно ваш брат отправился в поездку и по пути навестил родственников, - начала рассказывать Сянлин. - Эти родственники числятся по ведомству финансов в ряду крупнейших торговых домов. Известны они и в наших дворцах, а в столице все, от ванов до простых торговцев, называют их Ся - коричные цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
- Цинвэнь ведь не была моей служанкой, - с улыбкой возразила Дайюй, - зачем же все исправлять? Да и слова «барышня» и «служанка» не очень к месту. Вот если бы речь шла о Цзыцзюань, тогда другое дело.
- Ты хочешь накликать на нее смерть? - засмеялся Баоюй.
- Это ты накликаешь, я сама ничего подобного не сказала бы, - заметила Дайюй.
- Я знаю, как надо переделать, - вдруг радостно воскликнул Баоюй. - И все будет в порядке! Лучше всего так сказать: «За окном, что затянуто розовым флером, я - утративший счастье; под желтой могильной землей ты - гонимая злою судьбой!»
Дайюй изменилась в лице. В словах Баоюя ей почудился намек на ее собственную судьбу, но, поборов волнение, она улыбнулась и промолвила:
- Неплохо! Впрочем, не стоит тратить время на исправления. Займись лучше делами поважнее! Только что матушка присылала за тобой служанку, и та сказала, что завтра утром вас всех приглашают к твоему дяде Цзя Шэ по случаю помолвки Инчунь.
- Зачем такая спешка? - воскликнул Баоюй. - Мне нездоровится, и я не знаю, смогу ли пойти!
- Опять капризничаешь, - упрекнула его Дайюй. - Постыдился бы, ведь уже не маленький…
Дайюй закашлялась.
- Ветер холодный, а мы стоим как ни в чем не бывало! - заволновался Баоюй. - Так и простудиться недолго! Пойдем отсюда!
- Мне пора домой, - проговорила Дайюй. - До завтра!
И она свернула на дорожку. Баоюй, опечаленный, зашагал было в противоположную сторону, но тотчас же спохватился и приказал девочке-служанке проводить Дайюй до дому.
Во дворе Наслаждения пурпуром Баоюй застал нескольких старых мамок. Мамки сказали, что госпожа Ван велела ему с утра прийти к Цзя Шэ.
Инчунь просватали в семью Сунь, которая была родом из области Датун. Предки Суней, крупные военачальники, некогда были ярыми приверженцами гунов Нинго и Жунго и могли считаться близкими друзьями рода Цзя. Нынче только один из членов семьи Сунь жил в столице и занимал высокую должность, доставшуюся ему по наследству. Звали его Сунь Шаоцзу. Рослый и сильный, он прекрасно владел искусством верховой езды и стрельбы из лука, слыл гостеприимным, ловким и хитрым. Богатый и знатный, в расцвете лет - ему было около тридцати, он в недалеком будущем ждал повышения в должности.
Вот за этого Сунь Шаоцзу, племянника старых друзей рода Цзя, равного по положению с Цзя Шэ, последний и решил выдать дочь замуж, о чем уже доложил матушке Цзя. Та осталась не очень довольна выбором, но, рассудив, что браки совершаются на небесах, не стала препятствовать, тем более что Цзя Шэ уже принял решение.
- Пусть будет по-твоему, - промолвила она.
Цзя Чжэн недолюбливал Суня, хотя Суни считались давнишними друзьями рода Цзя. Дед их, попав однажды в затруднительное положение, вынужден был просить покровительства у могущественных и влиятельных гунов Нинго и Жунго, после чего объявил себя их приверженцем.
Цзя Чжэн уговаривал Цзя Шэ отказаться от своего намерения, но тот и слышать об этом не хотел, и Цзя Чжэну пришлось смириться.
Баоюй никогда прежде не встречался с Сунь Шаоцзу и не имел ни малейшего желания с ним знакомиться. Однако не пойти к Цзя Шэ значило нарушить приличия.
Близился день свадьбы, и уже в этом году Инчунь предстояло уехать в дом мужа. Когда госпожа Син попросила матушку Цзя отпустить Инчунь из сада Роскошных зрелищ, Баоюй впал в уныние, стал рассеянным и задумчивым, а когда узнал, что вместе с Инчунь дом покинут четыре служанки, пришел в отчаяние.
- Сразу на пять непорочных дев у нас станет меньше!..
Баоюй теперь каждый день ходил на остров Водяных каштанов, смотрел на дом, где жила Инчунь. Там было пусто, никто не мелькал за окнами, выходящими на террасу. Камыш и осока на противоположном берегу пруда, казалось, потеряли прежнюю красоту и печально поникли, словно грустили о той, что еще недавно жила здесь. Однажды, под наплывом нахлынувших чувств, Баоюй сочинил песню:
Бесчинство возле водоема
Осенний ветер учинил:
Он лотос разбросал небрежно,
Нефрит каштана омрачил…
Как не взгрустнуть листве ореха
Или осоке водяной?
Роса на листьях затвердела,
А инея все толще слой…
…О, не забыть дневные бденья,
Движенья шахматных фигур!
А ныне? Пыль на крышке шахмат,
Жилище пусто. Сам я хмур.
И в древности страдали люди,
Расставшись с другом давних лет, -
Вот и теперь один печалюсь,
Все потому, что друга нет!
Он прочел стихотворение вслух, как вдруг услышал за спиной чей-то смех:
- Опять сочиняете всякие глупости?
Баоюй быстро обернулся и увидел Сянлин.
- Как ты здесь очутилась, сестра? - с улыбкой спросил он. - Давно я не видел, чтобы ты гуляла.
Сянлин всплеснула руками и захихикала:
- Не моя в том вина. Недавно вернулся ваш брат Сюэ Пань, и я уже не так свободна, как прежде! Наша госпожа только что посылала служанок за второй госпожой Фэнцзе, но сказали, что вторая госпожа в саду. Я попросила разрешения ее поискать, а девочка-служанка, повстречавшаяся мне дорогой, сказала, что Фэнцзе в деревушке Благоухающего риса. Я как раз шла туда, когда вдруг увидела вас. Я вот о чем хочу вас спросить: как чувствует себя сестра Сижэнь? И почему так неожиданно умерла сестра Цинвэнь? Чем она болела? А теперь вторая барышня Инчунь уезжает! Как опустел сад!
Баоюй молча слушал девушку, лишь кивал головой, а потом пригласил ее во двор Наслаждения пурпуром выпить чаю.
- Я должна найти вторую госпожу, - ответила Сянлин, - и передать ей то, что мне велено, а потом непременно приду.
- Неужели у тебя такое срочное поручение? - удивился Баоюй.
- Очень срочное! Речь идет о женитьбе Сюэ Паня.
- Да, это важно, - согласился Баоюй. - На ком же он женится? Уже целых полгода идут разговоры об этом. То хвалят девушку из семьи Чжан, то из семьи Ли, то доказывают, что девушки в семье Ван еще лучше. В чем провинились эти бедняжки, что все, кому не лень, перемывают им косточки!
- Сейчас уже все решено, и девушек наконец оставят в покое, - заметила Сянлин.
- Кто же избранница? - поинтересовался Баоюй.
- Недавно ваш брат отправился в поездку и по пути навестил родственников, - начала рассказывать Сянлин. - Эти родственники числятся по ведомству финансов в ряду крупнейших торговых домов. Известны они и в наших дворцах, а в столице все, от ванов до простых торговцев, называют их Ся - коричные цветы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167