И надо радоваться, что представился случай проявить милосердие! Излишней жестокостью можно вызвать лишь ненависть, а вам и о себе следует подумать! Нелегко вам приходится. Вы утомились от бесконечных забот, вот и случился у вас выкидыш! Лучше сделайте вид, будто вам все известно, но вы решили покончить дело миром.
Они поговорили еще немного, и наконец Фэнцзе, улыбаясь, сказала:
- Будь по-твоему. Нечего волноваться из-за пустяков!
- Конечно! - улыбнулась Пинъэр.
Она встала, вышла за дверь и всех отпустила.
Если хотите знать, что было дальше, прочтите следующую главу.
Гглава шестьдесят вторая
Сянъюнь, опьянев, засыпает на подушечке из опавших лепестков гортензии;
Сянлин, озорничая, измазывает в грязи новую юбку из гранатового шелка
Итак, Пинъэр вышла от Фэнцзе и обратилась к жене Линь Чжисяо:
- «Из большой неприятности умей сделать малую, на малую вовсе не обращай внимания». Кто следует этому правилу, тот процветает. Если по всякому поводу звонить в колокола и бить в барабаны, ничего хорошего не получится. Сегодня же тетку Лю и ее дочь надо вернуть на кухню, жену Цинь Сяня - на ее прежнее место. А служанок необходимо каждый день тщательно проверять!
Сказав это, Пинъэр ушла в дом, а мать и дочь Лю поклонились ей вслед. Жена Линь Чжисяо повела их в сад и доложила обо всем Ли Вань и Таньчунь.
- Хорошо, что все окончилось миром, - сказали те.
Радость Сыци и других служанок была преждевременной. Жена Цинь Сяня, очень довольная своим новым местом, принялась распоряжаться на кухне и сразу обнаружила, что не хватает многих предметов утвари и продуктов.
- Куда-то девались два даня первосортного неклейкого риса, - говорила она, - перерасходован и простой рис, недостает угля…
Между тем она потихоньку приготовила корзину угля и один дань неклейкого риса в подарок жене Линь Чжисяо да еще отослала подарки в контору. Затем она приготовила угощение, позвала служанок, работавших на кухне, и сказала:
- Без вашей помощи мне не видать бы этого места, так что отныне будем жить одной семьей, а если я сделаю что не так, вы мне подскажете!
Веселье было в самом разгаре, когда появилась служанка и объявила жене Цинь Сяня:
- Приготовишь завтрак и возвращайся на прежнее место! Здесь снова будет хозяйничать тетушка Лю; оказывается, она ни в чем не виновата.
Это известие как громом поразило жену Цинь Сяня - она сникла, опустила голову, собрала пожитки и ушла. Мало того, что напрасно потратилась на подарки, так теперь еще придется покрывать недостачу. Даже Сыци вытаращила от злости глаза, узнав эту новость, но пришлось смириться. Изменить что-либо было не в ее силах.
Наложница Чжао тряслась от страха - Цайюнь тайком подарила ей много всяких вещей, и Юйчуань знала об этом. При мысли, что ее станут допрашивать, наложницу пот прошибал, и она всякими правдами и неправдами пыталась разузнать, что говорят в доме.
Но вот однажды к ней пришла Цайюнь и радостно сообщила:
- Всю вину принял на себя Баоюй, так что теперь можно не беспокоиться!
У наложницы отлегло от сердца, зато на Цзя Хуаня этот разговор произвел совершенно неожиданное впечатление. Он схватил все подарки Цайюнь и швырнул ей в лицо:
- Лицемерная девчонка, забирай все обратно! Теперь мне понятно, почему Баоюй взял всю вину на себя! Ты с ним якшалась! Все разболтала про эти подарки! Как же мне после этого держать их у себя?
Задыхаясь от волнения, Цайюнь стала клясться, что ничего подобного не было, и, не выдержав, разрыдалась. Но Цзя Хуань лишь твердил:
- Я расскажу второй госпоже Фэнцзе, что это ты крала вещи и дарила мне, хотя я об этом не просил! Убирайся и обо всем хорошенько подумай!
Цзя Хуань бросился было к двери, но наложница Чжао обрушилась на него с бранью:
- Выродок несчастный! Прикуси язык!
Цайюнь никак не могла успокоиться и плакала. Наложница Чжао принялась ее утешать:
- Милая девочка, он несправедлив к тебе! Я все понимаю! Через день-другой он одумается и все будет хорошо!
Чжао принялась собирать разбросанные по полу подарки Цайюнь, но та забрала их, завернула в узел и, незаметно выбравшись в сад, швырнула в речку. Возмущенная и обиженная Цайюнь вернулась домой и, натянув на голову одеяло, всю ночь проплакала.
Вскоре наступил день рождения Баоюя. Оказалось, что в этот же день родилась Баоцинь.
Госпожа Ван еще не вернулась, и день рождения праздновался не так пышно, как в прежние годы. Даос Чжан прислал подарки, а также амулет с новым именем взамен старого, монахини из буддийских и даосских монастырей - пожелания счастья, статуэтку бога долголетия, бумажных коней, изображения духов - покровителей дворца Жунго и еще кое-что. Друзья и знакомые семьи Цзя накануне принесли поздравления. Ван Цзытэн прислал целый набор одежды, пару обуви и чулок, сотню персиков, как символ долголетия, и сто пучков тонкой, словно серебряные нити, лапши. Половину подарков отослали тетушке Сюэ.
Остальные члены семьи подарили кто что мог: госпожа Ю - пару туфель и пару чулок, Фэнцзе - расшитый узорами шелковый кошелек для благовоний с четырьмя застежками, в который вложила золотую статуэтку бога долголетия и персидскую безделушку. В. храмы отправили людей с милостыней для бедных.
Баоцинь тоже получила подарки, но об этом мы рассказывать не будем.
Прислали подарки и сестры - кто что смог: веер, надпись на шелке, картину, стихи. Ведь дорог не подарок, а внимание.
Баоюй в этот день встал спозаранку. Умылся, причесался, вышел во двор и остановился перед главным залом, где были уже расставлены курительные свечи и приготовлено все необходимое для жертвоприношений Небу и Земле. Баоюй зажег свечи, совершил жертвоприношения и после возлияния чая и сожжения жертвенных бумажных денег отправился в кумирню предков дворца Нинго, где тоже совершил положенные церемонии. Затем он поднялся на возвышение, устроенное для любования луной, и поклонился в ту сторону, где находились матушка Цзя, Цзя Чжэн и госпожа Ван. После этого он пошел поклониться госпоже Ю, посидел у нее немного и возвратился во дворец Жунго. Он навестил тетушку Сюэ, повидался с Сюэ Кэ и, наконец, вернулся к себе в сад.
Затем, в сопровождении Цинвэнь и Шэюэ, а также девочки-служанки, которая несла коврик для совершения поклонов, Баоюй обошел всех старших, начиная с Ли Вань. Повидавшись со всеми, он отправился навестить нянек, после чего вернулся к себе. Слуги хотели поклониться ему и поздравить, но Баоюй никого не принимал. Сижэнь объявила, что по молодости лет Баоюй не имеет права принимать поклоны. Таков был наказ госпожи Ван.
Даже Цзя Хуаня и Цзя Ланя Сижэнь не впустила, и, посидев немного в прихожей, они ушли.
- Как я устал! - пожаловался Баоюй. - Слишком много ходил!
Он прилег на кровать, выпил полчашки чаю и хотел отдохнуть, но в этот момент в дверь с шумом ввалились девочки-служанки с красными ковриками в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
Они поговорили еще немного, и наконец Фэнцзе, улыбаясь, сказала:
- Будь по-твоему. Нечего волноваться из-за пустяков!
- Конечно! - улыбнулась Пинъэр.
Она встала, вышла за дверь и всех отпустила.
Если хотите знать, что было дальше, прочтите следующую главу.
Гглава шестьдесят вторая
Сянъюнь, опьянев, засыпает на подушечке из опавших лепестков гортензии;
Сянлин, озорничая, измазывает в грязи новую юбку из гранатового шелка
Итак, Пинъэр вышла от Фэнцзе и обратилась к жене Линь Чжисяо:
- «Из большой неприятности умей сделать малую, на малую вовсе не обращай внимания». Кто следует этому правилу, тот процветает. Если по всякому поводу звонить в колокола и бить в барабаны, ничего хорошего не получится. Сегодня же тетку Лю и ее дочь надо вернуть на кухню, жену Цинь Сяня - на ее прежнее место. А служанок необходимо каждый день тщательно проверять!
Сказав это, Пинъэр ушла в дом, а мать и дочь Лю поклонились ей вслед. Жена Линь Чжисяо повела их в сад и доложила обо всем Ли Вань и Таньчунь.
- Хорошо, что все окончилось миром, - сказали те.
Радость Сыци и других служанок была преждевременной. Жена Цинь Сяня, очень довольная своим новым местом, принялась распоряжаться на кухне и сразу обнаружила, что не хватает многих предметов утвари и продуктов.
- Куда-то девались два даня первосортного неклейкого риса, - говорила она, - перерасходован и простой рис, недостает угля…
Между тем она потихоньку приготовила корзину угля и один дань неклейкого риса в подарок жене Линь Чжисяо да еще отослала подарки в контору. Затем она приготовила угощение, позвала служанок, работавших на кухне, и сказала:
- Без вашей помощи мне не видать бы этого места, так что отныне будем жить одной семьей, а если я сделаю что не так, вы мне подскажете!
Веселье было в самом разгаре, когда появилась служанка и объявила жене Цинь Сяня:
- Приготовишь завтрак и возвращайся на прежнее место! Здесь снова будет хозяйничать тетушка Лю; оказывается, она ни в чем не виновата.
Это известие как громом поразило жену Цинь Сяня - она сникла, опустила голову, собрала пожитки и ушла. Мало того, что напрасно потратилась на подарки, так теперь еще придется покрывать недостачу. Даже Сыци вытаращила от злости глаза, узнав эту новость, но пришлось смириться. Изменить что-либо было не в ее силах.
Наложница Чжао тряслась от страха - Цайюнь тайком подарила ей много всяких вещей, и Юйчуань знала об этом. При мысли, что ее станут допрашивать, наложницу пот прошибал, и она всякими правдами и неправдами пыталась разузнать, что говорят в доме.
Но вот однажды к ней пришла Цайюнь и радостно сообщила:
- Всю вину принял на себя Баоюй, так что теперь можно не беспокоиться!
У наложницы отлегло от сердца, зато на Цзя Хуаня этот разговор произвел совершенно неожиданное впечатление. Он схватил все подарки Цайюнь и швырнул ей в лицо:
- Лицемерная девчонка, забирай все обратно! Теперь мне понятно, почему Баоюй взял всю вину на себя! Ты с ним якшалась! Все разболтала про эти подарки! Как же мне после этого держать их у себя?
Задыхаясь от волнения, Цайюнь стала клясться, что ничего подобного не было, и, не выдержав, разрыдалась. Но Цзя Хуань лишь твердил:
- Я расскажу второй госпоже Фэнцзе, что это ты крала вещи и дарила мне, хотя я об этом не просил! Убирайся и обо всем хорошенько подумай!
Цзя Хуань бросился было к двери, но наложница Чжао обрушилась на него с бранью:
- Выродок несчастный! Прикуси язык!
Цайюнь никак не могла успокоиться и плакала. Наложница Чжао принялась ее утешать:
- Милая девочка, он несправедлив к тебе! Я все понимаю! Через день-другой он одумается и все будет хорошо!
Чжао принялась собирать разбросанные по полу подарки Цайюнь, но та забрала их, завернула в узел и, незаметно выбравшись в сад, швырнула в речку. Возмущенная и обиженная Цайюнь вернулась домой и, натянув на голову одеяло, всю ночь проплакала.
Вскоре наступил день рождения Баоюя. Оказалось, что в этот же день родилась Баоцинь.
Госпожа Ван еще не вернулась, и день рождения праздновался не так пышно, как в прежние годы. Даос Чжан прислал подарки, а также амулет с новым именем взамен старого, монахини из буддийских и даосских монастырей - пожелания счастья, статуэтку бога долголетия, бумажных коней, изображения духов - покровителей дворца Жунго и еще кое-что. Друзья и знакомые семьи Цзя накануне принесли поздравления. Ван Цзытэн прислал целый набор одежды, пару обуви и чулок, сотню персиков, как символ долголетия, и сто пучков тонкой, словно серебряные нити, лапши. Половину подарков отослали тетушке Сюэ.
Остальные члены семьи подарили кто что мог: госпожа Ю - пару туфель и пару чулок, Фэнцзе - расшитый узорами шелковый кошелек для благовоний с четырьмя застежками, в который вложила золотую статуэтку бога долголетия и персидскую безделушку. В. храмы отправили людей с милостыней для бедных.
Баоцинь тоже получила подарки, но об этом мы рассказывать не будем.
Прислали подарки и сестры - кто что смог: веер, надпись на шелке, картину, стихи. Ведь дорог не подарок, а внимание.
Баоюй в этот день встал спозаранку. Умылся, причесался, вышел во двор и остановился перед главным залом, где были уже расставлены курительные свечи и приготовлено все необходимое для жертвоприношений Небу и Земле. Баоюй зажег свечи, совершил жертвоприношения и после возлияния чая и сожжения жертвенных бумажных денег отправился в кумирню предков дворца Нинго, где тоже совершил положенные церемонии. Затем он поднялся на возвышение, устроенное для любования луной, и поклонился в ту сторону, где находились матушка Цзя, Цзя Чжэн и госпожа Ван. После этого он пошел поклониться госпоже Ю, посидел у нее немного и возвратился во дворец Жунго. Он навестил тетушку Сюэ, повидался с Сюэ Кэ и, наконец, вернулся к себе в сад.
Затем, в сопровождении Цинвэнь и Шэюэ, а также девочки-служанки, которая несла коврик для совершения поклонов, Баоюй обошел всех старших, начиная с Ли Вань. Повидавшись со всеми, он отправился навестить нянек, после чего вернулся к себе. Слуги хотели поклониться ему и поздравить, но Баоюй никого не принимал. Сижэнь объявила, что по молодости лет Баоюй не имеет права принимать поклоны. Таков был наказ госпожи Ван.
Даже Цзя Хуаня и Цзя Ланя Сижэнь не впустила, и, посидев немного в прихожей, они ушли.
- Как я устал! - пожаловался Баоюй. - Слишком много ходил!
Он прилег на кровать, выпил полчашки чаю и хотел отдохнуть, но в этот момент в дверь с шумом ввалились девочки-служанки с красными ковриками в руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167