Единственное, что можно получить от них, так это деньги, но они предпочитают держать их при себе.
— Каким образом вы собираетесь гарантировать платежи? — спросил я у Шеффилда.
Его темные, глубоко посаженные глаза блеснули под стеклами пенсне.
— Мы заключили контракт между собой, мистер Корд.
Для человека такого хрупкого сложения у него был слишком низкий голос, и слишком уверенный. Он даже не удостоил меня толковым ответом, так как всем было известно, что подпись Стюарта на контракте уже является достаточной гарантией. Возможно, что так оно и было, но в глубине души меня что-то тревожило.
— Вы не ответили должным образом на мой вопрос, мистер Шеффилд, — вежливо сказал я. — Я спросил, как будут гарантироваться выплаты. Я не банкир и не бизнесмен с Уолл-стрит, я просто бедный мальчик, вынужденный бросить учебу и пойти работать, потому что его папа умер. Мне — тут кое-что непонятно. Я знаю, что когда иду в банк, меня просят предъявить какие-либо гарантии или обеспечение: землю, закладную на имущество, облигации или другие ценные бумаги. И только после этого я могу получить деньги. Вот, что я имею в виду.
Тонкие губы Шеффилда растянулись в холодной усмешке.
— Конечно, мистер Корд, но вы же не сомневаетесь, что наши корпорации выполнят свои обязательства по платежам?
Я старался быть предельно вежливым.
— Я ничего такого не думаю, мистер Шеффилд. Просто один человек, который гораздо опытней и старше меня, сказал, что наступили тревожные времена. По всей стране разоряются банки и лопаются биржи, трудно предположить, что может случиться. Поэтому я и хочу знать, как будут гарантированы выплаты, вот и все.
— Ваши деньги будут гарантированы доходами новой компании.
— То есть мне будут платить из доходов от использования проданной мною лицензии?
— Да, это так, — ответил Шеффилд.
Я вынул из кармана сигарету и закурил.
— И все-таки мне непонятно, почему нельзя заплатить сразу?
— Десять миллионов слишком крупная сумма даже для этих корпораций. У них сейчас много выплат, поэтому и создалась такая ситуация.
Я продолжал разыгрывать непонимание.
— А-а, вы имеете в виду аванс?
— Нет-нет, — быстро возразил Шеффилд. — Речь совсем не об этом. Мы просто гарантируем размещение ценных бумаг на сумму, обеспечивающую создание новой компании. Это составит несколько миллионов.
— Включая комиссионные за посредничество?
— Конечно, это обычная практика.
— Понятно.
Шеффилд проницательно посмотрел на меня.
— Вы возражаете против нашей позиции, мистер Корд?
— Вовсе нет, — пожал я плечами. — Да и почему я должен возражать? Это не мое дело советовать людям как им вести свои дела, у меня хватает забот с моими собственными.
— Но похоже, что у вас есть сомнения по поводу нашего предложения?
— Да, есть. Сначала я думал, что получу за лицензию десять миллионов, а теперь обнаруживается, что мне всего лишь гарантируют десять миллионов. А это не одно и то же. В одном случае я становлюсь обладателем денег, а в другом — лишь компаньоном вашей фирмы, который рискует так же, как и вы.
— Значит, вы против такой сделки?
— Вовсе нет, просто хочу уяснить свое положение.
— Следовательно, мы можем подписать бумаги, — улыбнулся Шеффилд.
— Погодите, — сказал я, и улыбка моментально исчезла с его лица. — Я согласен стать компаньоном, но коли уж я рискую, то пусть мне будут гарантированы пятнадцать миллионов, а не десять.
Несколько минут стояла гнетущая тишина, а потом все заговорили разом.
— Но ведь вы уже согласились на десять, — протестовал Шеффилд.
— Нет, я не соглашался, мы встречаемся в первый раз.
— Минутку, Джонас, — взорвался Макаллистер. — Ты не можешь отрицать, что слышал о предложении в десять миллионов.
— Да, слышал.
Я впервые видел, что он потерял свое адвокатское спокойствие.
— Я ведь действовал от твоего имени и не хочу участвовать в неподобающих играх. Если сделка не состоится, то я подаю в отставку.
— Как тебе будет угодно, — с безразличием сказал я.
— Ты слишком много на себя берешь, — Макаллистер был в ярости. — А ведь я помню тебя еще сосунком.
Теперь пришла моя очередь сердиться.
— Ты только адвокат, — сказал я ледяным тоном, — и имеешь дело с моей собственностью. А с моей собственностью я волен поступать как мне заблагорассудится: продать, выкинуть — все что угодно. Я ею владею, а ты просто работаешь на меня. Запомни это.
Макаллистер побледнел. Я понял, что он вспомнил о ста тысячах в год, которые я платил ему, о премиальных, о доме, в котором жил, о школе, в которой учились его дети, о положении в обществе. Интересно, не пожалел ли он в этот момент о тех шестидесяти тысячах, которые зарабатывал адвокатской практикой перед тем, как перейти ко мне.
Я не мог заставить себя пожалеть его. Он знал, на что шел. Контракт был составлен на его собственных условиях. Он хотел денег и получил их, теперь жаловаться было поздно.
Присутствующие молча наблюдали за нами, и я понял, что независимо от того, жаль мне Макаллистера или нет, я должен помочь ему выкарабкаться из этой ситуации.
— Давай перестанем, Мак, — мягко сказал я. — Мы слишком дружны с тобой, чтобы допускать такие вещи. Забудь обо всем. У нас будет много таких сделок. Сейчас главное, чтобы ты подписал новый контракт со мной, и тогда уж я буду уверен, что никто из этих пиратов не переманит тебя.
— Конечно, Джонас, — Макаллистер облегченно вздохнул, — наверное, мы оба слишком устали: я от этих переговоров, ты от рекордного перелета. Возможно, я просто неправильно понял тебя тогда.
Он повернулся к присутствующим.
— Извините, джентльмены, это моя вина. Я не хотел ввести вас в заблуждение, а просто неправильно понял мистера Корда. Прошу прощения.
В воздухе опять повисла тишина. Все молчали. Тогда я улыбнулся и подошел к писсуару.
— И это весь итог нашего совещания? — спросил я, пожимая плечами.
Первым нарушил молчание Шеффилд, я слышал, как он шептался с остальными.
— Остановимся посередине, — сказал он, — двенадцать с половиной.
Видно, им очень нужна была эта лицензия, если они согласились — так быстро. Я покачал головой, но вдруг мне на ум пришла шальная мысль.
— Я много слышал о вас от моего отца, — сказал я, обращаясь к Шеффилду. — Он говорил, что вы были настоящим спортсменом и любили рискнуть.
— Да, я частенько заключал пари, — улыбнулся он.
— Предлагаю пари на два с половиной миллиона. Я утверждаю, что со своего места вы не сможете отлить водички вон в тот писсуар, — сказал я, указывая на писсуар, расположенный примерно в полутора метрах от Шеффилда. — Если сможете, сделка будет стоить двенадцать с половиной миллионов, не сможете — я получу пятнадцать.
От удивления Шеффилд раскрыл рот и выпучил глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
— Каким образом вы собираетесь гарантировать платежи? — спросил я у Шеффилда.
Его темные, глубоко посаженные глаза блеснули под стеклами пенсне.
— Мы заключили контракт между собой, мистер Корд.
Для человека такого хрупкого сложения у него был слишком низкий голос, и слишком уверенный. Он даже не удостоил меня толковым ответом, так как всем было известно, что подпись Стюарта на контракте уже является достаточной гарантией. Возможно, что так оно и было, но в глубине души меня что-то тревожило.
— Вы не ответили должным образом на мой вопрос, мистер Шеффилд, — вежливо сказал я. — Я спросил, как будут гарантироваться выплаты. Я не банкир и не бизнесмен с Уолл-стрит, я просто бедный мальчик, вынужденный бросить учебу и пойти работать, потому что его папа умер. Мне — тут кое-что непонятно. Я знаю, что когда иду в банк, меня просят предъявить какие-либо гарантии или обеспечение: землю, закладную на имущество, облигации или другие ценные бумаги. И только после этого я могу получить деньги. Вот, что я имею в виду.
Тонкие губы Шеффилда растянулись в холодной усмешке.
— Конечно, мистер Корд, но вы же не сомневаетесь, что наши корпорации выполнят свои обязательства по платежам?
Я старался быть предельно вежливым.
— Я ничего такого не думаю, мистер Шеффилд. Просто один человек, который гораздо опытней и старше меня, сказал, что наступили тревожные времена. По всей стране разоряются банки и лопаются биржи, трудно предположить, что может случиться. Поэтому я и хочу знать, как будут гарантированы выплаты, вот и все.
— Ваши деньги будут гарантированы доходами новой компании.
— То есть мне будут платить из доходов от использования проданной мною лицензии?
— Да, это так, — ответил Шеффилд.
Я вынул из кармана сигарету и закурил.
— И все-таки мне непонятно, почему нельзя заплатить сразу?
— Десять миллионов слишком крупная сумма даже для этих корпораций. У них сейчас много выплат, поэтому и создалась такая ситуация.
Я продолжал разыгрывать непонимание.
— А-а, вы имеете в виду аванс?
— Нет-нет, — быстро возразил Шеффилд. — Речь совсем не об этом. Мы просто гарантируем размещение ценных бумаг на сумму, обеспечивающую создание новой компании. Это составит несколько миллионов.
— Включая комиссионные за посредничество?
— Конечно, это обычная практика.
— Понятно.
Шеффилд проницательно посмотрел на меня.
— Вы возражаете против нашей позиции, мистер Корд?
— Вовсе нет, — пожал я плечами. — Да и почему я должен возражать? Это не мое дело советовать людям как им вести свои дела, у меня хватает забот с моими собственными.
— Но похоже, что у вас есть сомнения по поводу нашего предложения?
— Да, есть. Сначала я думал, что получу за лицензию десять миллионов, а теперь обнаруживается, что мне всего лишь гарантируют десять миллионов. А это не одно и то же. В одном случае я становлюсь обладателем денег, а в другом — лишь компаньоном вашей фирмы, который рискует так же, как и вы.
— Значит, вы против такой сделки?
— Вовсе нет, просто хочу уяснить свое положение.
— Следовательно, мы можем подписать бумаги, — улыбнулся Шеффилд.
— Погодите, — сказал я, и улыбка моментально исчезла с его лица. — Я согласен стать компаньоном, но коли уж я рискую, то пусть мне будут гарантированы пятнадцать миллионов, а не десять.
Несколько минут стояла гнетущая тишина, а потом все заговорили разом.
— Но ведь вы уже согласились на десять, — протестовал Шеффилд.
— Нет, я не соглашался, мы встречаемся в первый раз.
— Минутку, Джонас, — взорвался Макаллистер. — Ты не можешь отрицать, что слышал о предложении в десять миллионов.
— Да, слышал.
Я впервые видел, что он потерял свое адвокатское спокойствие.
— Я ведь действовал от твоего имени и не хочу участвовать в неподобающих играх. Если сделка не состоится, то я подаю в отставку.
— Как тебе будет угодно, — с безразличием сказал я.
— Ты слишком много на себя берешь, — Макаллистер был в ярости. — А ведь я помню тебя еще сосунком.
Теперь пришла моя очередь сердиться.
— Ты только адвокат, — сказал я ледяным тоном, — и имеешь дело с моей собственностью. А с моей собственностью я волен поступать как мне заблагорассудится: продать, выкинуть — все что угодно. Я ею владею, а ты просто работаешь на меня. Запомни это.
Макаллистер побледнел. Я понял, что он вспомнил о ста тысячах в год, которые я платил ему, о премиальных, о доме, в котором жил, о школе, в которой учились его дети, о положении в обществе. Интересно, не пожалел ли он в этот момент о тех шестидесяти тысячах, которые зарабатывал адвокатской практикой перед тем, как перейти ко мне.
Я не мог заставить себя пожалеть его. Он знал, на что шел. Контракт был составлен на его собственных условиях. Он хотел денег и получил их, теперь жаловаться было поздно.
Присутствующие молча наблюдали за нами, и я понял, что независимо от того, жаль мне Макаллистера или нет, я должен помочь ему выкарабкаться из этой ситуации.
— Давай перестанем, Мак, — мягко сказал я. — Мы слишком дружны с тобой, чтобы допускать такие вещи. Забудь обо всем. У нас будет много таких сделок. Сейчас главное, чтобы ты подписал новый контракт со мной, и тогда уж я буду уверен, что никто из этих пиратов не переманит тебя.
— Конечно, Джонас, — Макаллистер облегченно вздохнул, — наверное, мы оба слишком устали: я от этих переговоров, ты от рекордного перелета. Возможно, я просто неправильно понял тебя тогда.
Он повернулся к присутствующим.
— Извините, джентльмены, это моя вина. Я не хотел ввести вас в заблуждение, а просто неправильно понял мистера Корда. Прошу прощения.
В воздухе опять повисла тишина. Все молчали. Тогда я улыбнулся и подошел к писсуару.
— И это весь итог нашего совещания? — спросил я, пожимая плечами.
Первым нарушил молчание Шеффилд, я слышал, как он шептался с остальными.
— Остановимся посередине, — сказал он, — двенадцать с половиной.
Видно, им очень нужна была эта лицензия, если они согласились — так быстро. Я покачал головой, но вдруг мне на ум пришла шальная мысль.
— Я много слышал о вас от моего отца, — сказал я, обращаясь к Шеффилду. — Он говорил, что вы были настоящим спортсменом и любили рискнуть.
— Да, я частенько заключал пари, — улыбнулся он.
— Предлагаю пари на два с половиной миллиона. Я утверждаю, что со своего места вы не сможете отлить водички вон в тот писсуар, — сказал я, указывая на писсуар, расположенный примерно в полутора метрах от Шеффилда. — Если сможете, сделка будет стоить двенадцать с половиной миллионов, не сможете — я получу пятнадцать.
От удивления Шеффилд раскрыл рот и выпучил глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175