"Срочно жду вас в тронном зале.
Сепултров".
Главный представитель посмотрел на посыльных. Они знали, что в этих
покоях его можно было беспокоить лишь в крайней надобности.
- Что случилось? Он умирает? Уже умер?
- Нам не сказали, сэр.
- У Сепултрова был необычно взволнованный вид?
- Он выглядел обеспокоенным, сэр, но я не имею ни малейшего
представления...
- Ладно, ничего. Я выйду к вам через минуту.
Хорнкаст торопливо привел себя в порядок и оделся. Если так, кисло
подумал он, то момент самый неподходящий. Тиверас дожидается смерти уже не
меньше ста лет; неужели он не мог продержаться еще часок-другой? Если
правда...
Бывшая у него в гостях златовласая женщина спросила:
- Мне оставаться до твоего возвращения?
Он покачал головой.
- Не знаю, как долго я там пробуду. Если Понтифекс скончался...
Женщина сделала знак лабиринта.
- Да помилуют нас Боги!
- Вот именно, - сухо добавил Хорнкаст.
Он вышел. Сфера Тройных Теней, вздымавшаяся высоко над сверкающими
обсидиановыми стенами площади, находилась в самой яркой фазе, отбрасывая
мрачный бело-голубой свет, что скрадывал объем и глубину: прохожие
выглядели эдакими бумажными куклами, которых несет легкий ветерок.
Сопровождаемый посыльными, которым нелегко было за ним угнаться, Хорнкаст
стремительно прошел через площадь к личному лифту, передвигаясь, как
обычно, с энергией, которая разительно не соответствовала его восьмидесяти
годам.
Спуск в имперскую зону казался нескончаемым.
Умер? Умирает? Хорнкаст обнаружил, что никогда не принимал в расчет
вероятность внезапной естественной кончины Тивераса. Сепултров заверял
его, что техника не подведет, что жизнь Понтифекса можно поддерживать еще
лет двадцать-тридцать, если не пятьдесят. И главный представитель
предполагал, что эта смерть, когда придет ее черед, станет исходом
выверенного политического решения, а не чем-то таким нелепым, случившимся
безо всякого предупреждения в разгар во всем остальном ничем не
примечательного утра.
А если так и есть? Тогда необходимо срочно вызывать Лорда Валентина.
Ах, как ему не понравится, что его опять тащат в Лабиринт, тем более -
когда он едва начал великую процессию! Мне, конечно, придется уйти в
отставку, сказал Хорнкаст. Наверняка Валентин пожелает поставить своего
главного представителя: скорее всего, того, со шрамом. Слита, или даже
вроона. Хорнкаст прикинул, каково будет вводить кого-то из них в круг
обязанностей, которые он исполнял так долго. Исполненный высокомерного
презрения Слит или этот маленький колдун-вроон с его громадными мерцающими
глазами, клювом и щупальцами...
Да, посвящение в дела нового представителя станет точкой в его
карьере. А если я потом уйду, подумал он, то подозреваю, что ненадолго
переживу потерю должности. Короналом, надо полагать, будет Элидат.
Говорят, хороший человек, очень близок к Лорду Валентину, почти как брат.
Как странно, что после стольких лет, вдобавок к Короналу, появится
настоящий Понтифекс! Но я этого не увижу, сказал себе Хорнкаст. Меня здесь
не будет.
Исполненный дурных предчувствий и покорности судьбе, он подошел к
затейливо украшенной двери в имперский тронный зал. Засунув руку в
опознавательную перчатку, он сдавил прохладный упругий шар внутри; в ответ
на прикосновение дверь распахнулась, открыв взгляду огромный сферический
зал, трон, к которому вели три широких ступени, диковинные механизмы
системы жизнеобеспечения Понтифекса, и, в центре - пузырь бледно-голубого
стекла, столько лет содержавший в себе Тивераса - бесплотную и высохшую,
как своя собственная мумия, прямо сидящую на стуле фигуру с длинными
конечностями, сомкнутыми челюстями и яркими-преяркими глазами, в которых
все еще сверкали искорки жизни.
Возле трона толпились до боли знакомые несуразные личности: ветхий
Дилифон, высохший и трясущийся личный секретарь; толковательница снов
Понтифекса ведьма Наррамер; крючконосый, с кожей цвета сухой грязи врач
Сепултров. От них, в том числе и от Наррамер, поддерживавшей свою
молодость и умопомрачительную красоту колдовскими штучками, веяло
дряхлостью, разложением, смертью. Хорнкаст, изо дня в день на протяжении
сорока лет общавшийся с этими людьми, никогда еще не ощущал с такой
остротой, насколько они малопривлекательны; впрочем, он догадывался, что у
него самого вид вряд ли намного приятней. Наверное, и в самом деле пришло
время вышвырнуть нас всех отсюда, подумалось ему.
- Я пришел сразу же, как только получил сообщение, - сказал он и
посмотрел на Понтифекса. - Что случилось? Он умирает, да? Но я не вижу в
нем никаких изменений.
- Ему еще очень далеко до смерти, - отозвался Сепултров.
- Что же тогда происходит?
- Судите сами, - ответил врач. - Вот, опять.
Существо в шаре жизнеобеспечения шевелилось и качалось из стороны в
сторону примерно раз в минуту. Понтифекс издал низкий воющий звук, потом -
что-то вроде храпа с присвистом, и все это сопровождалось невнятным
бормотанием.
Хорнкаст и раньше неоднократно слышал все эти звуки, представлявшие
собой особый язык Понтифекса, созданный тем на склоне мучительных лет и
доступный пониманию одного лишь главного представителя. В некоторых из них
почти угадывались слова, или признаки слов: в их размытых очертаниях все
же проступал изначальный смысл. Другие же за много лет превратились просто
в шумы, но Хорнкасту привелось наблюдать за этими превращениями и он знал,
какие стоят за шумами осмысленности, зато иные, казалось, обладали формой
определенной сложности и могли выражать отдельные идеи, постигнутые
Тиверасом в его одиноком и продолжительном безумии.
- Я слышу то же, что всегда, - сказал Хорнкаст.
- Подождите немного.
Прислушавшись, Хорнкаст уловил цепочку слогов, которые означали "Лорд
Малибор" - Понтифекс забыл двух преемников Малибора и по-прежнему считал
его нынешним Короналом, - а затем клубок других королевских имен:
Престимион, Конфалум, Деккерет, опять Малибор. Слово "спать". Имя Оссьера,
который был Понтифексом до Тивераса. Имя Кинникена, предшественника
Оссьера.
- Он блуждает в отдаленном прошлом, как с ним часто бывает. И вы меня
позвали сюда, чтобы...
- Подождите.
С растущим раздражением Хорнкаст вновь обратил свой слух к невнятному
монологу Понтифекса и с изумлением услышал, впервые за много лет,
отчетливо произнесенное, полностью узнаваемое слово:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120