— быстро спросила Роза.
Я посмотрел на нее. В конце концов она была не при чем. Это Макаллистер не слишком тонко намекал мне, что больше не следует торчать в горах.
— Нет, — ответил я, — прошу извинить мое удивление, но у нас не часто бывают посетители.
Внезапно она улыбнулась.
— Я понимаю, мистер Корд, почему вы не приглашаете сюда гостей. Они способны лишь разрушить такой рай.
Я промолчал.
Роза колебалась несколько секунд, потом направилась к двери.
— Мне пора, — она почувствовала себя неловко. — Была рада познакомиться с вами, я так много слышала о вас от отца.
— Доктор Штрассмер!
Роза удивленно обернулась.
— Да, мистер Корд.
— Еще раз прошу извинить меня, — быстро сказал я. — Похоже, что живя здесь, я растерял все манеры. Как поживает ваш отец?
— У него все в порядке и он счастлив, благодаря вам, мистер Корд. Он не устает рассказывать мне, как вы шантажировали Геринга, добиваясь его выезда из Германии. Он считает вас очень храбрым человеком.
Я улыбнулся.
— Это ваш отец храбрец, доктор. Я же сделал самую малость.
— Для мамы и для меня это всегда будет самой грандиозной сделкой. — Роза слегка замялась. — А сейчас мне действительно пора ехать.
— Останьтесь на обед, — предложил я. — Робер прекрасно готовит перепелок с рисом, я думаю вам понравится.
Ее взгляд на секунду задержался на мне.
— Хорошо, я останусь, — согласилась она. — Но с одним условием — вы будете называть меня Роза, а не доктор.
— Согласен. Садитесь, а я скажу Роберу, чтобы он принес вам что-нибудь выпить.
Я еще не договорил, а Робер уже стоял в дверях со стаканом мартини. Когда мы закончили обедать, ехать Розе уже было поздно, и Робер приготовил ей комнату для гостей. Когда Роза ушла спать, я посидел еще немного в гостиной, а потом отправился в свою комнату.
Впервые за долгое время я не мог уснуть и лежал с открытыми глазами, разглядывая на потолке пляшущие тени. Дверь скрипнула, и я сел на кровати. В дверях молча стояла Роза, потом она прошла в комнату, остановилась возле моей кровати и посмотрела на меня.
— Не надо бояться меня, одинокий человек, — тихо прошептала она. — Мне ничего не надо от тебя, кроме этой ночи.
— Но, Роза...
Она прижала палец к моим губам и легла в кровать — такая теплая, женственная, все понимающая и желеющая меня. Она нежно, словно мать, успокаивающая ребенка, прижала мою голову к своей груди.
— Теперь я понимаю, почему Макаллистер прислал меня сюда, — прошептала она.
Моя рука прикоснулась к ее упругой молодой груди.
— Ты прекрасна, Роза, — прошептал я.
В темноте послышался ее мягкий смех.
— Я знаю, что не прекрасна, но очень рада, что ты сказал мне это.
Она положила голову на подушку и посмотрела на меня теплыми, ласковыми глазами.
— Иди ко мне, любимый, — тихо сказала Роза, обнимая меня. — Ты вернул моего отца в его мир, так позволь мне вернуть тебя в твой.
Утром после завтрака она уехала, а я в задумчивости прошел в гостиную. Робер убирал со стола тарелки. Он посмотрел на меня. И в этот момент нам стало ясно без слов, что отъезд из хижины предрешен, что это лишь вопрос времени.
Теперь мир уже не был таким далеким для меня.
* * *
— Погоди минутку, Джонас, — быстро сказал Макаллистер. — Думаю, что тебе в любом случае лучше встретиться с ним. Он может доставить нам массу неприятностей. В конце концов, у него около тридцати процентов голосов.
— Ну и пусть, — рявкнул я. — Если он думает затеять войну голосов, то я ему повыщипаю волосенки.
— Повидайся с ним, — настаивал Макаллистер. — У тебя хватит забот и без этой войны голосов.
Как всегда, он был прав. Я не мог одновременно присутствовать в шести местах. Кроме того, я хотел заняться съемками «Грешницы», и не хватало еще, чтобы кучка акционеров попыталась помешать нам.
— Хорошо, позвони ему и скажи, чтобы приезжал прямо сейчас.
— Прямо сейчас? — спросил Макаллистер. — Боже мой! Но ведь сейчас четыре утра!
— Ну и что? Это же ему так необходима встреча.
Макаллистер направился к телефону.
— Когда закончишь с ним, — добавил я, — позвони Морони и спроси, даст ли банк мне денег на покупку акций Шеффилда под закладную на кинотеатры.
Не было смысла больше тратить свои собственные деньга.
Когда я вошел в гостиную, Макаллистер спал на диване. Я подошел к нему и потряс за плечо. Он открыл глаза и уставился на меня.
— Привет, Джонас, — сказал он, садясь и протирая глаза. Потом взял сигарету и прикурил. Через минуту сон окончательно слетел с него. — Я ждал тебя, потому что Шеффилд настаивает на собрании.
Я взял стул и поставил напротив него.
— Дэвид купил акции?
— Да.
— Шеффилд знает об этом?
— Не думаю. Судя по его манере разговора, он думает, что они у него в кармане. — Макаллистер затушил сигарету в пепельнице. — Шеффилд сказал, что если ты встретишься с ним до собрания, то можешь рассчитывать на определенную компенсацию с его стороны.
Я рассмеялся.
— Очень любезно, не правда ли? — Я бросил ботинки. — Пошли его к черту.
3
Я смотрел, как Шеффилд подносит к губам чашку с кофе. Волосы его слегка поседели, стали реже, но на длинном тонком носу все еще хищно сверкали очки без оправы. Он перенес поражение более стойко, чем перенес бы его я, окажись я на его месте.
— Где же я ошибся, Джонас? — спросил он таким тоном, словно он доктор, а я пациент. — Ведь я платил достаточно.
Я откинулся на спинку кресла.
— Идея у тебя была правильная, но все дело в том, что ты использовал не ту валюту.
— Не понимаю тебя.
— Киношники совсем другой народ. Конечно, они, как и все, любят деньги. Но есть кое-что, чего они добиваются больше, чем денег.
— Власть?
Я покачал головой.
— Только отчасти. Больше всего они хотят делать фильмы, и не просто фильмы, а такие, которые принесут им признание. Они хотят прославиться как художники. Хорошо обеспеченные, но все-таки художники.
— Значит, потому, что ты делал фильмы, они больше верят твоему слову, чем моему?
— Думаю, что именно так. — Я улыбнулся. — Когда я делаю фильм, они чувствуют, что я так же рискую, как и они. И дело здесь не в деньгах. Я рискую репутацией, своими способностями и творческой жилкой.
— Творческой жилкой?
— Это выражение я позаимствовал у Дэвида Вулфа. Он использует его при оценке режиссеров. Те, у кого она есть, создают великие фильмы, а у кого нет — делают просто фильмы. Короче говоря, они предпочли меня, потому что оценивали меня по собственным критериям.
— Понятно, — задумчиво сказал Шеффилд. — Больше я такой ошибки не совершу.
— Уверен, что не совершишь.
У меня начало закрадываться подозрение. Уж больно легко он отступал. А ведь он был боец, а бойцы так просто не сдаются. И вообще, он действовал как-то непоследовательно, не так, как обычно. Шеффилд был финансистом и вел финансовые дела с бизнесменами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Я посмотрел на нее. В конце концов она была не при чем. Это Макаллистер не слишком тонко намекал мне, что больше не следует торчать в горах.
— Нет, — ответил я, — прошу извинить мое удивление, но у нас не часто бывают посетители.
Внезапно она улыбнулась.
— Я понимаю, мистер Корд, почему вы не приглашаете сюда гостей. Они способны лишь разрушить такой рай.
Я промолчал.
Роза колебалась несколько секунд, потом направилась к двери.
— Мне пора, — она почувствовала себя неловко. — Была рада познакомиться с вами, я так много слышала о вас от отца.
— Доктор Штрассмер!
Роза удивленно обернулась.
— Да, мистер Корд.
— Еще раз прошу извинить меня, — быстро сказал я. — Похоже, что живя здесь, я растерял все манеры. Как поживает ваш отец?
— У него все в порядке и он счастлив, благодаря вам, мистер Корд. Он не устает рассказывать мне, как вы шантажировали Геринга, добиваясь его выезда из Германии. Он считает вас очень храбрым человеком.
Я улыбнулся.
— Это ваш отец храбрец, доктор. Я же сделал самую малость.
— Для мамы и для меня это всегда будет самой грандиозной сделкой. — Роза слегка замялась. — А сейчас мне действительно пора ехать.
— Останьтесь на обед, — предложил я. — Робер прекрасно готовит перепелок с рисом, я думаю вам понравится.
Ее взгляд на секунду задержался на мне.
— Хорошо, я останусь, — согласилась она. — Но с одним условием — вы будете называть меня Роза, а не доктор.
— Согласен. Садитесь, а я скажу Роберу, чтобы он принес вам что-нибудь выпить.
Я еще не договорил, а Робер уже стоял в дверях со стаканом мартини. Когда мы закончили обедать, ехать Розе уже было поздно, и Робер приготовил ей комнату для гостей. Когда Роза ушла спать, я посидел еще немного в гостиной, а потом отправился в свою комнату.
Впервые за долгое время я не мог уснуть и лежал с открытыми глазами, разглядывая на потолке пляшущие тени. Дверь скрипнула, и я сел на кровати. В дверях молча стояла Роза, потом она прошла в комнату, остановилась возле моей кровати и посмотрела на меня.
— Не надо бояться меня, одинокий человек, — тихо прошептала она. — Мне ничего не надо от тебя, кроме этой ночи.
— Но, Роза...
Она прижала палец к моим губам и легла в кровать — такая теплая, женственная, все понимающая и желеющая меня. Она нежно, словно мать, успокаивающая ребенка, прижала мою голову к своей груди.
— Теперь я понимаю, почему Макаллистер прислал меня сюда, — прошептала она.
Моя рука прикоснулась к ее упругой молодой груди.
— Ты прекрасна, Роза, — прошептал я.
В темноте послышался ее мягкий смех.
— Я знаю, что не прекрасна, но очень рада, что ты сказал мне это.
Она положила голову на подушку и посмотрела на меня теплыми, ласковыми глазами.
— Иди ко мне, любимый, — тихо сказала Роза, обнимая меня. — Ты вернул моего отца в его мир, так позволь мне вернуть тебя в твой.
Утром после завтрака она уехала, а я в задумчивости прошел в гостиную. Робер убирал со стола тарелки. Он посмотрел на меня. И в этот момент нам стало ясно без слов, что отъезд из хижины предрешен, что это лишь вопрос времени.
Теперь мир уже не был таким далеким для меня.
* * *
— Погоди минутку, Джонас, — быстро сказал Макаллистер. — Думаю, что тебе в любом случае лучше встретиться с ним. Он может доставить нам массу неприятностей. В конце концов, у него около тридцати процентов голосов.
— Ну и пусть, — рявкнул я. — Если он думает затеять войну голосов, то я ему повыщипаю волосенки.
— Повидайся с ним, — настаивал Макаллистер. — У тебя хватит забот и без этой войны голосов.
Как всегда, он был прав. Я не мог одновременно присутствовать в шести местах. Кроме того, я хотел заняться съемками «Грешницы», и не хватало еще, чтобы кучка акционеров попыталась помешать нам.
— Хорошо, позвони ему и скажи, чтобы приезжал прямо сейчас.
— Прямо сейчас? — спросил Макаллистер. — Боже мой! Но ведь сейчас четыре утра!
— Ну и что? Это же ему так необходима встреча.
Макаллистер направился к телефону.
— Когда закончишь с ним, — добавил я, — позвони Морони и спроси, даст ли банк мне денег на покупку акций Шеффилда под закладную на кинотеатры.
Не было смысла больше тратить свои собственные деньга.
Когда я вошел в гостиную, Макаллистер спал на диване. Я подошел к нему и потряс за плечо. Он открыл глаза и уставился на меня.
— Привет, Джонас, — сказал он, садясь и протирая глаза. Потом взял сигарету и прикурил. Через минуту сон окончательно слетел с него. — Я ждал тебя, потому что Шеффилд настаивает на собрании.
Я взял стул и поставил напротив него.
— Дэвид купил акции?
— Да.
— Шеффилд знает об этом?
— Не думаю. Судя по его манере разговора, он думает, что они у него в кармане. — Макаллистер затушил сигарету в пепельнице. — Шеффилд сказал, что если ты встретишься с ним до собрания, то можешь рассчитывать на определенную компенсацию с его стороны.
Я рассмеялся.
— Очень любезно, не правда ли? — Я бросил ботинки. — Пошли его к черту.
3
Я смотрел, как Шеффилд подносит к губам чашку с кофе. Волосы его слегка поседели, стали реже, но на длинном тонком носу все еще хищно сверкали очки без оправы. Он перенес поражение более стойко, чем перенес бы его я, окажись я на его месте.
— Где же я ошибся, Джонас? — спросил он таким тоном, словно он доктор, а я пациент. — Ведь я платил достаточно.
Я откинулся на спинку кресла.
— Идея у тебя была правильная, но все дело в том, что ты использовал не ту валюту.
— Не понимаю тебя.
— Киношники совсем другой народ. Конечно, они, как и все, любят деньги. Но есть кое-что, чего они добиваются больше, чем денег.
— Власть?
Я покачал головой.
— Только отчасти. Больше всего они хотят делать фильмы, и не просто фильмы, а такие, которые принесут им признание. Они хотят прославиться как художники. Хорошо обеспеченные, но все-таки художники.
— Значит, потому, что ты делал фильмы, они больше верят твоему слову, чем моему?
— Думаю, что именно так. — Я улыбнулся. — Когда я делаю фильм, они чувствуют, что я так же рискую, как и они. И дело здесь не в деньгах. Я рискую репутацией, своими способностями и творческой жилкой.
— Творческой жилкой?
— Это выражение я позаимствовал у Дэвида Вулфа. Он использует его при оценке режиссеров. Те, у кого она есть, создают великие фильмы, а у кого нет — делают просто фильмы. Короче говоря, они предпочли меня, потому что оценивали меня по собственным критериям.
— Понятно, — задумчиво сказал Шеффилд. — Больше я такой ошибки не совершу.
— Уверен, что не совершишь.
У меня начало закрадываться подозрение. Уж больно легко он отступал. А ведь он был боец, а бойцы так просто не сдаются. И вообще, он действовал как-то непоследовательно, не так, как обычно. Шеффилд был финансистом и вел финансовые дела с бизнесменами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175