Он был на удивление легким. Вайтал получил у гардеробщицы наши пальто и вышел вслед за мной на улицу.
— Он живет в нескольких кварталах отсюда, — сказал детектив, помогая мне усаживать Эймоса в машину.
Это был грязный серый дом. Перед дверью, возле открытых мусорных ящиков, стояли две кошки и злобно смотрели на нас своими желтыми, глазами. Это место совсем не подходило для больного человека.
Шофер выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверцу, я протянул руку и захлопнул ее.
— Назад, в отель, — бросил я водителю.
Обернувшись, я посмотрел на Эймоса, лежащего на заднем сидении. Я никак не мог отделаться от мысли, что если бы все повернулось немного по-другому, там сейчас лежал бы мой отец.
9
Доктор вышел из комнаты, покачивая головой. Следом за ним шла Дженни.
— Завтра утром, когда он проснется, все будет в порядке. Кто-то подсыпал ему в выпивку амитал натрия, — сказал доктор.
— Что?
— Это такой наркотик, который грабители обычно подсыпают в выпивку жертве, — пояснила мне Дженни.
Я улыбнулся, предчувствие не обмануло меня. Вайталу ничего другого не оставалось. Он видел, что мне очень нужен Эймос, и я получил его.
— Он сильно истощен, — добавил доктор. — Слишком много виски и слишком мало еды. У него была температура, но небольшой уход все поправит.
— Спасибо, доктор, — сказал я, поднимаясь.
— Не стоит благодарности, мистер Корд. — Завтра утром я зайду взглянуть на него. Мисс Дентон, давайте ему эти таблетки каждый час.
— Хорошо, доктор.
Доктор откланялся и ушел. Я посмотрел на Дженни.
— Минутку, ты не должна сидеть всю ночь около этого пьяницы.
— Мне это несложно, я не впервые буду ухаживать за пациентом.
— За пациентом?
— Конечно, — Дженни удивленно посмотрела на меня. — Разве я не говорила тебе, что закончила школу медицинских сестер?
Я покачал головой.
— Колледж медицинских сестер Святой Марии в Сан-Франциско, — сказал она, — в тысяча девятьсот тридцать пятом. Год проработала в клинике, потом уволилась.
— А почему уволилась?
— Слишком устала от этой работы, — ответила Дженни с непроницаемым лицом.
Я не стал расспрашивать ее дальше, в конце концов это было ее личное дело.
— Что ты будешь пить? — спросил я, направляясь к бару.
Дженни покачала головой.
— Ничего, спасибо. Послушай, нет смысла нам обоим торчать тут всю ночь. Почему бы тебе не лечь и не отдохнуть немного?
Я в недоумении посмотрел на нее.
— Все будет в порядке, посплю утром. — Она подошла ко мне и поцеловала в щеку. — Спокойной ночи, Джонас. Спасибо тебе, я думаю, что ты очень хороший человек.
Я рассмеялся.
— А ты думала, что я позволю тебе разгуливать по Чикаго в твоем легком пальтишке?
— Я не из-за пальто, хотя и из-за него тоже, — быстро сказала она. — Просто я слышала, что он наговорил тебе, а ты все равно привез его сюда.
— А что мне оставалось делать? Не мог же я оставить его лежать там?
— Конечно, нет, — согласилась она. — А теперь иди спать.
Я повернулся и пошел в спальню. Это была дурная, сумасшедшая ночь. Во сне Эймос вместе с моим отцом бегали за мной по комнате, и каждый требовал, чтобы я сделал именно то, что он хочет. Но я не мог их понять — они несли какую-то тарабарщину. Потом Дженни, а может быть, и Рина, вошла в комнату, одетая в белое форменное платье, и они оба принялись бегать за ней. Я пытался остановить их, и, наконец, мне удалось вытолкнуть ее из комнаты и закрыть дверь. Я поднял ее на руки, но оказалось, что это плачущая Моника. Затем кто-то прижал меня к стене, и я увидел перед собой лицо вышибалы из «Парижа». Он начал светить мне в лицо лампой, и свет становился все ярче, ярче и ярче.
Я открыл глаза и прищурился. В окно вовсю светило солнце, было восемь часов утра.
Дженни сидела в гостиной, перед ней стоял кофейник и тарелка с тостами.
— Доброе утро. Хочешь кофе? — спросила она.
Я кивнул, подошел к комнате Эймоса и заглянул внутрь. Он лежал на спине и спал сном младенца. Я закрыл дверь, вернулся к дивану и сел рядом с Дженни.
— Ты, должно быть, устала? — спросил я, беря чашку с кофе.
— Немного. Но в какой-то момент усталость проходит и силы восстанавливаются. — Она посмотрела на меня. — Он много говорил о тебе.
— Да? Надеюсь, ничего хорошего?
— Он ругал себя за то, что расстроил твою женитьбу.
— Каждый из нас приложил к этому руку, и его вины здесь не больше, чем, скажем, моей или Моники.
— Или Рины Марлоу?
— Ну уж никак не Рины, — быстро возразил я и взял сигарету. — Главным образом, это произошло из-за того, что мы с Моникой были слишком молоды.
Дженни подняла чашку и отхлебнула кофе.
— Может быть, ты пойдешь немного отдохнешь? — спросил я.
— Я, пожалуй, подожду прихода доктора.
— Ложись спать, я тебя разбужу, когда он придет.
— Хорошо, — сказала Дженни и направилась в спальню, но потом вернулась и взяла с дивана норковое манто.
— Оно тебе не понадобится, — сказал я, — я нагрел тебе постель.
Дженни уткнулась лицом в мех.
— Как здорово.
Она ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Я налил себе еще чашку кофе и вдруг почувствовал, что голоден. Сняв телефонную трубку, я заказал двойную порцию ветчины с яичницей и кофейник кофе.
Когда я завтракал, в комнату вошел Эймос. На нем было одеяло, в которое он завернулся, словно в тогу. Он подошел к столу и посмотрел на меня.
— Кто украл мою одежду?
При дневном свете он выглядел не так плохо, как вчера вечером.
— Я ее выкинул, — ответил я. — Садись завтракать.
Он продолжал стоять и молчал, потом через некоторое время осмотрелся.
— А где девушка?
— Спит. Она всю ночь просидела возле тебя.
Эймос задумался.
— Я вырубился? — это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос, поэтому я промолчал. — Похоже, что так, — сказал он, кивая головой. Потом тяжело вздохнул и поднял руку к лицу, при этом одеяло почти слетело на пол.
— Кто-то подсыпал мне наркотик, — в его голосе прозвучали обвинительные нотки.
— Поешь немного, в этой пище много полезного.
— Я хочу выпить, — сказал он.
— Наливай, бар вон там.
Эймос прошлепал к бару, налил себе порцию и резко опрокинул ее в горло.
— Ох, — крякнул он и налил себе еще. Его серое лицо слегка порозовело. Он вернулся к столу с бутылкой виски и сел в кресло напротив меня. — Как ты меня разыскал?
— Это было легко, мы просто проследили за фиктивными чеками.
Эймос налил себе очередную порцию виски, но оставил стакан на столе. Внезапно глаза его наполнились слезами.
— Было бы не так страшно, если бы это был кто-нибудь другой, а не ты, — произнес он, беря стакан. Я промолчал, занятый едой. — Ты не знаешь, что такое состариться, теряется чутье.
— Но ты не потерял его, — сказал я, — ты его выбросил, как хлам. Ты даже не поинтересовался моим предложением. Так что можешь и дальше пить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
— Он живет в нескольких кварталах отсюда, — сказал детектив, помогая мне усаживать Эймоса в машину.
Это был грязный серый дом. Перед дверью, возле открытых мусорных ящиков, стояли две кошки и злобно смотрели на нас своими желтыми, глазами. Это место совсем не подходило для больного человека.
Шофер выскочил из автомобиля и открыл заднюю дверцу, я протянул руку и захлопнул ее.
— Назад, в отель, — бросил я водителю.
Обернувшись, я посмотрел на Эймоса, лежащего на заднем сидении. Я никак не мог отделаться от мысли, что если бы все повернулось немного по-другому, там сейчас лежал бы мой отец.
9
Доктор вышел из комнаты, покачивая головой. Следом за ним шла Дженни.
— Завтра утром, когда он проснется, все будет в порядке. Кто-то подсыпал ему в выпивку амитал натрия, — сказал доктор.
— Что?
— Это такой наркотик, который грабители обычно подсыпают в выпивку жертве, — пояснила мне Дженни.
Я улыбнулся, предчувствие не обмануло меня. Вайталу ничего другого не оставалось. Он видел, что мне очень нужен Эймос, и я получил его.
— Он сильно истощен, — добавил доктор. — Слишком много виски и слишком мало еды. У него была температура, но небольшой уход все поправит.
— Спасибо, доктор, — сказал я, поднимаясь.
— Не стоит благодарности, мистер Корд. — Завтра утром я зайду взглянуть на него. Мисс Дентон, давайте ему эти таблетки каждый час.
— Хорошо, доктор.
Доктор откланялся и ушел. Я посмотрел на Дженни.
— Минутку, ты не должна сидеть всю ночь около этого пьяницы.
— Мне это несложно, я не впервые буду ухаживать за пациентом.
— За пациентом?
— Конечно, — Дженни удивленно посмотрела на меня. — Разве я не говорила тебе, что закончила школу медицинских сестер?
Я покачал головой.
— Колледж медицинских сестер Святой Марии в Сан-Франциско, — сказал она, — в тысяча девятьсот тридцать пятом. Год проработала в клинике, потом уволилась.
— А почему уволилась?
— Слишком устала от этой работы, — ответила Дженни с непроницаемым лицом.
Я не стал расспрашивать ее дальше, в конце концов это было ее личное дело.
— Что ты будешь пить? — спросил я, направляясь к бару.
Дженни покачала головой.
— Ничего, спасибо. Послушай, нет смысла нам обоим торчать тут всю ночь. Почему бы тебе не лечь и не отдохнуть немного?
Я в недоумении посмотрел на нее.
— Все будет в порядке, посплю утром. — Она подошла ко мне и поцеловала в щеку. — Спокойной ночи, Джонас. Спасибо тебе, я думаю, что ты очень хороший человек.
Я рассмеялся.
— А ты думала, что я позволю тебе разгуливать по Чикаго в твоем легком пальтишке?
— Я не из-за пальто, хотя и из-за него тоже, — быстро сказала она. — Просто я слышала, что он наговорил тебе, а ты все равно привез его сюда.
— А что мне оставалось делать? Не мог же я оставить его лежать там?
— Конечно, нет, — согласилась она. — А теперь иди спать.
Я повернулся и пошел в спальню. Это была дурная, сумасшедшая ночь. Во сне Эймос вместе с моим отцом бегали за мной по комнате, и каждый требовал, чтобы я сделал именно то, что он хочет. Но я не мог их понять — они несли какую-то тарабарщину. Потом Дженни, а может быть, и Рина, вошла в комнату, одетая в белое форменное платье, и они оба принялись бегать за ней. Я пытался остановить их, и, наконец, мне удалось вытолкнуть ее из комнаты и закрыть дверь. Я поднял ее на руки, но оказалось, что это плачущая Моника. Затем кто-то прижал меня к стене, и я увидел перед собой лицо вышибалы из «Парижа». Он начал светить мне в лицо лампой, и свет становился все ярче, ярче и ярче.
Я открыл глаза и прищурился. В окно вовсю светило солнце, было восемь часов утра.
Дженни сидела в гостиной, перед ней стоял кофейник и тарелка с тостами.
— Доброе утро. Хочешь кофе? — спросила она.
Я кивнул, подошел к комнате Эймоса и заглянул внутрь. Он лежал на спине и спал сном младенца. Я закрыл дверь, вернулся к дивану и сел рядом с Дженни.
— Ты, должно быть, устала? — спросил я, беря чашку с кофе.
— Немного. Но в какой-то момент усталость проходит и силы восстанавливаются. — Она посмотрела на меня. — Он много говорил о тебе.
— Да? Надеюсь, ничего хорошего?
— Он ругал себя за то, что расстроил твою женитьбу.
— Каждый из нас приложил к этому руку, и его вины здесь не больше, чем, скажем, моей или Моники.
— Или Рины Марлоу?
— Ну уж никак не Рины, — быстро возразил я и взял сигарету. — Главным образом, это произошло из-за того, что мы с Моникой были слишком молоды.
Дженни подняла чашку и отхлебнула кофе.
— Может быть, ты пойдешь немного отдохнешь? — спросил я.
— Я, пожалуй, подожду прихода доктора.
— Ложись спать, я тебя разбужу, когда он придет.
— Хорошо, — сказала Дженни и направилась в спальню, но потом вернулась и взяла с дивана норковое манто.
— Оно тебе не понадобится, — сказал я, — я нагрел тебе постель.
Дженни уткнулась лицом в мех.
— Как здорово.
Она ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Я налил себе еще чашку кофе и вдруг почувствовал, что голоден. Сняв телефонную трубку, я заказал двойную порцию ветчины с яичницей и кофейник кофе.
Когда я завтракал, в комнату вошел Эймос. На нем было одеяло, в которое он завернулся, словно в тогу. Он подошел к столу и посмотрел на меня.
— Кто украл мою одежду?
При дневном свете он выглядел не так плохо, как вчера вечером.
— Я ее выкинул, — ответил я. — Садись завтракать.
Он продолжал стоять и молчал, потом через некоторое время осмотрелся.
— А где девушка?
— Спит. Она всю ночь просидела возле тебя.
Эймос задумался.
— Я вырубился? — это прозвучало скорее как утверждение, чем вопрос, поэтому я промолчал. — Похоже, что так, — сказал он, кивая головой. Потом тяжело вздохнул и поднял руку к лицу, при этом одеяло почти слетело на пол.
— Кто-то подсыпал мне наркотик, — в его голосе прозвучали обвинительные нотки.
— Поешь немного, в этой пище много полезного.
— Я хочу выпить, — сказал он.
— Наливай, бар вон там.
Эймос прошлепал к бару, налил себе порцию и резко опрокинул ее в горло.
— Ох, — крякнул он и налил себе еще. Его серое лицо слегка порозовело. Он вернулся к столу с бутылкой виски и сел в кресло напротив меня. — Как ты меня разыскал?
— Это было легко, мы просто проследили за фиктивными чеками.
Эймос налил себе очередную порцию виски, но оставил стакан на столе. Внезапно глаза его наполнились слезами.
— Было бы не так страшно, если бы это был кто-нибудь другой, а не ты, — произнес он, беря стакан. Я промолчал, занятый едой. — Ты не знаешь, что такое состариться, теряется чутье.
— Но ты не потерял его, — сказал я, — ты его выбросил, как хлам. Ты даже не поинтересовался моим предложением. Так что можешь и дальше пить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175