— Я придал этому значение, — подчеркнул я. — Ее интересовали только мои деньги. Что ты скажешь насчет пятисот тысяч, которые она получила после развода?
— Это неправда, — прошептала Рина. — Она любила тебя, я видела боль в ее глазах. И если уж ее так интересовали деньги, то почему она все их отдала отцу?
— Я не знал об этом.
— Ты много чего не знаешь, а у меня не было случая сказать тебе. Вот только сейчас. Я разрушила твой брак и виновата в том, что бедное дитя не носит твое имя. Мне хотелось бы что-нибудь сделать для нее. — Рина на несколько секунд закрыла глаза. — У меня, наверное, осталось не так много денег, меня это никогда особо не волновало, но я все оставила ей, а тебя назначила душеприказчиком. Обещай, что проследишь, чтобы она получила эти деньги.
Я посмотрел на нее.
— Обещаю.
Рина слегка улыбнулась.
— Спасибо, Джонас, я всегда могла рассчитывать на тебя.
— А теперь постарайся немножко отдохнуть.
— Зачем? — прошептала она. — Чтобы прожить еще несколько дней в сумасшедшем мире моих снов? Нет, Джонас. Мне очень плохо, я хочу умереть. Но не оставляй меня умирать здесь, убери этот колпак и вынеси меня на балкон. Позволь мне еще раз взглянуть на небо.
— Но доктор...
— Пожалуйста, Джонас.
Я посмотрел на нее — она улыбалась. Улыбнувшись в ответ, я отодвинул колпак и поднял ее на руки. Она была легкая, как пушинка.
— Как хорошо чувствовать себя в твоих руках, Джонас, — прошептала Рина. Я поцеловал ее в лоб и вынес на балкон. — Я уже почти забыла, как выглядит зеленая трава. Там, в Бостоне, самые зеленые в мире дубы. Отвези меня туда, Джонас.
— Отвезу.
— И не позволяй им устраивать представление из моих похорон, а то они превратят их в бизнес.
— Знаю.
— Там у меня есть место, Джонас, рядом с отцом.
Рука ее упала с моей груди, и она как-то разом отяжелела, лицо уткнулось в мое плечо. Я повернулся, чтобы взглянуть на деревья, которые напомнили ей о доме, но слезы помешали рассмотреть их.
Когда я вернулся в комнату, там находились доктор и Элен. Я медленно поднес Рину к кровати и осторожно уложил на нее. Выпрямившись, я посмотрел на них. Некоторое время я не мог говорить, а когда заговорил, голос мой звучал хрипло.
— Она захотела умереть при солнечном свете, — сказал я.
7
Я посмотрел на священника. Его губы шевелились, когда он читал Библию в черном нереплете. Потом он закрыл ее, поднял глаза к небу и медленно удалился. Спустя некоторое время за ним последовали остальные, и у могилы остались только мы с Элен.
Элен стояла напротив меня — похудевшая, в черном платье и черной шляпке с вуалью.
— Вот и все, — сказала она усталым голосом.
Я кивнул и посмотрел на надпись на надгробии: «Рина Марлоу». Сейчас это было только обычное имя.
— Думаю, что все было так, как она хотела.
— Я тоже так думаю.
Мы стояли и молчали — два человека, которых связывала лишь могила. Я тяжело вздохнул, пора было уходить.
— Может быть, подвезти вас до отеля?
Элен покачала головой.
— Я хотела бы побыть здесь еще немного, мистер Корд.
— Как вы себя чувствуете?
Ее глаза сверкнули под вуалью.
— Все в порядке, мистер Корд. Со мной уже ничего не может случиться.
— Я пришлю вам машину. До свидания, мисс Гейлард.
— До свидания, мистер Корд, и ... и спасибо вам за все.
Я повернулся и пошел по тропинке, ведущей к центральной аллее. Толпа зевак все еще стояла позади полицейского кордона. Когда я вышел из ворот кладбища, по толпе пробежал шум. Я сделал все, что мог, но на такие похороны всегда собираются любопытные.
Шофер открыл дверцу, и я сел в машину.
— Куда, мистер Корд? — поинтересовался шофер. — В отель?
Я обернулся и посмотрел в заднее стекло. Машина как раз преодолевала подъем, и я увидел Элен, сидящую возле могилы, закрывшую лицо руками, — жалкую, сгорбившуюся фигурку в черном. Дорога пошла под уклон, и она исчезла из виду.
— В отель, мистер Корд? — снова спросил шофер.
Я выпрямился и достал сигарету.
— Нет, — ответил я, прикуривая. — В аэропорт.
Я глубоко затянулся. Внезапно мне захотелось побыстрее уехать отсюда. Бостон и смерть, Рина и сны. Слишком много воспоминаний.
* * *
В уши ворвался грохот, и я начал карабкаться по длинной черной лестнице, ведущей в темноту. Чем выше я забирался, тем сильнее становился грохот. Я открыл глаза.
За окном виднелась станция железной дороги на Третьей авеню. Я увидел людей, толпящихся на узкой открытой платформе. Поезд прошел, и в комнате внезапно наступила тишина. Я огляделся.
Это была маленькая темная комната с пожелтевшими обоями. Рядом с окном стоял небольшой столик, над которым висело распятье. Я лежал на старой железной кровати. Медленно опустив ноги на пол, я сел. Казалось, голова сейчас отвалится.
— Наконец-то ты проснулся.
Я начал поворачивать голову, но женщина сама подошла ко мне. В ее лице было что-то знакомое, но я никак не мог вспомнить, где видел ее. Я потрогал рукой щеку, щетина была как наждачная бумага.
— Сколько времени я здесь? — спросил я.
Она усмехнулась.
— Почти неделю. Я начала думать, что твоя жажда никогда не пройдет.
— Я много пил?
— Порядочно, — ответила она.
Я посмотрел на пол. Там стояло три коробки, заполненных пустыми бутылками из-под виски. Я почесал затылок — немудрено, что голова так болела.
— А как я попал сюда?
— Ты что, не помнишь?
Я покачал головой.
— Ты подошел ко мне возле магазина на Шестой улице, взял за руку и сказал, что готов брать у меня уроки. Потом мы пошли в «Белую розу», выпили, а затем ты затеял драку с барменом и я утащила тебя к себе.
Я потер глаза. Теперь я начал кое-что припоминать. Я приехал из аэропорта и шел по улице в направлении конторы Нормана, как вдруг мне захотелось выпить. Потом около магазина радиотоваров я стал разыскивать проститутку, которая обещала научить меня вещам, которых я не проходил в школе.
— Так это ты? — спросил я.
— Нет, не я, — рассмеялась она. — Тебе в то время нужна была не женщина, а сочувствие.
Поднявшись, я обнаружил, что стою в трусах, и вопросительно посмотрел на женщину.
— Ты был мертвецки пьян, и я отнесла твою одежду вниз, чтобы ее почистили. Пока будешь мыться, я принесу ее.
— А где ванная?
Она показала на дверь.
— Душа нет, но горячей воды достаточно. Бритва на полке.
Когда я вышел из ванной, она уже принесла вычищенную одежду.
— Твои деньги на столике, — сказала она, когда я закончил застегивать рубашку и надел пиджак. Я подошел к столику и взял деньги.
— Здесь все, кроме того, что я брала на выпивку.
Зажав в руке банкноты, я посмотрел на нее. — Почему ты привела меня сюда?
Она пожала плечами.
— Из нас, ирландок, получаются плохие проститутки, мы слишком сентиментальны и жалеем пьяных.
Я взглянул на пачку банкнот в руке, там было примерно двести долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175