Меня охватил азарт, я знал, что поймаю ее. Все было прекрасно: и тени от деревьев на берегу ручья, и голубые, зеленые, красные блики сверкавшей блесны. Еще немного, и она попадется. В этот момент я услышал голос Моники, доносившийся с берега.
— Джонас!
От звука ее голоса форель скрылась в глубине и, еще не успев обернуться, я почувствовал, что медовый месяц кончился.
— Что такое?
Она стояла на берегу в шортах, коленки покраснела, нос шелушился.
— Тебя просят к телефону из Лос-Анджелеса.
— Кто?
— Не знаю, какая-то женщина, но она не представилась.
Я обернулся и посмотрел на ручей. Рыба уже не плескалась, а это значило, что она ушла и рыбалка закончилась.
— Скажи ей, пусть подождет минуту, — крикнул я и побрел к берегу.
Моника кивнула и вернулась в хижину, а я принялся складывать удочку. Интересно, кто бы это мог быть. Очень мало людей знало об этой хижине в горах. Когда я был ребенком, то приезжал сюда с Невадой, отец всегда хотел поехать с нами, но так и не собрался.
Было уже далеко за полдень и воздух наполнился вечерними звуками, из чащи леса доносилось стрекотание цикад. Прислонив удочку к стене хижины, я вошел в комнату. Моника сидела в кресле рядом с телефоном и листала журнал. Я взял трубку.
— Алло?
— Мистер Корд?
— Да.
— Подождите минутку, на проводе Лос-Анджелес, — сказала телефонистка.
Вдруг я услышал щелчок и знакомый низкий голос произнес:
— Джонас?
— Рина?
— Да, — ответила она. — Я три дня разыскиваю тебя, никто не знает где ты, и я подумала о хижине.
— Молодец, — сказал я, взглянув на Монику. Казалось, что она увлечена журналом, но я знал, что она прислушивается.
— Между прочим, прими мои поздравления, надеюсь, что ты счастлив. У тебя очень приятная жена.
— Ты знаешь ее?
— Нет, — быстро ответила Рина, — видела фотографии в газетах.
— А-а, спасибо, но надеюсь, ты не для этого позвонила?
— Конечно нет, — ответила она с присущей ей прямотой. — Мне нужна твоя помощь.
— Если тебе нужны очередные десять тысяч, то пожалуйста.
— Мне нужно гораздо больше денег.
— Насколько больше?
— Два миллиона.
— Что? — воскликнул я, — для чего, черт возьми, тебе нужны такие деньги?
— Это не мне, — в голосе ее прозвучали печальные нотки, — это для Невады. Он в затруднительном положении и может потерять все, что имеет.
— А я думал, он процветает. Газеты писали, что он зарабатывает по пятьсот тысяч в год.
— Это так, но...
— Что но? — Я вытащил сигарету и поискал спички. Моника заметила это, но не сдвинулась с места. — Да, я слушаю.
— Невада вложил все в фильм. Он работал над ним целый год, а теперь его не выпускают на экраны.
— Почему? Наверное, какая-нибудь мура?
— Нет, — быстро возразила она, — совсем нет. Это великий фильм. Но сейчас в прокат берут только звуковые картины.
— А почему он не сделал звуковую картину?
— Он начал работать над ней более года назад, и никто не ожидал, что звуковое кино так быстро завоюет все позиции. И теперь банк требует возврата ссуды, а Норман денег не дает. Он делает собственные фильмы.
— Я понял.
— Ты должен помочь ему, Джонас. Он вложил в этот фильм всего себя. Если он потеряет его, то для него это будет катастрофа.
— Невада никогда не уделял большого внимания деньгам.
— Да дело не в деньгах, дело в его отношении к этому фильму. Он верит в него, наконец у него появился шанс показать Запад таким, каким он на самом деле был.
— Да кому это, к черту, надо знать?
— Ты видел хоть один фильм с его участием?
— Нет.
В голосе Рины послышалось разочарование.
— Неужели тебе не интересно, как он выглядит на экране?
— А почему мне должно быть это интересно? Я знаю, как он выглядит.
— Так ты поможешь? — снова ровным голосом спросила она.
— Слишком большая сумма, да и почему именно я?
— Я помню, что когда-то ты очень нуждался в одной вещи, и он отдал ее тебе.
Я понял, что она говорит об акциях «Корд Эксплоузивз».
— Но это не стоило ему два миллиона.
— Тогда да, а сейчас?
Я задумался. Сейчас, пожалуй, еще нет, а лет через пять акции будут стоить два миллиона.
— Но если он в таком положении, то почему сам не позвонил мне?
— Невада слишком гордый человек, ты знаешь это.
— А почему ты так хлопочешь?
— Потому, что он мой друг, — быстро ответила Рина. — Когда мне нужна помощь, он не задает вопросов.
— Я ничего не обещаю, но вечером прилечу в Лос-Анджелес. Где мне найти тебя?
— Я остановилась у Невады, но нам лучше увидеться в каком-нибудь другом месте. Я не хочу, чтобы он знал о моем звонке.
— Хорошо, поздно вечером я буду в отеле «Беверли-Хиллз». — Я положил трубку.
— Кто это? — спросила Моника.
— Вдова моего отца, — ответил я, проходя в спальню. — Собери свои вещи, я отвезу тебя на ранчо, а сам вылечу по делам в Лос-Анджелес.
— Но ведь мы здесь только пять дней, а ты обещал, что медовый месяц продлится две недели?
— Непредвиденные обстоятельства.
Я сел на кровать и стал стягивать сапоги.
— А что подумают люди, если мы вернемся через пять дней?
— Какое мне, черт побери, до этого дело?
Моника расплакалась.
— Я не поеду, — крикнула она и топнула ногой.
— Тогда оставайся, — сердито ответил я. — Я спущусь за машиной, и если к моему возвращению ты не будешь готова, я уеду без тебя.
Что за существо — женщина? Пять минут постоишь перед священником, и все буквально переворачивается. До женитьбы она великолепна, ты для нее король. Одной рукой она держит тебя за конец, давая понять этим, что хочет тебя, а другой прикуривает тебе сигарету, моет спину, гладит по лицу и взбивает для тебя подушку. Потом произносятся магические слова, и тебе уже приходится просить обо всем этом. Теперь уже ты должен обхаживать ее: прикуривать сигарету, приносить халат, открывать двери. Ты должен даже благодарить ее, когда она позволяет тебе иметь то, что раньше непрерывно предлагала сама.
Когда я подъехал к хижине, Моника вышла с небольшим чемоданчиком в руке и остановилась, ожидая, чтобы я открыл ей дверь. Подождав некоторое время, она сама открыла ее и уселась в машину с оскорбленным видом. Это выражение не сходило у нее с лица все два часа, которые заняла у нас дорога до ранчо.
В девять часов вечера я остановил машину перед домом. Робер, как всегда, ожидал возле дверей. Когда он взял у Моники чемодан и она вышла из машины, а я остался, лицо его сохраняло невозмутимость.
— Добрый вечер, миссис Корд, — сказал он. — Ваша комната готова.
Взглянув на меня, он начал подниматься по ступенькам.
— И когда тебя ждать назад? — язвительно спросила Моника.
Я пожал плечами.
— Вернусь, как только закончу дела. — Внезапно я почувствовал слабость. Черт возьми, ведь мы женаты всего пять дней. — Постараюсь побыстрее, — добавил я.
— Можешь не спешить, — сказала она и, не оглядываясь, ушла в дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175