Дело в том, что мы с вами работаем на одного и того же человека.
— На одного и того же человека?
— Да, на Джонаса Корда. Только вы — в кинобизнесе, а я — в производстве пластмасс. Мы познакомились с вашей матерью в прошлом году в синагоге. А когда разговорились, выяснилось, что моя жена Фрида приходится троюродной сестрой вашему отцу. Обе семьи из Силезии. — Мистер Штрассмер выпил и снова закашлялся. — Мир тесен, не так ли?
— Да, мир тесен, — согласился Дэвид.
Позади раздался голос матери:
— Ну, уже пора садиться за стол. Где же твой друг?
— Он должен быть с минуты на минуту, мама.
— Ты сказал ему, что в семь часов? — спросила она. — Дэвид кивнул. — Так где же он? Неужели он не знает, что если наступило время есть, то надо есть, иначе все остынет.
В это время раздался звонок в дверь, и Дэвид облегченно вздохнул.
— Вот и мой гость, — сказал он, направляясь к двери.
Перед Дэвидом стоял высокий, симпатичный молодой человек, ничем не напоминавший худого темноглазого мальчишку. Вместо вытянутого, острого носа, за который он и получил свое прозвище, Дэвид увидел тонкий, почти орлиный нос, замечательно сочетавшийся с крупным ртом и узким подбородком.
Остроносый улыбнулся, заметив на лице Дэвида изумленное выражение.
— Я пошел в клинику и исправил его, а то, согласись, нехорошо гулять по Беверли-Хиллз с истсайдским носом. — Он протянул руку. — Рад тебя видеть, Дэвид.
Дэвид пожал протянутую руку, она была твердой и теплой.
— Входи, — сказал он, — мама уже беспокоится. Обед готов.
Они вошли в гостиную. Мистер Штрассмер поднялся с дивана, а мать с сомнением посмотрела на Остроносого. Дэвид огляделся. Розы в комнате не было.
— Мама, — спросил он, — ты помнишь Ирвинга Шварца?
— Здравствуйте, миссис Вулф, — сказал Остроносый.
— Помню ли я Исаака Шварца? Конечно помню, но что случилось с твоим носом?
— Мама! — запротестовал Дэвид.
Остроносый улыбнулся.
— Все в порядке, Дэвид. Я исправил его, миссис Вулф.
— Интересно, как ты дышишь таким маленьким носом? Ты работаешь? — требовательно спросила мать Дэвида, — или все еще ошиваешься со шпаной возле гаража Шоки?
— Мама! — быстро сказал Дэвид. — Ирвинг теперь живет здесь.
— Так ты теперь Ирвинг, — сердито сказала мать. — Изменить нос тебе было мало, ты изменил еще и имя. А чем тебе не понравилось имя, которое тебе дали родители, а?
Остроносый рассмеялся и посмотрел на Дэвида.
— Я понял вас, миссис Вулф, но поверьте, со мной все в порядке, просто имя Ирвинг легче произносить.
— Ты учился в той же школе, что и мой Дэвид, так почему же тебе трудно произносить свое имя?
— Ну же, миссис Вулф, — сказал Остроносый, — Дэвид обещал мне суп с клецками. Я больше не могу ждать, весь день ходил голодный в ожидании вашего обеда.
Миссис Вулф снова недоверчиво посмотрела на него.
— Если будешь себя хорошо вести, можешь приходить на суп с клецками каждую пятницу.
— Постараюсь, миссис Вулф.
— Хорошо, пойду посмотрю, не остыл ли он.
Когда Дэвид представлял Шварца Штрассмеру, в гостиную вошла Роза. Она остановилась на мгновение в дверях, а потом сказала:
— Мистер Шварц? Рада вас видеть.
Ирвинг посмотрел на нее и протянул руку.
— Здравствуйте, доктор. Не предполагал, что вы знакомы с моим другом Дэвидом.
Роза пожала протянутую руку.
— Мы познакомились сегодня.
— Именно доктор Штрассмер и исправила мой нос, — сказал Ирвинг Дэвиду. — Она крупнейший специалист своего дела. Ты знаешь, что именно она оперировала в прошлом году Линду Дэвис?
Дэвид удивленно посмотрел на Розу. Вряд ли кто-нибудь сказал бы, что она врач. А операция Линды Дэвис, действительно, наделала много шума. Лицо актрисы было изрезано осколками в результате автомобильной катастрофы. Но когда через год она вновь появилась перед камерой, следы практически были незаметны.
Внезапно Дэвид обнаружил, что мистер и миссис Штрассмер как-то нервно поглядывают на него. Улыбнувшись Розе, он сказал:
— Доктор, именно с вами я и хотел бы поговорить. Что вы посоветуете делать, если в желудке ужасная пустота?
Роза с благодарностью посмотрела на него, напряжение было снято.
— Думаю, что вам помогут несколько клецок.
— Клецки? Кто говорит о моих клецках? — раздался голос матери Дэвида, с важным видом стоящей в дверях. — Рассаживайтесь все, суп уже на столе и остывает.
11
Когда обед был закончен, Роза взглянула на часы.
— Прошу извинить меня, но мне надо съездить в больницу взглянуть на пациента, — сказала она.
— Если хотите, я могу вас отвезти, — предложил Дэвид.
— Не стоит, я на машине.
— Ну, тогда хотя бы позвольте составить вам компанию, — вежливо сказал Дэвид.
Ирвинг тоже поднялся.
— Пожалуй, и мне пора. — Он повернулся к миссис Вулф. — Спасибо за вкусный обед, он напомнил мне дом.
— Веди себя хорошо, Исаак, — улыбнулась она, — и можешь еще приходить.
— Мы ненадолго, — сказала миссис Вулф Роза.
— Идите. Вы, дети, всегда спешите, — ответила та и перевела взгляд на родителей Розы. — Нам, старикам, есть о чем поговорить.
* * *
— Извини, Ирвинг, — сказал Дэвид, когда он, Остроносый и Роза вышли из дома на улицу. — У нас так и не нашлось времени поговорить. Может быть, перенесем разговор на завтра?
— Мы можем поговорить прямо сейчас, — спокойно сказал Ирвинг. — Уверен, что доктору мы можем доверять, не так ли, мисс Роза?
— Я могу подождать в машине, — предложила та.
— Да нет, все в порядке, — остановил ее Дэвид и повернулся к Ирвингу. — Я наверное выглядел глупцом, когда ты вчера позвонил, но трудовыми отношениями у нас занимается Дэн Пирс.
— Все нормально, Дэвид, я так и предполагал.
— Дэн сказал, что нам грозит забастовка, надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем допустить этого. Забастовка разорит нас.
— Знаю, — ответил Ирвинг, — и стараюсь помочь. Но я ничего не смогу поделать, пока мы не заключим соглашение.
— А почему вдруг создалась такая ситуация? По-моему, нет причин для забастовки. Сейчас как раз преодолеваются последствия увольнений периода депрессии.
— Да, — кивнул Ирвинг, — работники студии не хотят бастовать, но их подталкивают к этому коммунисты, они трубят на каждом углу о больших заработках кинозвезд и администрации. И многие, слушая их, думают, почему бы и им не отхватить немного от этого пирога. Коммунисты все время держат рабочих в напряжении.
— А что насчет Бьефа и Брауна?
— Они были свиньями, — жестко сказал Ирвинг. — Хотели иметь и там и тут. Поэтому мы и свалили их.
— Вы свалили их? — недоверчиво спросил Дэвид. — А я думал, они сами попались.
— А откуда, ты думаешь, власти получили документы для возбуждения этого дела? Не на улице же нашли.
— Похоже, что вы пытаетесь использовать нас, чтобы загасить пожар, который сами же и раздули, — сказал Дэвид, — а вину за все сваливаете на коммунистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
— На одного и того же человека?
— Да, на Джонаса Корда. Только вы — в кинобизнесе, а я — в производстве пластмасс. Мы познакомились с вашей матерью в прошлом году в синагоге. А когда разговорились, выяснилось, что моя жена Фрида приходится троюродной сестрой вашему отцу. Обе семьи из Силезии. — Мистер Штрассмер выпил и снова закашлялся. — Мир тесен, не так ли?
— Да, мир тесен, — согласился Дэвид.
Позади раздался голос матери:
— Ну, уже пора садиться за стол. Где же твой друг?
— Он должен быть с минуты на минуту, мама.
— Ты сказал ему, что в семь часов? — спросила она. — Дэвид кивнул. — Так где же он? Неужели он не знает, что если наступило время есть, то надо есть, иначе все остынет.
В это время раздался звонок в дверь, и Дэвид облегченно вздохнул.
— Вот и мой гость, — сказал он, направляясь к двери.
Перед Дэвидом стоял высокий, симпатичный молодой человек, ничем не напоминавший худого темноглазого мальчишку. Вместо вытянутого, острого носа, за который он и получил свое прозвище, Дэвид увидел тонкий, почти орлиный нос, замечательно сочетавшийся с крупным ртом и узким подбородком.
Остроносый улыбнулся, заметив на лице Дэвида изумленное выражение.
— Я пошел в клинику и исправил его, а то, согласись, нехорошо гулять по Беверли-Хиллз с истсайдским носом. — Он протянул руку. — Рад тебя видеть, Дэвид.
Дэвид пожал протянутую руку, она была твердой и теплой.
— Входи, — сказал он, — мама уже беспокоится. Обед готов.
Они вошли в гостиную. Мистер Штрассмер поднялся с дивана, а мать с сомнением посмотрела на Остроносого. Дэвид огляделся. Розы в комнате не было.
— Мама, — спросил он, — ты помнишь Ирвинга Шварца?
— Здравствуйте, миссис Вулф, — сказал Остроносый.
— Помню ли я Исаака Шварца? Конечно помню, но что случилось с твоим носом?
— Мама! — запротестовал Дэвид.
Остроносый улыбнулся.
— Все в порядке, Дэвид. Я исправил его, миссис Вулф.
— Интересно, как ты дышишь таким маленьким носом? Ты работаешь? — требовательно спросила мать Дэвида, — или все еще ошиваешься со шпаной возле гаража Шоки?
— Мама! — быстро сказал Дэвид. — Ирвинг теперь живет здесь.
— Так ты теперь Ирвинг, — сердито сказала мать. — Изменить нос тебе было мало, ты изменил еще и имя. А чем тебе не понравилось имя, которое тебе дали родители, а?
Остроносый рассмеялся и посмотрел на Дэвида.
— Я понял вас, миссис Вулф, но поверьте, со мной все в порядке, просто имя Ирвинг легче произносить.
— Ты учился в той же школе, что и мой Дэвид, так почему же тебе трудно произносить свое имя?
— Ну же, миссис Вулф, — сказал Остроносый, — Дэвид обещал мне суп с клецками. Я больше не могу ждать, весь день ходил голодный в ожидании вашего обеда.
Миссис Вулф снова недоверчиво посмотрела на него.
— Если будешь себя хорошо вести, можешь приходить на суп с клецками каждую пятницу.
— Постараюсь, миссис Вулф.
— Хорошо, пойду посмотрю, не остыл ли он.
Когда Дэвид представлял Шварца Штрассмеру, в гостиную вошла Роза. Она остановилась на мгновение в дверях, а потом сказала:
— Мистер Шварц? Рада вас видеть.
Ирвинг посмотрел на нее и протянул руку.
— Здравствуйте, доктор. Не предполагал, что вы знакомы с моим другом Дэвидом.
Роза пожала протянутую руку.
— Мы познакомились сегодня.
— Именно доктор Штрассмер и исправила мой нос, — сказал Ирвинг Дэвиду. — Она крупнейший специалист своего дела. Ты знаешь, что именно она оперировала в прошлом году Линду Дэвис?
Дэвид удивленно посмотрел на Розу. Вряд ли кто-нибудь сказал бы, что она врач. А операция Линды Дэвис, действительно, наделала много шума. Лицо актрисы было изрезано осколками в результате автомобильной катастрофы. Но когда через год она вновь появилась перед камерой, следы практически были незаметны.
Внезапно Дэвид обнаружил, что мистер и миссис Штрассмер как-то нервно поглядывают на него. Улыбнувшись Розе, он сказал:
— Доктор, именно с вами я и хотел бы поговорить. Что вы посоветуете делать, если в желудке ужасная пустота?
Роза с благодарностью посмотрела на него, напряжение было снято.
— Думаю, что вам помогут несколько клецок.
— Клецки? Кто говорит о моих клецках? — раздался голос матери Дэвида, с важным видом стоящей в дверях. — Рассаживайтесь все, суп уже на столе и остывает.
11
Когда обед был закончен, Роза взглянула на часы.
— Прошу извинить меня, но мне надо съездить в больницу взглянуть на пациента, — сказала она.
— Если хотите, я могу вас отвезти, — предложил Дэвид.
— Не стоит, я на машине.
— Ну, тогда хотя бы позвольте составить вам компанию, — вежливо сказал Дэвид.
Ирвинг тоже поднялся.
— Пожалуй, и мне пора. — Он повернулся к миссис Вулф. — Спасибо за вкусный обед, он напомнил мне дом.
— Веди себя хорошо, Исаак, — улыбнулась она, — и можешь еще приходить.
— Мы ненадолго, — сказала миссис Вулф Роза.
— Идите. Вы, дети, всегда спешите, — ответила та и перевела взгляд на родителей Розы. — Нам, старикам, есть о чем поговорить.
* * *
— Извини, Ирвинг, — сказал Дэвид, когда он, Остроносый и Роза вышли из дома на улицу. — У нас так и не нашлось времени поговорить. Может быть, перенесем разговор на завтра?
— Мы можем поговорить прямо сейчас, — спокойно сказал Ирвинг. — Уверен, что доктору мы можем доверять, не так ли, мисс Роза?
— Я могу подождать в машине, — предложила та.
— Да нет, все в порядке, — остановил ее Дэвид и повернулся к Ирвингу. — Я наверное выглядел глупцом, когда ты вчера позвонил, но трудовыми отношениями у нас занимается Дэн Пирс.
— Все нормально, Дэвид, я так и предполагал.
— Дэн сказал, что нам грозит забастовка, надеюсь, ты понимаешь, что мы не можем допустить этого. Забастовка разорит нас.
— Знаю, — ответил Ирвинг, — и стараюсь помочь. Но я ничего не смогу поделать, пока мы не заключим соглашение.
— А почему вдруг создалась такая ситуация? По-моему, нет причин для забастовки. Сейчас как раз преодолеваются последствия увольнений периода депрессии.
— Да, — кивнул Ирвинг, — работники студии не хотят бастовать, но их подталкивают к этому коммунисты, они трубят на каждом углу о больших заработках кинозвезд и администрации. И многие, слушая их, думают, почему бы и им не отхватить немного от этого пирога. Коммунисты все время держат рабочих в напряжении.
— А что насчет Бьефа и Брауна?
— Они были свиньями, — жестко сказал Ирвинг. — Хотели иметь и там и тут. Поэтому мы и свалили их.
— Вы свалили их? — недоверчиво спросил Дэвид. — А я думал, они сами попались.
— А откуда, ты думаешь, власти получили документы для возбуждения этого дела? Не на улице же нашли.
— Похоже, что вы пытаетесь использовать нас, чтобы загасить пожар, который сами же и раздули, — сказал Дэвид, — а вину за все сваливаете на коммунистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175