Это было не то место, где следовало заказывать виски, разве что если у вас был оцинкованный желудок.
При слове «шампанское» танцовщица замедлила свой танец и посмотрела вниз. Я ощутил на себе ее оценивающий взгляд, а затем она одарила меня своей самой соблазнительной улыбкой.
Дженни скинула манто на спинку стула и сняла шляпку. Ее длинные белокурые волосы рассыпались по плечам и засверкали. Улыбка моментально исчезла с лица танцовщицы.
Я посмотрел на Дженни, она улыбалась.
— Ты играешь с огнем, — сказала она. Я рассмеялся.
Официант в белой рубашке принес в ведерке две бутылки шампанского. Он быстро расставил бокалы и откупорил первую бутылку. Вино зашипело и полилось в бокалы. Не дожидаясь, пока я попробую вино, официант удалился.
Шампанское было теплым, но неплохим. Этикетка была помечена тридцать седьмым годом. Даже если это и была бутафория, вино было вполне приличным. Рядом со мной на столе я заметил счет: восемьдесят долларов.
— Если бы вы приехали на такси, — сказал Вайтал, — каждая бутылка стоила бы вам двадцать долларов.
— А если бы пришел пешком?
— Пятнадцать, — улыбнулся он.
— Ваше здоровье, — сказал я, поднимая бокал.
Как только мы поставили бокалы, подскочивший официант снова наполнил их. Он сильно суетился, переливал вино через край, потом опрокинул бутылку и сунул ее в ведерко. Я взял его за руку.
— Не спеши так, приятель. Если я не возражаю по поводу цены, то по крайней мере мы имеем право допить бутылку до конца.
Он посмотрел на меня, кивнул и испарился. Барабаны замолкли, и танцовщица удалилась под жидкие аплодисменты.
— Он здесь, в конце бара, у стойки, — сказал Вайтал.
Я повернулся и посмотрел в указанную сторону. Там было довольно темно, и я смог только различить фигуру со стаканом в руке, облокотившуюся на стойку.
— Пойду к нему.
— Вам понадобится помощь? — спросил Вайтал.
— Нет. Вы останетесь с мисс Дентон.
Свет снова погас, и на сцену вышла очередная танцовщица. Как только я тронулся к бару, передо мной из темноты появилась девица.
— Ищешь кого-нибудь, малыш? — прошептала она. Это была танцовщица, исполнявшая предыдущий номер. Я проигнорировал ее и, пройдя в бар, подошел к Эймосу. Он даже не поднял головы, когда я забрался на соседний с ним стул.
— Бутылку пива, — сказал я бармену.
Передо мной появилась бутылка пива, а мой доллар моментально исчез в кармане бармена, пока я поудобнее устраивался на стуле.
Я повернулся к Эймосу, который смотрел на сцену, и меня буквально потряс его вид. Это был старик, невероятно дряхлый и седой. Редкие волосы, обвисшая на щеках и подбородке кожа. Он поднял стакан к губам, и я заметил, как дрожат его руки в красных прожилках. Я попытался осмыслить увиденное. Ведь ему было самое большее пятьдесят пять. Но увидев его глаза, я понял ответ. Жизнь здорово потрепала его, и у него ничего не оставалось, кроме прошлого. Все мечты его рухнули, потому что его преследовали сплошные неудачи. И ему ничего не оставалось, как опускаться все ниже и ниже, пока не придет смерть.
— Привет, Эймос, — тихо сказал я.
Он поставил стакан и, медленно повернув голову, посмотрел на меня налитыми кровью, влажными глазами.
— Убирайся, — прошептал он хриплым, пьяным голосом, — это моя девушка сейчас танцует.
Я бросил взгляд на сцену. Там танцевала рыжеволосая девушка, еще сохранившая кое-какие остатки былой привлекательности. Они оба составляли хорошую пару, оба прошли долгий путь крушения надежд. Я подождал последних аккордов музыки и снова обратился к нему:
— У меня есть к тебе предложение, Эймос.
Он повернулся ко мне.
— Я уже говорил твоим посланцам, что меня оно не интересует.
Мне захотелось встать и уйти. Уйти на свежий ночной воздух, от этого вонючего кислого пива, от этой тошноты и гнили. Но я не мог этого сделать. И не только потому, что дал слово Форрестеру, а еще потому, что это был отец Моники.
Подошел бармен. Я сделал заказ на двоих, он схватил пятерку и исчез.
— Я сказал Монике о ее новой работе. Она очень обрадовалась, — начал я.
— Моника всегда была дурой, — хрипло сказал он и рассмеялся. — Ты знаешь, ведь она не хотела разводиться с тобой. Она буквально сходила с ума и все-таки не хотела, разводиться с тобой. Говорила, что любит тебя. — Я промолчал, а он снова рассмеялся. — Но я заставил ее, — продолжал Эймос. — Я сказал ей, что ты такой же, как и я, что никто из нас не может устоять, когда почует запах сучки.
— Ну хватит об этом, — сказал я, — это все уже в прошлом. Эймос дрожащей рукой опустил стакан на стойку.
— Нет, не хватит, — закричал он. — Думаешь, я забыл, как ты вышиб меня из моей собственной компании? Думаешь, я забыл, как ты перехватывал у меня все контракты, не давая начать новое дело? — Он хитро засмеялся. — Я не дурак, думаешь, не знаю, что ты приставил ко мне человека, чтобы он следил за мной по всей стране?
Я внимательно посмотрел на него. Он был болен, и гораздо серьезнее, чем я предполагал.
— А сейчас ты приходишь ко мне с каким-то липовым предложением, — продолжал кричать Эймос. — Думаешь, я не раскусил тебя? Думаешь, не понимаю, что ты пытаешься убрать меня с дороги, потому что знаешь, что стоит им только увидеть мой самолет, и тебе тогда конец? — Он сполз со стула и подкатился ко мне, в бешенстве сжав кулаки. — Убирайся, Джонас, — заорал он. — Слышишь? Убирайся!
Я повернулся на стуле и схватил его за руки, за тонкие, хрупкие старческие кости запястий. Так я и держал его некоторое время, но потом он внезапно рухнул на меня, уткнувшись головой в мою грудь. Я взглянул в его глаза, полные слез бессилия.
— Я так устал, Джонас, — прошептал он. — Пожалуйста, оставь меня в покое, мне очень жаль, но я уже ни на что не годен.
Он выскользнул из моих объятий и растянулся на полу. Подошедшая рыжеволосая девушка громко закричала, и музыка внезапно смолкла. Вокруг нас мгновенно собралась толпа. Слезая со стула, я почувствовал, что меня прижимают к стойке бара, и поднял взгляд на здоровяка в синем пиджаке.
— В чем дело? — поинтересовался он.
— Оставь его, Джо, — раздался позади голос Вайтала. Вышибала бросил взгляд через плечо.
— А-а, это ты, Сэм, — давление на мою грудь ослабло.
Я посмотрел на лежащего Эймоса. Дженни опустилась перед ним на колени, расстегивая воротник рубашки и развязывая галстук. Я наклонился.
— Он не умер?
— Нет, но у него сильный жар, думаю, лучше отвезти его домой.
— Хорошо. — Я вынул из кармана бумажку в сто долларов и бросил ее на стойку бара. — Это с меня за угощение. — Я оглянулся и увидел рыжеволосую девицу. Она смотрела на меня, и по ее щекам текла смесь слез и туши. Я достал еще одну стодолларовую бумажку и сунул ей в руку. — Перестань плакать и вытри слезы.
Наклонившись, я, поднял Эймоса на руки и направился к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
При слове «шампанское» танцовщица замедлила свой танец и посмотрела вниз. Я ощутил на себе ее оценивающий взгляд, а затем она одарила меня своей самой соблазнительной улыбкой.
Дженни скинула манто на спинку стула и сняла шляпку. Ее длинные белокурые волосы рассыпались по плечам и засверкали. Улыбка моментально исчезла с лица танцовщицы.
Я посмотрел на Дженни, она улыбалась.
— Ты играешь с огнем, — сказала она. Я рассмеялся.
Официант в белой рубашке принес в ведерке две бутылки шампанского. Он быстро расставил бокалы и откупорил первую бутылку. Вино зашипело и полилось в бокалы. Не дожидаясь, пока я попробую вино, официант удалился.
Шампанское было теплым, но неплохим. Этикетка была помечена тридцать седьмым годом. Даже если это и была бутафория, вино было вполне приличным. Рядом со мной на столе я заметил счет: восемьдесят долларов.
— Если бы вы приехали на такси, — сказал Вайтал, — каждая бутылка стоила бы вам двадцать долларов.
— А если бы пришел пешком?
— Пятнадцать, — улыбнулся он.
— Ваше здоровье, — сказал я, поднимая бокал.
Как только мы поставили бокалы, подскочивший официант снова наполнил их. Он сильно суетился, переливал вино через край, потом опрокинул бутылку и сунул ее в ведерко. Я взял его за руку.
— Не спеши так, приятель. Если я не возражаю по поводу цены, то по крайней мере мы имеем право допить бутылку до конца.
Он посмотрел на меня, кивнул и испарился. Барабаны замолкли, и танцовщица удалилась под жидкие аплодисменты.
— Он здесь, в конце бара, у стойки, — сказал Вайтал.
Я повернулся и посмотрел в указанную сторону. Там было довольно темно, и я смог только различить фигуру со стаканом в руке, облокотившуюся на стойку.
— Пойду к нему.
— Вам понадобится помощь? — спросил Вайтал.
— Нет. Вы останетесь с мисс Дентон.
Свет снова погас, и на сцену вышла очередная танцовщица. Как только я тронулся к бару, передо мной из темноты появилась девица.
— Ищешь кого-нибудь, малыш? — прошептала она. Это была танцовщица, исполнявшая предыдущий номер. Я проигнорировал ее и, пройдя в бар, подошел к Эймосу. Он даже не поднял головы, когда я забрался на соседний с ним стул.
— Бутылку пива, — сказал я бармену.
Передо мной появилась бутылка пива, а мой доллар моментально исчез в кармане бармена, пока я поудобнее устраивался на стуле.
Я повернулся к Эймосу, который смотрел на сцену, и меня буквально потряс его вид. Это был старик, невероятно дряхлый и седой. Редкие волосы, обвисшая на щеках и подбородке кожа. Он поднял стакан к губам, и я заметил, как дрожат его руки в красных прожилках. Я попытался осмыслить увиденное. Ведь ему было самое большее пятьдесят пять. Но увидев его глаза, я понял ответ. Жизнь здорово потрепала его, и у него ничего не оставалось, кроме прошлого. Все мечты его рухнули, потому что его преследовали сплошные неудачи. И ему ничего не оставалось, как опускаться все ниже и ниже, пока не придет смерть.
— Привет, Эймос, — тихо сказал я.
Он поставил стакан и, медленно повернув голову, посмотрел на меня налитыми кровью, влажными глазами.
— Убирайся, — прошептал он хриплым, пьяным голосом, — это моя девушка сейчас танцует.
Я бросил взгляд на сцену. Там танцевала рыжеволосая девушка, еще сохранившая кое-какие остатки былой привлекательности. Они оба составляли хорошую пару, оба прошли долгий путь крушения надежд. Я подождал последних аккордов музыки и снова обратился к нему:
— У меня есть к тебе предложение, Эймос.
Он повернулся ко мне.
— Я уже говорил твоим посланцам, что меня оно не интересует.
Мне захотелось встать и уйти. Уйти на свежий ночной воздух, от этого вонючего кислого пива, от этой тошноты и гнили. Но я не мог этого сделать. И не только потому, что дал слово Форрестеру, а еще потому, что это был отец Моники.
Подошел бармен. Я сделал заказ на двоих, он схватил пятерку и исчез.
— Я сказал Монике о ее новой работе. Она очень обрадовалась, — начал я.
— Моника всегда была дурой, — хрипло сказал он и рассмеялся. — Ты знаешь, ведь она не хотела разводиться с тобой. Она буквально сходила с ума и все-таки не хотела, разводиться с тобой. Говорила, что любит тебя. — Я промолчал, а он снова рассмеялся. — Но я заставил ее, — продолжал Эймос. — Я сказал ей, что ты такой же, как и я, что никто из нас не может устоять, когда почует запах сучки.
— Ну хватит об этом, — сказал я, — это все уже в прошлом. Эймос дрожащей рукой опустил стакан на стойку.
— Нет, не хватит, — закричал он. — Думаешь, я забыл, как ты вышиб меня из моей собственной компании? Думаешь, я забыл, как ты перехватывал у меня все контракты, не давая начать новое дело? — Он хитро засмеялся. — Я не дурак, думаешь, не знаю, что ты приставил ко мне человека, чтобы он следил за мной по всей стране?
Я внимательно посмотрел на него. Он был болен, и гораздо серьезнее, чем я предполагал.
— А сейчас ты приходишь ко мне с каким-то липовым предложением, — продолжал кричать Эймос. — Думаешь, я не раскусил тебя? Думаешь, не понимаю, что ты пытаешься убрать меня с дороги, потому что знаешь, что стоит им только увидеть мой самолет, и тебе тогда конец? — Он сполз со стула и подкатился ко мне, в бешенстве сжав кулаки. — Убирайся, Джонас, — заорал он. — Слышишь? Убирайся!
Я повернулся на стуле и схватил его за руки, за тонкие, хрупкие старческие кости запястий. Так я и держал его некоторое время, но потом он внезапно рухнул на меня, уткнувшись головой в мою грудь. Я взглянул в его глаза, полные слез бессилия.
— Я так устал, Джонас, — прошептал он. — Пожалуйста, оставь меня в покое, мне очень жаль, но я уже ни на что не годен.
Он выскользнул из моих объятий и растянулся на полу. Подошедшая рыжеволосая девушка громко закричала, и музыка внезапно смолкла. Вокруг нас мгновенно собралась толпа. Слезая со стула, я почувствовал, что меня прижимают к стойке бара, и поднял взгляд на здоровяка в синем пиджаке.
— В чем дело? — поинтересовался он.
— Оставь его, Джо, — раздался позади голос Вайтала. Вышибала бросил взгляд через плечо.
— А-а, это ты, Сэм, — давление на мою грудь ослабло.
Я посмотрел на лежащего Эймоса. Дженни опустилась перед ним на колени, расстегивая воротник рубашки и развязывая галстук. Я наклонился.
— Он не умер?
— Нет, но у него сильный жар, думаю, лучше отвезти его домой.
— Хорошо. — Я вынул из кармана бумажку в сто долларов и бросил ее на стойку бара. — Это с меня за угощение. — Я оглянулся и увидел рыжеволосую девицу. Она смотрела на меня, и по ее щекам текла смесь слез и туши. Я достал еще одну стодолларовую бумажку и сунул ей в руку. — Перестань плакать и вытри слезы.
Наклонившись, я, поднял Эймоса на руки и направился к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175