Но с точки зрения закона, все видится по-другому. У банка есть определенная ответственность перед своими вкладчиками, закон учитывает это, и для выдачи подобных ссуд существуют определенные правила. По закону, твой отец не имел права выдавать ссуды без достаточного обеспечения. Конечно, если бы предприятия не закрылись и ссуды были бы погашены, то его называли бы благодетелем и дальновидным бизнесменом. Но случилось обратное, и сейчас те же люди, которые должны были бы благодарить его, требуют его головы.
— А разве не имеет значения, что он потерял все свое состояние, пытаясь спасти банк? — спросила Рина.
— К сожалению, нет, — покачал головой губернатор.
— И вы ничего не можете сделать для него? — упавшим голосом спросила она.
— Хорошие политики никогда не идут против общественного мнения, а сейчас публике нужна жертва. Если твой отец начнет яростно защищаться, то он проиграет, а ему грозит от десяти до пятнадцати лет. И я на своем посту уже не дождусь его досрочного освобождения. — Губернатор взял из пепельницы сигару и начал крутить ее между пальцев. — Если сможешь, убеди отца полностью признать свою вину, чтобы не доводить дело до жюри присяжных, а я договорюсь с судьей, чтобы ему дали от года до трех, скажем, года полтора, а потом освобожу своей властью.
— А если с вами что-нибудь случится?
— Я собираюсь прожить до ста двадцати пяти лет, помнишь? Но даже если меня не будет, все равно отца освободят досрочно.
Рина поднялась и протянула губернатору руку.
— Большое спасибо, что приняли меня. И что бы ни случилось, я не сомневаюсь, что вы доживете до ста двадцати пяти лет.
* * *
Через решетчатую перегородку она увидела приближавшегося отца. Взгляд его был безжизненным, волосы совсем поседели, лицо тоже казалось серым, под цвет тюремной одежды.
— Здравствуй, папа, — сказала Рина, когда он уселся напротив нее на стул.
— Здравствуй, Рина, — вымученно улыбнулся он.
— Все в порядке, папа? — тревожно спросила она. — Они...
— Они относятся ко мне хорошо, — быстро ответил он. — Я работаю в библиотеке, провожу инвентаризацию. Утеряно много книг.
Рина посмотрела на отца. Наверное, он просто шутит. Некоторое время они молчали.
— Я получил письмо от Стэна Уайта, — заговорил наконец отец. — Он предложил за дом шестьдесят тысяч.
Стэн Уайт был адвокатом отца.
— Хорошо, — ответила Рина. — Насколько я знаю, за него больше и не получишь. Сейчас продается много таких больших домов.
— Его хотят купить какие-то евреи, поэтому цена достаточно высокая.
— Все равно он слишком велик для нас, и мы не будем жить там после твоего возвращения.
— Но денег от продажи останется не так уж много, думаю, коло десяти тысяч, после того, как мы рассчитаемся с кредиторами и Стэном.
— А нам много и не надо, — сказала Рина. — Вполне хватит до того времени, когда ты снова начнешь работать.
— Кто захочет теперь иметь со мной дело? — упавшим голосом сказал отец. — Я больше не банкир, я преступник.
— Не говори так, — резко возразила Рина. — Все знают, что ты ничего не взял себе.
— А это еще хуже, — скривился отец. — Одно дело сидеть за кражу, а другое — за то, что ты дурак.
— Я не поеду в Европу, а останусь с тобой дома, и все будет хорошо.
— Я не выполнил свой долг по отношению к тебе.
— Вовсе нет, папа.
— Здесь у меня много времени, чтобы поразмыслить обо всем. Я не спал ночами, ломая голову над тем, как тебе теперь жить.
— Не пропаду, папа, поступлю на работу.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю, найду что-нибудь.
— Это не так просто, у тебя ведь нет никакой специальности. — Он опустил глаза. — Я даже отнял у тебя шанс удачно выйти замуж.
Рина рассмеялась.
— Я совсем не думаю о замужестве. Молодые мужчины в Бостоне кажутся мальчишками, и я не обращаю на них внимания. Если уж я и выйду замуж, то за взрослого мужчину, как ты.
— Тебе надо отдохнуть, ты выглядишь усталой.
— Когда ты вернешься домой, мы вместе поедем в Европу. Я знаю одно местечко на Ривьере, где мы сможем прожить целый год меньше, чем за две тысячи долларов.
— Это будет не скоро, а тебе нужно отдохнуть сейчас.
— К чему ты клонишь, папа?
— Я написал своему кузену Фостеру. Они с женой Бетти хотят, чтобы ты приехала к ним погостить. Они пишут, что у них очень хорошо, и ты можешь жить там до моего возвращения.
— Но ведь тогда я не смогу навещать тебя, — сказала Рина, схватив руку отца, лежащую на прутьях решетки.
Он крепко сжал ее пальцы.
— Так будет лучше. Мы оба будем меньше страдать от воспоминаний.
— Но папа... — запротестовала было Рина.
Подошел охранник, и отец поднялся.
— Я уже дал указания Стэну Уайту, — сказал он напоследок, — слушайся меня и уезжай отсюда.
Он повернулся и направился к выходу, а Рина смотрела ему вслед. Глаза ее были полны слез. Она снова увидела его спустя несколько месяцев, когда ехала в свадебное путешествие в Европу. В тюрьму с собой она привела мужа.
— Папа, — робко сказала она, — это Джонас Корд.
Перед Гаррисоном Марлоу стоял человек его лет, а может, и старше, но моложавый и энергичный, что выдавало в нем жителя Запада.
— Что мы можем сделать для тебя, папа? — спросила Рина.
— Мы готовы на все, что в наших силах, мистер Марлоу, — добавил Джонас Корд.
— Нет-нет, спасибо.
Марлоу поймал на себе взгляд глубоко посаженных, пронизывающих голубых глаз.
— Мой бизнес расширяется, мистер Марлоу, — сказал Корд. — Я хотел бы, чтобы вы поговорили со мной перед тем, как станете намечать планы на будущее после освобождения. Мне нужен финансист с вашим опытом.
— Вы очень добры, мистер Корд.
Джонас Корд повернулся к Рине:
— Я понимаю, что тебе хочется побыть одной с отцом. Я подожду на улице.
Рина кивнула, и мужчины попрощались. Некоторое время отец и дочь молча смотрели друг на друга, потом Рина заговорила:
— Что ты о нем думаешь, папа?
— Я в недоумении, ведь он такой же старик, как и я.
Рина улыбнулась.
— Но я же говорила, что выйду замуж за взрослого мужчину. Терпеть не могу мальчишек.
— Но... но ты-то молодая женщина, — воскликнул отец, — и у тебя впереди вся жизнь. Почему ты вышла за него?
— Он очень богатый и очень одинокий.
— Ты хочешь сказать, что этого достаточно? — Вдруг до него дошел смысл предложения, сделанного ее мужем. — А-а, значит, он сможет позаботиться обо мне?
— Нет, папа, — быстро сказала Рина, — я вовсе не поэтому вышла за него.
— Тогда почему? Почему?
— Чтобы он заботился обо мне, — просто ответила Рина.
— Но Рина... — запротестовал Марлоу.
Рина оборвала его.
— Папа, ты же сам сказал, что я не в состоянии позаботиться о себе. Разве не поэтому ты отправил меня из Бостона?
Марлоу нечего было возразить. После нескольких минут Молчания они попрощались. Придя в камеру, он вытянулся на узкой койке и уставился в потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
— А разве не имеет значения, что он потерял все свое состояние, пытаясь спасти банк? — спросила Рина.
— К сожалению, нет, — покачал головой губернатор.
— И вы ничего не можете сделать для него? — упавшим голосом спросила она.
— Хорошие политики никогда не идут против общественного мнения, а сейчас публике нужна жертва. Если твой отец начнет яростно защищаться, то он проиграет, а ему грозит от десяти до пятнадцати лет. И я на своем посту уже не дождусь его досрочного освобождения. — Губернатор взял из пепельницы сигару и начал крутить ее между пальцев. — Если сможешь, убеди отца полностью признать свою вину, чтобы не доводить дело до жюри присяжных, а я договорюсь с судьей, чтобы ему дали от года до трех, скажем, года полтора, а потом освобожу своей властью.
— А если с вами что-нибудь случится?
— Я собираюсь прожить до ста двадцати пяти лет, помнишь? Но даже если меня не будет, все равно отца освободят досрочно.
Рина поднялась и протянула губернатору руку.
— Большое спасибо, что приняли меня. И что бы ни случилось, я не сомневаюсь, что вы доживете до ста двадцати пяти лет.
* * *
Через решетчатую перегородку она увидела приближавшегося отца. Взгляд его был безжизненным, волосы совсем поседели, лицо тоже казалось серым, под цвет тюремной одежды.
— Здравствуй, папа, — сказала Рина, когда он уселся напротив нее на стул.
— Здравствуй, Рина, — вымученно улыбнулся он.
— Все в порядке, папа? — тревожно спросила она. — Они...
— Они относятся ко мне хорошо, — быстро ответил он. — Я работаю в библиотеке, провожу инвентаризацию. Утеряно много книг.
Рина посмотрела на отца. Наверное, он просто шутит. Некоторое время они молчали.
— Я получил письмо от Стэна Уайта, — заговорил наконец отец. — Он предложил за дом шестьдесят тысяч.
Стэн Уайт был адвокатом отца.
— Хорошо, — ответила Рина. — Насколько я знаю, за него больше и не получишь. Сейчас продается много таких больших домов.
— Его хотят купить какие-то евреи, поэтому цена достаточно высокая.
— Все равно он слишком велик для нас, и мы не будем жить там после твоего возвращения.
— Но денег от продажи останется не так уж много, думаю, коло десяти тысяч, после того, как мы рассчитаемся с кредиторами и Стэном.
— А нам много и не надо, — сказала Рина. — Вполне хватит до того времени, когда ты снова начнешь работать.
— Кто захочет теперь иметь со мной дело? — упавшим голосом сказал отец. — Я больше не банкир, я преступник.
— Не говори так, — резко возразила Рина. — Все знают, что ты ничего не взял себе.
— А это еще хуже, — скривился отец. — Одно дело сидеть за кражу, а другое — за то, что ты дурак.
— Я не поеду в Европу, а останусь с тобой дома, и все будет хорошо.
— Я не выполнил свой долг по отношению к тебе.
— Вовсе нет, папа.
— Здесь у меня много времени, чтобы поразмыслить обо всем. Я не спал ночами, ломая голову над тем, как тебе теперь жить.
— Не пропаду, папа, поступлю на работу.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю, найду что-нибудь.
— Это не так просто, у тебя ведь нет никакой специальности. — Он опустил глаза. — Я даже отнял у тебя шанс удачно выйти замуж.
Рина рассмеялась.
— Я совсем не думаю о замужестве. Молодые мужчины в Бостоне кажутся мальчишками, и я не обращаю на них внимания. Если уж я и выйду замуж, то за взрослого мужчину, как ты.
— Тебе надо отдохнуть, ты выглядишь усталой.
— Когда ты вернешься домой, мы вместе поедем в Европу. Я знаю одно местечко на Ривьере, где мы сможем прожить целый год меньше, чем за две тысячи долларов.
— Это будет не скоро, а тебе нужно отдохнуть сейчас.
— К чему ты клонишь, папа?
— Я написал своему кузену Фостеру. Они с женой Бетти хотят, чтобы ты приехала к ним погостить. Они пишут, что у них очень хорошо, и ты можешь жить там до моего возвращения.
— Но ведь тогда я не смогу навещать тебя, — сказала Рина, схватив руку отца, лежащую на прутьях решетки.
Он крепко сжал ее пальцы.
— Так будет лучше. Мы оба будем меньше страдать от воспоминаний.
— Но папа... — запротестовала было Рина.
Подошел охранник, и отец поднялся.
— Я уже дал указания Стэну Уайту, — сказал он напоследок, — слушайся меня и уезжай отсюда.
Он повернулся и направился к выходу, а Рина смотрела ему вслед. Глаза ее были полны слез. Она снова увидела его спустя несколько месяцев, когда ехала в свадебное путешествие в Европу. В тюрьму с собой она привела мужа.
— Папа, — робко сказала она, — это Джонас Корд.
Перед Гаррисоном Марлоу стоял человек его лет, а может, и старше, но моложавый и энергичный, что выдавало в нем жителя Запада.
— Что мы можем сделать для тебя, папа? — спросила Рина.
— Мы готовы на все, что в наших силах, мистер Марлоу, — добавил Джонас Корд.
— Нет-нет, спасибо.
Марлоу поймал на себе взгляд глубоко посаженных, пронизывающих голубых глаз.
— Мой бизнес расширяется, мистер Марлоу, — сказал Корд. — Я хотел бы, чтобы вы поговорили со мной перед тем, как станете намечать планы на будущее после освобождения. Мне нужен финансист с вашим опытом.
— Вы очень добры, мистер Корд.
Джонас Корд повернулся к Рине:
— Я понимаю, что тебе хочется побыть одной с отцом. Я подожду на улице.
Рина кивнула, и мужчины попрощались. Некоторое время отец и дочь молча смотрели друг на друга, потом Рина заговорила:
— Что ты о нем думаешь, папа?
— Я в недоумении, ведь он такой же старик, как и я.
Рина улыбнулась.
— Но я же говорила, что выйду замуж за взрослого мужчину. Терпеть не могу мальчишек.
— Но... но ты-то молодая женщина, — воскликнул отец, — и у тебя впереди вся жизнь. Почему ты вышла за него?
— Он очень богатый и очень одинокий.
— Ты хочешь сказать, что этого достаточно? — Вдруг до него дошел смысл предложения, сделанного ее мужем. — А-а, значит, он сможет позаботиться обо мне?
— Нет, папа, — быстро сказала Рина, — я вовсе не поэтому вышла за него.
— Тогда почему? Почему?
— Чтобы он заботился обо мне, — просто ответила Рина.
— Но Рина... — запротестовал Марлоу.
Рина оборвала его.
— Папа, ты же сам сказал, что я не в состоянии позаботиться о себе. Разве не поэтому ты отправил меня из Бостона?
Марлоу нечего было возразить. После нескольких минут Молчания они попрощались. Придя в камеру, он вытянулся на узкой койке и уставился в потолок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175