Будь здесь Гун Ечан, он мог бы ее об этом спросить. Прилетит ли птичка в будущем году, когда снова расцветет абрикос, полюбоваться цветами?..»
Вдруг птичка вспорхнула и улетела, словно испугалась чего-то. И следом послышался голос:
- Оугуань, ты что, смерти своей ищешь? Где ты взяла эти жертвенные деньги? Зачем сжигаешь их здесь? Вот расскажу госпоже, она с тебя шкуру спустит!
Баоюй тихонько вышел из-за горки и увидел плачущую Оугуань. Девочка сидела на корточках с факелом в руках и сжигала бумажные деньги.
- Кому ты приносишь жертвы? - крикнул ей Баоюй. - Здесь ничего нельзя жечь! Если родителям или братьям, назови их имена, я запишу и прикажу слугам принести жертвы в храме, как полагается.
Увидев Баоюя, Оугуань от страха не могла произнести ни слова. Так он от нее и не добился ответа, сколько ни спрашивал.
Тут из-за противоположного склона горки появилась женщина. Она дернула Оугуань за рукав и закричала:
- Я рассказала госпожам, что ты здесь творишь. Они гневаются!
Женщина стала тащить девочку за собой, но та, боясь наказания, не шла, упиралась. Она выглядела совсем еще ребенком.
- Это вы у себя привыкли безобразничать, так думаете, и здесь можно?! - распекала женщина Оугуань. - К этому месту даже приближаться нельзя, здесь гуляла сама государыня! Наш господин, - она указала пальцем на Баоюя, - и то соблюдает все правила! А ты вон что творишь! Краля какая выискалась! Идем со мной, идем же, негодница…
- Она не деньги жгла, - вступился за девочку Баоюй, - а исписанную бумагу. Барышня Дайюй ей велела. Так что напрасно ты на нее пожаловалась.
Увидев, что Баоюй, которого она так испугалась, за нее заступился, девочка осмелела.
- Да откуда ты взяла, что я деньги сжигаю? - крикнула она в свою очередь женщине. - Это я бумагу сжигаю. Барышня Линь Дайюй велела!
Женщина схватила несколько еще не сгоревших бумажек и сунула их прямо в нос девочке.
- А это что? Нечего врать! Вот они, доказательства!
И женщина снова стала тащить Оугуань за собой. Тут Баоюй палкой отвел в сторону руку женщины и сказал:
- Можешь отнести эти доказательства госпоже! Это я приказал Оугуань сжечь бумажные деньги! Накануне я видел во сне духа абрикосовых деревьев. Он велел принести ему жертвы, но предупредил, чтобы не я, а кто-нибудь другой сжег деньги, иначе я так и не выздоровею. Вот я и велел это сделать Оугуань. И, как видишь, смог встать сегодня с постели. А тут, как назло, принесло тебя! И мне опять стало хуже - ты все испортила! А еще собираешься жаловаться!.. Иди с ней, Оугуань, не бойся и расскажи им все, что ты сейчас слышала…
Пока Баоюй говорил, у Оугуань созрел план, и теперь уже она стала тащить женщину за собой.
Женщина бросила на землю обгоревшие клочья бумаги и виновато улыбнулась.
- Откуда я могла знать? Теперь мне от вашей матушки попадет!
- А ты молчи, - улыбнулся Баоюй, - и я никому не стану рассказывать.
- Но госпожам уже все известно, я доложила, и мне велено привести девчонку. Можно, правда, сказать, что ее потребовала к себе барышня Линь Дайюй.
Баоюй согласился. А когда женщина ушла, спросил Оугуань:
- Зачем ты сжигала деньги? Уверен, что ни родители твои, ни братья к этому отношения не имеют. В чем же тогда дело?
Растроганная заступничеством Баоюя, девочка решила ничего не скрывать от него и, сдерживая слезы, принялась рассказывать:
- Только два человека знают о моей тайне: Фангуань - ваша служанка, и Жуйгуань - служанка барышни Баочай. Но придется теперь рассказать еще вам, раз вы все видели. Только не выдавайте меня! - Из глаз ее полились слезы. - Нет, не могу! Лучше расспросите об этом Фангуань, а то мне как-то неловко рассказывать.
Она повернулась и побежала прочь. Баоюю стало грустно, но делать нечего, и он отправился в павильон Реки Сяосян к Дайюй. Она показалась ему похудевшей и жалкой. Но на вопрос, как себя чувствует, отвечала, что ей значительно лучше.
Дайюй в свою очередь показалось, что у Баоюя вид нездоровый. Она вспомнила о недавних событиях, из-за которых он заболел, и заплакала. После недолгой беседы Дайюй стала торопить Баоюя пойти отдохнуть и сказала, что ему надо хорошенько лечиться. Пришлось Баоюю внять совету Дайюй и уйти. Ему не терпелось поговорить с Фангуань, но, как нарочно, пришли Сянъюнь и Сянлин, завели разговор с Сижэнь, стали шутить. Позвать Фангуань в другую комнату Баоюй не решился, чтобы не вызывать подозрений. Пришлось ему запастись терпением.
Вскоре за Фангуань пришла ее приемная мать и позвала мыть голову, - родные ее дочери уже вымылись.
Но Фангуань наотрез отказалась мыть голову в грязной воде и решительно заявила:
- Все деньги, которые мне выдают, вы берете себе, а меня держите в черном теле!
Женщина было смутилась, но потом набросилась на девочку с бранью:
- Ах ты дрянь! Недаром говорят, что с комедиантками сладу нет. В такой компании любая, дурному выучится, если даже и была хорошей. Только и знаешь, паршивка, что привередничать - все тебе не так! Брыкаешься, как упрямый мул!
Началась перебранка. Сижэнь услышала и послала служанку унять строптивых.
Служанка слово в слово передала все, что велела Сижэнь.
- Не шумите! - сказала она. - Пользуетесь тем, что старая госпожа отлучилась из дома, и скандалите!
- Так ведь эта паршивка слушать никого не желает, - заявила Цинвэнь. - Словно взбесилась. Сама не знает, чего хочет. И всего-то умеет сыграть один-два акта из пьесы, а строит из себя героиню - будто убила главаря разбойников или же выловила шайку мятежников!
- Они обе не правы, - сказала Сижэнь. - Недаром говорят, что одной ладонью не захлопаешь. Старуха, конечно, несправедлива, но и девчонка ведет себя безобразно.
- Фангуань не виновата! - вмешался в разговор Баоюй. - «Кто недоволен, тот жалуется» - гласит пословица. У девочки здесь никого нет, кто о ней позаботится? Все только и думают, как бы нажиться за ее счет, да ее же еще и презирают. Не удивительно, что ей обидно. Сколько ей положено денег на месяц? - обратился он к Сижэнь. - Получай их отныне сама и присматривай за девочкой. Меньше хлопот будет.
- С какой стати я стану за ней присматривать? - возразила Сижэнь. - И деньги ее мне не нужны, только неприятности на себя навлекать.
Сижэнь пошла в комнату, достала кувшинчик цветочного масла, несколько куриных яиц, душистое мыло, шнурок для волос и, отдав все это одной из женщин, сказала:
- Отнеси Фангуань, пусть попросит себе чистую воду для умывания и не скандалит.
Приемной матери Фангуань стало неловко.
- Бессовестная! - корила она девочку. - И как только у тебя язык повернулся сказать, будто я утаиваю твои деньги! Вот тебе за это!
Она несколько раз шлепнула девочку. Фангуань заплакала навзрыд. Баоюй не стерпел и решил вмешаться.
- Не надо! - удержала его Сижэнь. - Я сама с ней поговорю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167