Однако Цинвэнь опередила ее. Она подбежала к старухе и, тыча в нее пальцем, закричала:
- До старости дожила, а ума не нажила! Ведь Фангуань даже умыться не может как следует. Мы все свое ей даем. От тебя не дождешься. Мало того, ты еще бьешь ее! Будь она в труппе, ты не посмела бы с ней так обращаться!
- Она признала меня своей матерью, - возразила старуха, - и я вправе бить ее за непослушание!
Видя, что дело принимает серьезный оборот, Сижэнь подозвала Шэюэ и сказала:
- Я совсем не умею спорить, а у Цинвэнь слишком горячий характер, того и гляди, наделает глупостей. Уйми ее да припугни старуху!
Шэюэ быстро вышла и строгим голосом приказала:
- Немедленно прекратите ссору! Где это видано, чтобы служанки поучали своих дочерей в хозяйском доме?! Не только приемных, но даже родных! Тем более что у Фангуань теперь есть господин и только он волен распоряжаться ею. Ее могут побить служанки постарше, но разве пристало тебе, старухе, заниматься подобным делом? Чему мы научим девочек, если будем так поступать?! Ты чем старше, тем больше безобразничаешь! Подражаешь матери Чжуйэр, которая недавно устроила скандал? В последнее время в нашем доме часто болеют, старая госпожа занята и не знает, что у нас здесь творится, а я не докладываю, не хочу беспокоить. Но через несколько дней обо всем расскажу, она вам спуску не даст! Второй господин Баоюй только недавно поправился, ему нужен покой, даже мы стараемся говорить потише, а ты девочку вздумала бить, и она ревет, будто резаная! Стоило госпожам на несколько дней отлучиться, как ты начала бесчинствовать; никого в грош не ставишь! Чего доброго, и нас вздумаешь бить! Фангуань такая приемная мать не нужна! Ведь она грязью у тебя зарастет!
Баоюй тем временем стучал палкой по порогу и кричал:
- До чего же бессердечны эти старухи! О девочках не заботятся, только и знают, что их обижать! О всемогущее Небо, как быть?
- Как быть? - вскричала Цинвэнь. - Выгнать их вон, не нужны они здесь!
Женщина не знала, куда деваться от стыда, и не произносила ни слова. Слышался только плач Фангуань. На девочке были розовая кофта и зеленые штаны; черный как смоль пучок на затылке вздрагивал от каждого всхлипывания. Плакала Фангуань как настоящая плакальщица на похоронах.
- Барышня Инъин превратилась в истерзанную Хуннян, - улыбнулась Шэюэ, глядя на Фангуань. - Нужно сейчас же переодеть ее и попудрить. Посмотрите, на кого она похожа!
Цинвэнь вымыла Фангуань голову, вытерла насухо полотенцем, собрала волосы в узелок, а затем велела одеться и прийти к ней.
Вскоре явилась женщина из кухни и сообщила:
- Ужин готов! Прикажете подавать?
Девочка-служанка побежала спросить Сижэнь.
- Из-за этой ссоры даже не заметили, как пролетело время, - виновато улыбаясь, произнесла Сижэнь. - Сколько раз били часы?
- Они, кажется, испортились. Придется снова нести в починку! - сказала Цинвэнь, взглянула, на часы и добавила: - Можно немного подождать.
Девочка ушла.
- Говоря откровенно, Фангуань следовало побить не раз, а два раза, - заметила Шэюэ. - Она взяла вчера серьги и забавлялась, пока не сломала.
Тем временем принесли короб с ужином и служанки накрыли на стол. В коробе оказались четыре блюда с холодными яствами.
- Баоюй уже выздоровел, а ему не дают жидкой горячей пищи! - воскликнула Цинвэнь, успевшая вместе с Шэюэ заглянуть в короб. - До каких же пор будут подавать рисовую кашу и маринованные овощи!
Расставив закуски, она вновь заглянула в короб и вдруг увидела небольшую чашку супа из ростков бамбука с ветчиной. Цинвэнь вынула чашку и поставила перед Баоюем.
Баоюй отпил несколько глотков и воскликнул:
- До чего вкусно!
- Сколько же дней вы не ели мясной пищи? - засмеялись служанки.
Баоюй снова поднес чашку ко рту и стал дуть. Но, заметив, что Фангуань стоит рядом, отдал ей чашку.
- Учись прислуживать, нечего целыми днями баловаться да спать. Остуди суп, только смотри, чтобы слюна туда не попала.
Фангуань взяла чашку и принялась дуть. В это время в комнату вбежала ее приемная мать и, улыбаясь, почтительно промолвила:
- Она ведь не умеет, господин, того и гляди, разобьет чашку. Дайте, я остужу!
Она хотела взять у Фангуань чашку, но Цинвэнь закричала:
- Вон отсюда! Пусть разобьет, но остудить суп тебе все равно никто не позволит. Дел, что ли, нет? Зачем притащилась?
- А вы куда смотрите? - обрушилась она на девочек-служанок. - Объяснили бы ей, как нужно себя вести, если она сама не знает.
- Мы говорили ей, чтобы уходила! А она слушать ничего не желает, чем же мы виноваты? - оправдывались служанки. - Ну что, поверила теперь? - набросились они на старуху. - Ведь предупреждали, раз не дозволено - нечего лезть! Да еще руки и язык распустила!
Они подхватили старуху и вытолкали за дверь. Служанки, стоявшие у крыльца в ожидании короба с посудой, встретили ее градом насмешек:
- Ну что, тетушка? Неужто забыли посмотреться в зеркало, прежде чем войти?
Женщина не знала, куда деваться от стыда, и была возмущена до глубины души, но пришлось проглотить обиду.
Фангуань между тем все еще студила суп.
- Хватит! - сказал наконец Баоюй. - А теперь попробуй, не очень горячий?
Фангуань решила, что это шутка, и, растерянно улыбаясь, оглянулась на служанок.
- Пробуй, пробуй! - ободрила ее Сижэнь.
- Дай-ка мне, - предложила Цинвэнь, взяла чашку и отпила глоток.
Тогда Фангуань расхрабрилась и тоже попробовала.
- Пожалуй, не очень горячий, - сказала она и отдала чашку Баоюю. После супа Баоюй съел несколько ломтиков бамбука и запил их рисовым отваром. Затем девочки-служанки подали ему полоскательную чашку и таз для умывания. Наконец и Сижэнь пошла ужинать. Фангуань хотела последовать за ней, но Баоюй бросил на девочку выразительный взгляд. Фангуань была сообразительна, к тому же игра на сцене научила ее понимать других по выражению лица. Заметив взгляд Баоюя, она притворилась, будто у нее болит живот, и заявила, что ужинать не будет.
- Тогда посиди здесь, - сказала Сижэнь. - Мы оставим тебе немного рисового отвара, когда проголодаешься - поешь.
Оставшись наедине с Фангуань, Баоюй рассказал ей о своей встрече с Оугуань, о том, как он солгал, чтобы ее выручить, и как по ее совету решил поговорить с Фангуань.
- Кому же она приносила жертву? - спросил Баоюй.
Фангуань сразу погрустнела, глаза ее покраснели, и она со вздохом промолвила:
- По правде говоря, это блажь Оугуань.
- Почему блажь? - удивился Баоюй.
- Она приносила жертву душе умершей Яогуань.
- Если они дружили, Оугуань так и должна была поступить, - заявил Баоюй.
- Какое там дружили! - воскликнула Фангуань. - Просто глупостями занимались! Оугуань обычно исполняла роли молодых героев, а Яогуань - молодых героинь. Как-то им пришлось играть любящих супругов, и с того самого момента они обе словно одурели и стали вести себя в жизни как на сцене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167