— Но, слава Богу, больше я уже ей не муж.
Молодой человек как-то странно посмотрел на него.
— И куда же вы собрались от такого-то лакомого кусочка?
Клод вырвал у молодого человека фотографию и сердито швырнул ее об стену. Стекло разбилось и мелкими кусочками посыпалось на ковер. Он повернулся и прошел в ванную. Там он снял пиджак, развязал галстук, открыл воду и начал мыть руки. И вдруг звук льющейся воды напомнил ему шум фонтана, когда он в поисках Рины пришел в солярий. Обнаженная Рина лежала на столе, а Элен массажировала ее.
Элен тоже была обнажена до пояса, но, как всегда, в черных облегающих брюках мужского покроя. Ее руки нежно разминали тело Рины.
Рина прикрывала ладонью глаза от солнца. Тело ее отзывалось на прикосновения Элен. Клода удивило, какая плоская у Элен грудь. Рина отняла от лица руку и сказала хрипло:
— Не останавливайся, дорогая. — Затем повернула голову и, увидав Клода, обняла голову Элен и прижала ее к бедру. — Поцелуй меня, любимая, — приказала она, продолжая смотреть на Клода.
Он повернулся и выбежал из комнаты. Вслед ему звучал голос Рины, смешивающийся с журчанием воды в фонтане.
Вспомнив это, Клод закрыл лицо руками — оно было потным, одежда прилипла к телу, по коже пробежали мурашки. Он решил принять душ.
Под теплыми игольчатыми струями душа он разнежился, тепло qt выпитого виски разлилось по всему телу. Он с удовольствием измылился душистым мылом, которое его мама специально заказывала для него в Лондоне.
Выйдя из-под душа, он принялся растирать тело полотенцем. С удовольствием оглядел порозовевшую кожу. Ему нравилось быть чистым. Клод потянулся за халатом, но его не оказалось на привычном месте.
— Будьте добры, принесите мне голубой халат из стенного шкафа, — не задумываясь, крикнул он. Затем достал с полки, флакон одеколона, плеснул в ладони и стал растирать тело. Внезапно что-то заставило его взглянуть в зеркало. Молодой человек стоял в дверях, наблюдая за ним. Халат висел у него на руке. Он снял свой желтый пиджак и остался в грязной белок майке с короткими рукавами. Клод увидел густые черные волосы, покрывавшие руки и грудь молодого человека, и почувствовал отвращение.
— Оставьте его в кресле, — сказал он, закутываясь в полотенце.
На лице молодого человека промелькнула понимающая улыбка, и он вошел в ванную, захлопнув за собой дверь ногой.
* * *
— Убирайтесь отсюда, — сердито воскликнул Клод.
Молодой человек не пошевелился, улыбка его стала еще шире.
— Да прекрати, старик, — сказал он. — Ведь ты привел меня сюда не для того, чтобы я помогла тебе паковать чемоданы, не так ли?
— Убирайтесь или я позову на помощь, — воскликнул Клод, начиная ощущать страх.
— А кто услышит? — рассмеялся юноша. — Я сразу понял тебя, когда ты сказал, что слуг нет дома.
— Вы страшный человек! — закричал Данбар, но в этот момент удар по голове сбил его с ног. С трудом он поднялся на четвереньки. — Пожалуйста, уходите, — прошептал он.
Молодой человек угрожающе занес руку. Клод инстинктивно отпрянул, но парень успел с силой хлестнуть его по лицу. Голова Клода стукнулась об унитаз. Он посмотрел на парня глазами, полными ужаса.
— На самом деле ты ведь не хочешь, чтобы я ушел, правда? — спросил молодой человек, расстегивая черный кожаный брючный ремень. — Ты из тех, кто любит, чтобы его сначала немного помучали.
— Нет!
— Нет? — засмеялся парень, поднимая ремень. — Не пудри мне мозги, я ведь вижу.
Сначала Клод не понял, что он имеет в виду, но, взглянув на себя, оторопел от пришедшей в голову сумасшедшей мысли. Если бы Рина видела его сейчас, она поняла бы, что он мужчина.
Ремень хлестнул его по спине, и тело отозвалось на боль дрожью.
— Хватит, — заскулил он, — пожалуйста, не бей меня больше.
* * *
Клод с трудом поднялся с пола и огляделся. Парень уже ушел, прихватив все деньги, которые были у Клода дома. Он медленно встал под душ и открыл горячую воду. Он почувствовал, как силы возвращаются к нему.
Какая страшная вещь произошла с ним, подумал Клод, вспомнив унижения, которые ему пришлось перенести. Если бы он был сильнее, то показал бы этому негодяю. Клод почувствовал возбуждение, представив, как он вырывает ремень из рук парня и хлещет его до крови. Он ощутил уверенность в себе. И вдруг осознал всю правду.
— О, нет! — закричал он, поняв суть происшедшего. То, что всегда говорили о нем, было правдой. Он единственный не понимал этого, пока его собственное тело не предало его.
В нем вспыхнула ненависть к себе. Не выключая воду, Клод подошел к туалетному столику, открыл аптечку и достал старую опасную бритву, которой всегда пользовался с тех пор, как начал бриться, — бритву, которая свидетельствовала о его мужском звании.
В припадке бешеной ненависти он резко полоснул себя бритвой. Если ему не суждено быть мужчиной, то, по крайней мере, в его силах превратить себя в женщину. Клод снова и снова полосовал тело бритвой, пока обессиленный не рухнул на пол.
— Проклинаю тебя, — зарыдал он, — проклинаю тебя, мама.
Это были его последние слова.
20
Дэвид Вулф стоял в дверях ванной, ощущая подступающую к горлу тошноту. Кровь была повсюду: на бело-голубом кафеле на полу и стенах, на белой ванне, на раковине и унитазе.
Трудно было поверить, что всего полчаса назад дверь в его кабинете открылась и вошел дядя с налитым кровью лицом, как всегда бывало, когда он сильно расстраивался.
— Поезжай домой к Рине Марлоу, — сказал Берни Норман. — Только что позвонили из полицейского участка из Беверли-Хиллз. Данбар покончил жизнь самоубийством. И убедись, что ее охраняют. Я не хочу потерять два миллиона.
По пути Дэвид прихватил с собой начальника охраны студии Гарри Ричардса. В прошлом Гарри был сержантом полиции, и у него сохранились дружеские отношения с бывшими коллегами. Они поехали самой короткой дорогой и через двадцать минут были возле дома Рины.
Два санитара в белых халатах уложили израненное тело Данбара на носилки и, накрыв его белой простыней, двинулись к выходу. Дэвид посторонился, пропуская их. Он закурил, и тут из вестибюля внизу раздался страшный крик. Дэвид поспешил к дверям, недоумевая, каким образом Рине удалось сбежать от врачей. Но когда он взглянул вниз, то увидел, что это была не Рина, а мать Данбара, пытавшаяся вырваться из рук двух дюжих полицейских.
— Мое дитя, — кричала она, в то время, как санитары проносили мимо нее носилки, — дайте мне увидеть мое дитя!
Санитары, не обращая на нее внимания, прошествовали со своим грузом к входным дверям. Когда двери открылись, Дэвид увидел толпу репортеров. Он начал спускаться по лестнице. Мать Данбара снова закричала. Она почти вырвалась из рук полицейских и ухватилась за перила.
— Ты убила моего сына, ты, дрянь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175