— Знаю, — ответила Рина.
Что-то в ее голосе заставило Жака взглянуть на нее в зеркало.
— Так с чем же это связано?
— С тобой. Доктор Форне сказал, что я беременна.
Жак мгновенно оказался на полу рядом с Риной и принялся ее целовать, говоря о том, что разведется с женой и что рожать она будет в его родовом поместье на юге Франции.
Рина зажала ему рот рукой, и Жаку показалось, что она вдруг стала старше него.
— Остановись, — мягко попросила Рина. — Ты ведешь себя, как американец, у которого в голове лишь провинциальные глупости. Мы оба знаем, что развод повредит твоей карьере, поэтому не будем больше говорить об этом. Я рожу ребенка, и все будет по-прежнему.
— А если узнает твой отец?
Рина улыбнулась.
— Ему совсем не обязательно знать об этом. Когда я поеду домой погостить, то скажу, что неудачно вышла замуж, и никому до этого не будет дела.
Рина рассмеялась и подтолкнула Жака к ванной.
— Иди полежи в теплой водичке, а то у тебя слишком много впечатлений для одного дня. Кстати, ты принес мне бостонские газеты?
— Они в портфеле.
Жак погрузился в ванну. Теплая вода приятно расслабляла, он чувствовал, как сердце успокаивается и начинает биться в нормальном ритме. Когда он вышел из ванной, Рина была в гостиной. Она сидела за столом, склонившись над газетой. Что-то в ее позе испугало его.
— Рина!
Она повернулась и медленно подняла голову. Он никогда в жизни не видел таких несчастных глаз. Словно у нее отняли последнюю надежду в жизни.
— Жак, у меня не будет ребенка, — отрешенно произнесла Рина.
Слова застряли у него в горле.
— Что?
Из глаз Рины покатились слезы.
— Я должна ехать домой, — прошептала она.
— Почему? — воскликнул Жак.
Она указала на газету. Он подошел к столу и заглянул ей через плечо. Во всю ширину страницы был набран заголовок:
ГАРРИСОН МАРЛОУ ОТДАН ПОД СУД
Представитель пятого поколения бостонских банкиров замешан в преступлении, разорившем банк.
Ниже был помещен портрет Гаррисона Марлоу.
— О, дорогая, — сказал Жак, тронув Рину за плечо. Он с трудом различил ее шепот:
— А я так хотела ребенка.
— У нас еще будет ребенок, когда все закончится и ты вернешься во Францию.
Рина забилась в его объятьях.
— Нет! — закричала она. — Доктор Форне сказал, что у меня больше не будет детей.
13
В кабинете губернатора под потолком вращался большой вентилятор, наполняя комнату августовским теплом и влажностью. Худощавый, нервного вида секретарь указал Рине на кресло перед массивным столом.
Она села и посмотрела на молодого человека, стоявшего рядом с губернатором и складывавшего бумаги, которые тот подписывал. Наконец все было закончено, секретарь взял последнюю бумагу и быстро вышел из кабинета, закрыв за собою дверь.
Рина посмотрела на губернатора, нагнувшегося над столом за сигарой, и поймала на себе взгляд его проницательных темных глаз.
— Не возражаете, если я закурю, мисс Марлоу? — Голос губернатора звучал с легкой хрипотцой.
Она покачала головой. Губернатор улыбнулся, достал маленький ножичек и тщательно обрезал кончик сигары. Чиркнув спичкой, он начал раскуривать ее, и желтое пламя спички становилось то больше, то меньше. Когда он бросил спичку в пепельницу, Рина почувствовала приятный запах гаванской сигары. Губернатор снова улыбнулся.
— Одно из маленьких удовольствий, которое я еще могу себе позволить...
Говорил он тихо, как хороший актер, чей шепот можно слышать на балконе. Он перегнулся через стол и тихо, доверительно произнес:
— Вы знаете, я не прочь дожить до ста двадцати пяти дет, но это в том случае, если брошу курить.
В голосе его прозвучала такая убежденность, что Рина на минуту поверила в его слова.
— Я уверена, что доживете, губернатор.
Он удовлетворенно откинулся в кресле.
— Между нами, меня на самом деле не волнует, как долго я проживу. Просто я хочу, чтобы после смерти у меня не осталось врагов, и я думаю, что единственный путь для этого — пережить их всех.
Они рассмеялись, забыв на время о деле, которое привело ее сюда. В губернаторе была какая-то необыкновенная молодость и энергия, которые никак не вязались с его темными блестящими волосами, обильно тронутыми сединой.
Губернатор посмотрел на Рину, снова ощутив неумолимый бег времени, и отложил в сторону дымящуюся сигару. Ему понравилось то, что он увидел: ни следа глупых современных диет, ни коротких мальчишеских стрижек, волосы у мисс Марлоу были длинные и спускались на плечи.
Внезапно он встретился с ней взглядом и понял, что она знает, что он изучает ее. Губернатор улыбнулся без тени смущения.
— Вы были ребенком, когда я утвердил документы о вашем удочерении.
— Мама и папа часто говорили мне, что это стало возможным лишь благодаря вашей доброте, — ответила Рина.
Ее ответ позволил губернатору чувствовать себя свободнее.
Он медленно опустил голову. Конечно, им было трудно сказать ей правду, но все равно она рано или поздно узнала бы ее.
— Тебе теперь восемнадцать?
— В следующем месяце будет девятнадцать, — быстро ответила Рина.
— Ты выросла с тех пор, когда я последний раз видел тебя. — Лицо его стало серьезным. Он взял сигару и осторожно положил ее в пепельницу. — Я знаю, что привело тебя сюда, и сочувствую твоему отцу, оказавшемуся в трудном положении.
— Вы знаете, какие ему предъявлены обвинения? — спросила Рина.
— Да, я просмотрел все документы.
— И вы считаете, что он виновен?
Губернатор внимательно посмотрел на нее.
— Банковское дело то же самое, что и политика. Тут есть много вещей правильных с точки зрения морали, но незаконных с точки зрения закона. И не важно, какую цель человек преследует, оценивается только конечный результат его поступков.
— Вы имеете в виду, что главное — не попадаться?
Губернатор был доволен, что его поняли, потому что любил быстро соображающих людей, любил свободный обмен мнениями. Как жаль, что политики сторонятся этого.
— Все не так просто. Закон не может быть гибким, он существует, чтобы отражать надежды и желания людей, поэтому законы так часто меняют и исправляют. Мы все надеемся, что в конечном итоге эти две параллельные линии: закон и мораль — сольются.
— У людей такого возраста, как мой отец, нет времени ждать этого «конечного итога». И ни у кого нет времени, даже у вас, хотя вы собираетесь дожить до ста двадцати пяти лет.
— К сожалению, принятие решения — это тяжкое бремя любого руководителя. Твой отец взял на себя всю ответственность, когда распорядился выдать эти ссуды. Он оправдывал свой поступок тем, что без них закрылись бы некоторые предприятия и многие люди остались бы без работы, а другие потеряли бы свои вклады и остались бы без средств к существованию. С точки зрения морали, его решение было абсолютно верным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175