Маргарет выдавила из себя улыбку.
— Подойди сюда, — дружелюбно сказала она. — Расскажи мне, в чем дело, я не намного старше тебя, чтобы не понять.
Рина подняла голову, и учительницу удивил неподдельный страх, застывший в глазах девушки.
Маргарет вышла из-за стола, взяла Рину за руку и подвела к стулу.
— Ты чего-то боишься? — ласково спросила она.
— Я не хочу, чтобы они лапали меня, — прошептала Рина.
— Они? Кто?
— Мальчики. Они хотят прикасаться ко мне, а меня это раздражает. Если бы они просто танцевали и разговаривали, а то они всегда хотят пощупать.
— Какие мальчики? — в голосе учительницы прозвучала строгость. — Мы запретим им приходить сюда.
Внезапно Рина поднялась.
— Мне лучше уйти, — взволнованно сказала она, — я не думала, что все так обернется.
— Подожди, — командным тоном остановила ее учительница.
— А кто-нибудь из них делал что-нибудь еще, кроме как... ну кроме как трогал тебя? — Рина покачала головой. — Сколько тебе лет?
— Шестнадцать.
— Думаю, ты понимаешь, что все мальчики одинаковы?
Рина кивнула.
— В твоем возрасте я чувствовала то же самое.
— Вы тоже? — спросила Рина. Голос ее прозвучал доверительно. — А я думала, что одна такая. Ни у кого из девочек нет такого чувства.
— Они дуры, — зло выкрикнула учительница, но быстро взяла себя в руки. — Я как раз собиралась пить чай, не хочешь со мной?
— Если вас не затруднит, — замялась Рина.
— Совсем нет, располагайся, чай сейчас будет готов. Маргарет прошла на маленькую кухню, наклонилась над чайником и, к своему удивлению, заметила, что мурлычет под нос.
* * *
— Я думаю, что ей было бы полезно провести лето в Европе, — сказала Маргарет Брэдли.
Гаррисон Марлоу откинулся в кресле и посмотрел на учительницу, сидящую напротив него за обеденным столом. Ее вид вселил в него уверенность. Симпатичная женщина, около тридцати. Строгая, почти мужская одежда подчеркивала ее профессию. У нее не было тех глупых манер, которыми отличались многие современные женщины. Никакой вертлявости — серьезная и деловая.
— Мы с женой часто говорили о поездке Рины в Европу, — начал Гаррисон.
— Считается, что девушка не полностью закончила свое образование, если не провела некоторое время в Европе, — уверенно сказала учительница.
Марлоу кивнул. Он всегда чувствовал ответственность за воспитание дочери. И тем не менее, отчетливо понял это всего несколько месяцев назад, когда, придя домой, застал в гостиной Рину. На ней было темно-синее платье, в котором она выглядела старше своих лет. В полумраке гостиной ее белокурые волосы сверкали.
— Привет, папа.
— Рина! — воскликнул он. — Что ты делаешь дома?
— Я подумала, как тяжело тебе приходить в этот огромный пустой дом и чувствовать себя одиноким. Поэтому я отпросилась на несколько дней из школы.
— А как же твои занятия?
— Я без труда нагоню.
— Но...
— Неужели ты не рад мне, папа? — оборвала его Рина.
— Конечно, рад, — быстро ответил он.
— Тогда почему ты не поцеловал меня? — она подставила щеку.
Гаррисон поцеловал ее, а когда выпрямился, Рина обняла его.
— А теперь я тебя поцелую.
Она поцеловала его в губы и рассмеялась.
— Какие колючие у тебя усы.
— Ты всегда говорила это, еще с тех пор, когда была маленькой девочкой.
— Но я давно уже не маленькая девочка, правда?
В темно-синем платье она выглядела почти женщиной — прекрасной женщиной.
— Думаю, что нет.
Рина повернулась к буфету.
— Тебе, наверное, захочется выпить перед обедом? Гаррисон подошел к буфету. Там стояли бутылки с напитками, а в ведерке был наколот лед.
— А что у нас на обед? — спросил он.
— Я велела Молли приготовить твое любимое блюдо: жареного цыпленка и пирожки с картофелем.
— Отлично, — Гаррисон потянулся за бутылкой виски, но Рина остановила его.
— Разве ты не хочешь мартини? Ты уже давно не готовил его.
Гаррисон слегка замялся и взял бутылку джина. И только повернувшись к столу, он понял, что держит в руках два стакана. Привычка сработала автоматически. Он захотел поставить один стакан назад в буфет.
— Можно мне, папа? Мне ведь уже шестнадцать. У нас многим девочкам родители разрешают выпить коктейль перед обедом.
Он посмотрел на нее, затем отлил половину из одного стакана в шейкер и протянул стакан Рине.
— Великолепно, — сказала она то же самое слово и тем же тоном, как его обычно произносила его жена.
Он почувствовал, как слезы непроизвольно навернулись на глаза, и опустил голову, чтобы Рина не заметила его состояния. Рина потянула его за рукав, он посмотрел на нее и увидел глубокое сочувствие в ее глазах. Гаррисон позволил ей усадить себя на диван рядом с ней.
В этот момент он не был отцом. Он был просто одиноким мужчиной, рыдавшим на груди матери, жены, дочери. Он почувствовал, как молодые сильные руки Рины обняли его за плечи, а пальцы ласково гладили волосы.
— Бедный папа, — шептала она, — бедный папа.
Все кончилось так же внезапно, как и началось. Осталось лишь ощущение прикосновения его щеки к ее упругой груди. Он смущенно поднял голову.
— Я, кажется, сглупил, — извиняющимся тоном произнес Гаррисон.
— Нет, папа, — спокойно ответила Рина. — Впервые в жизни я почувствовала себя взрослой и кому-то нужной.
Он через силу улыбнулся.
— Тебе еще расти и расти.
Вечером после обеда она подошла к его креслу и присела на ручку.
— Я больше не вернусь в школу. Останусь дома и буду вести хозяйство.
— Тебе это быстро надоест, — улыбнулся Гаррисон. — Ты заскучаешь по школе и мальчикам.
— Мальчикам! — гневно воскликнула Рина. — Не хочу иметь с ними никаких дел. Они просто стадо маленьких грубых животных, вечно отирающихся рядом. Терпеть их не могу.
— Неужели? — саркастически спросил Гаррисон. — А каких же мужчин предпочитает ваше величество?
Рина серьезно посмотрела на отца.
— Старшего возраста. Таких, как ты, например, с кем чувствуешь себя в безопасности, чувствуешь, что нужна им. А мальчишки просто-напросто пытаются добиться своего, кичась тем, что они сильный пол.
— Это у них от молодости.
— Знаю, но это и пугает. Они пытаются получить от меня, что хотят, совсем не заботясь обо мне. — Она нагнулась и поцеловала его в макушку. — Тебе так к лицу эта седина. — В голосе ее послышалось сожаление. — Как жаль, что я не могу выйти за тебя замуж. Я так люблю тебя, папа.
— Нет! — резко вскричал он. Настолько резко, что сам удивился своей непроизвольной реакции.
Он поднялся и посмотрел на дочь.
— Дома ты не останешься, завтра же вернешься в школу. Я скажу Питеру, чтобы отвез тебя.
На глазах у Рины появились слезы. Она снова превратилась в маленькую девочку.
— Неужели ты не любишь меня, папа? — заплакала она. — Неужели не хочешь, чтобы я осталась с тобой?
— Конечно же, я люблю тебя, дорогая, — спокойно сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175