- Только при барышне Баочай разговора не заводите, а то она будет ругать Инъэр.
Мать и дочь шли мирно беседуя между собой.
- Говорила я тебе, а ты не верила, - сказала Чуньянь матери. - Вот и нажила неприятности. Довольна?
- Ладно, ладно, иди, негодница! - с улыбкой отвечала женщина. - Верно говорит пословица: «Со стороны виднее». Я все поняла, и нечего меня поучать!
- Будешь посдержаннее, приживешься здесь. Плохо ли? - продолжала Чуньянь. - Баоюй не раз говорил, что всех служанок надо отпустить по домам, чтобы жили с родителями. Он давно собирается об этом попросить свою матушку. Ведь лучше не придумаешь, верно?
- Неужели это правда? - обрадовалась женщина.
- Зачем же мне врать?
Мать ничего не ответила, только несколько раз помянула Будду.
Вскоре они уже были у двора Душистых трав. Баочай, Дайюй и тетушка Сюэ как раз обедали, а Инъэр ушла заваривать чай.
Чуньянь с матерью ее отыскали.
- Барышня, - сказала старуха, - не гневайтесь на меня. Я пришла просить у вас прощения.
Инъэр улыбнулась, предложила старухе сесть, налила чаю. Мать с дочерью не стали пить, сославшись на дела, и ушли. Вдруг выбежала Жуйгуань и закричала:
- Мама, сестренка, погодите!
Она подбежала к ним и сунула в руку Чуньянь небольшой сверток, сказав, что это розовая мазь для Фангуань.
- До чего же вы мелочные! - заметила Чуньянь. - Неужели ты думаешь, что у нас не найдется мази? Напрасно посылаешь!
- Знаю, что найдется, - ответила Жуйгуань, - но это - подарок. Непременно передай, прошу тебя, сестрица!
Девочке ничего не оставалось, как взять сверток.
Чуньянь с матерью вернулись к себе, как раз когда Цзя Хуань и Цзя Цун пришли справиться о здоровье Баоюя.
- Я сама пойду, а ты подожди здесь, - сказала матери Чуньянь. Мать не перечила, опасаясь нового скандала.
Увидев Чуньянь, Баоюй понял, что она выполнила все его приказания и пришла доложить, поэтому знаком велел девочке уйти. Чуньянь в нерешительности потопталась на месте и направилась к двери, дав Фангуань понять, чтобы та следовала за нею.
Чуньянь передала Фангуань розовую мазь и сказала, что это ей посылает в подарок Жуйгуань.
Разговор с Цзя Хуанем и Цзя Цуном не клеился, и Баоюй невольно следил за происходящим вокруг. От него не ускользнуло, что Фангуань вернулась с каким-то пакетиком.
- Что это у тебя? - спросил Баоюй.
- Розовая мазь. Ею мажут весной лицо, чтобы кожа не портилась, - ответила Фангуань, протягивая Баоюю пакетик.
- Молодец Чуньянь, что не забыла, - с улыбкой произнес Баоюй.
Цзя Хуань вытянул шею, заглядывая в пакетик, и, уловив тонкий приятный аромат, вытащил из-за голенища листок бумаги, отдал Баоюю и попросил:
- Дорогой братец, дай мне немного!
Баоюй согласился, но Фангуань, поскольку это был подарок Жуйгуань, запротестовала:
- Господин, я принесу другую, тогда отдадите, а эту оставьте!
- Ладно, возьми. - И Баоюй вернул пакетик Фангуань.
Но когда девушка захотела принести розовую мазь, которой обычно пользовалась, коробочка оказалась пуста. Фангуань удивилась: еще утром коробочка была почти полной, куда же девалась мазь?
Она стала спрашивать у служанок, но те толком ничего объяснить не могли.
- Далась тебе эта мазь, - вмешалась тут Шэюэ. - Может, понадобилась кому-то из наших, вот и попользовались. Возьми, что под руку попадет, и отдай! Думаешь, этот Цзя Хуань разберется? Главное, чтобы они ушли поскорее, обедать пора.
Фангуань так и сделала. Завернула в бумажку немного жасминовой пудры и отнесла Цзя Хуаню. Тот обрадовался и протянул было руку за пакетиком, но Фангуань бросила его на кан и выскочила за дверь. Цзя Хуань сунул пакетик за пазуху, попрощался с Баоюем и ушел.
Пользуясь тем, что Цзя Чжэн и госпожа Ван на некоторое время отлучились из дому, Цзя Хуань бездельничал, сказавшись больным и придумав еще множество причин, чтобы не ходить в школу. Розовую мазь он, собственно, попросил не для себя - хотел сделать подарок Цайюнь и сразу побежал ее разыскивать.
Цайюнь в это время беседовала с наложницей Чжао.
- А что у меня есть! - воскликнул Цзя Хуань, входя в комнату. - Помнишь, ты говорила, что розовая мазь лучше серебряной. Вот я тебе ее и принес! Погляди!
Цайюнь развернула пакетик и прыснула со смеху:
- Кто тебе дал?
Цзя Хуань рассказал, как было дело.
- Тебя обманули, - вскричала Цайюнь, - как деревенского простака. Ведь это жасминовая пудра!
Цзя Хуань, посмотрев, сам убедился, что дали ему не то. Даже запах совсем другой.
Однако он сказал:
- Неважно, все равно оставь себе. Такой в лавке не купишь!
Цайюнь не стала возражать и спрятала пакетик.
- Ты думал, тебе дадут что-нибудь хорошее?! - обрушилась на сына наложница Чжао. - Не надо было просить! А теперь нечего обижаться, что над тобой подшутили! На твоем месте я бы им в морду это швырнула! Паршивки! Неужели вспомнили, как два месяца назад я с ними поругалась, и решили на тебе отыграться?.. Но ты должен был за себя постоять! С Баоюя спроса нет - он твой старший брат, а вот девчонкам спуску давать не надо.
Цзя Хуань, опустив голову, слушал мать.
- А по-моему, скандалить ни к чему, - вмешалась Цайюнь. - Лучше стерпеть.
- Молчи, тебя не спрашивают, - оборвала ее наложница Чжао. - Этим дрянным девчонкам надо выговаривать при всяком удобном случае.
Наложница все больше распалялась и, тыча пальцем в Цзя Хуаня, громко кричала:
- Тьфу! Мямля! Попробовала бы я дать тебе вместо нужной вещи ненужную! От злости у тебя жилы вздулись бы и ты запустил бы в меня этой вещью, а когда эти сучки над тобой насмехаются, тебе все равно! Кто же после этого станет тебя уважать и бояться?! Зло берет, как погляжу на тебя! Ну куда ты годишься!
Цзя Хуань смутился. Он был зол, но вернуться и поднять скандал не решался.
- Подстрекать ты умеешь, матушка, - сказал он, махнув рукой, - а попробуй сама пойди поскандаль! Не посмеешь! А я подними шум - меня в школе за это выпорют! Приятно будет? Сколько раз ты науськивала меня на других, а потом самой стыдно было. И все равно опять за свое. Пойди пожалуйся третьей барышне Таньчунь, если не боишься, я в ножки тебе поклонюсь!
Эти слова были для наложницы Чжао будто нож острый.
- Ах ты выродок, - закричала она. - Это я ее боюсь? Да мне тогда лучше не жить на свете!
Она вскочила, схватила пакетик и побежала в сад.
Цайюнь попыталась было ее удержать, но, поняв, что старания ее тщетны, спряталась в своей комнате. А Цзя Хуань выскользнул за дверь и побежал играть.
Примчавшись в сад, Чжао увидела тетку Ся, приемную мать Оугуань.
- Куда это вы, госпожа? - в недоумении спросила та, заметив, что у наложницы потемнело от гнева лицо, а глаза налились кровью.
- Да ты посмотри! - всплеснула руками наложница Чжао. - Пусть бы кто-нибудь другой такое сделал, а то эти дрянные комедиантки! Живут в доме без году неделю и вон что вытворяют!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167