– Спасибо.
– Не благодари, а лучше дай спокойно поесть. Последнее время мне нечасто случается этак попировать, – он снимает с вертела прокопченную птицу и обламывает масляными пальцами ножку.
Локтях в ста к западу видна аккуратно натянутая палатка с обвисшим на безветрии голубым вымпелом. Ко вбитым в глину железным кольям привязаны лошадь и мул. К такому же колу по другую сторону цепью прикована повозка. У костра сидит человек в одежде из выцветшей голубой кожи и широкополой голубой шляпе. При приближении всадников человек встает, и становится ясно, что это женщина, ростом примерно с Кадару.
– Ты Лидрал? – с ходу спрашивает Брид.
– Да, – у нее низкий приятный голос и легкая улыбка.
– Дарнит – вон там его палатка – сказал, что тебе, может быть, требуются помощники.
– Нам всем требуются помощники, – отзывается женщина с мягким смехом, – да только мне не по карману нанять трех охранников.
– Они охранники, – говорит Доррин. – Я ученик целителя.
– Оно и по посоху видно, – кивает Лидрал и указывает на подвешенный над костром чайник. – Вы проделали долгий путь, и вам всяко не помешает отдых. Ничего особенного предложить не могу, но охотно угощу соком или пряным чаем.
Брид и Кадара переглядываются, а Доррин спешивается.
– У меня ноги стерты, – признает он.
– Вы все с Отшельничьего? – интересуется Лидрал.
– Да, – коротко отвечает Доррин, не видя смысла вдаваться в подробности.
Кадара поднимает бровь. Брид озирается, ища, куда бы привязать лошадь.
– Привязывай туда, где прикована повозка, – предлагает Лидрал.
– Всех трех? – спрашивает Доррин.
– А что, места не хватит? – суховато отзывается Лидрал, и он краснеет.
– Почему железо? – спрашивает Брид, продевая узду в ушко толстого железного кола.
– Несколько вольных торговцев недавно лишились и лошадей, и повозок.
Лидрал наполняет чайник.
– Поэтому и привязи с железными нитями? – интересуется Доррин.
– Да тебе самому может потребоваться пара охранников, целитель, – тихонько смеется Лидрал.
К лицу Доррина приливает жар, однако голос звучит решительно:
– Будь ты Белой, я бы почувствовал это сразу. К тому же ни одна Белая не завела бы рядом столько железа.
– Справедливое утверждение. Погодите, сейчас кружки найду... – с этими словами Лидрал ныряет в палатку.
Пока Доррин, по примеру спутников, привязывает Меривен к железному колу, Кадара смотрит на него из-под насупленных бровей.
К тому времени, когда он заканчивает возиться с лошадью, купчиха уже раздает кружки.
– Кому чай, кому сок?
– Мне чаю, – Кадара берет тяжелую коричневую кружку.
– Сок, – говорит Брид.
– Чай, – Доррину достается серая рифленая кружка с выщербинкой на ободке. Лидрал ловко засыпает в металлическое ситечко чайную стружку, опускает ситечко в закипевший чайник и снова ставит чайник на огонь.
– Особых удобств у меня, как видите, нет, – продолжает Лидрал, указывая на маленькую площадку перед палаткой, – так что устраивайтесь, кому как привычнее.
Сама она усаживается на маленький складной стульчик, а Брид с Кадарой – на землю, со скрещенными ногами. Доррин следует их примеру, но поскольку его ноги стерты, чувствует себя на твердой земле препаршиво.
Откуда-то сверху доносится голубиное курлыканье.
– Куда ты держишь путь? – спрашивает Брид.
– Возможно, это хотели бы узнать многие, странник, – с оттенком лукавства отвечает Лидрал.
– Странник?
– Это вежливое обозначение таких как вы, выходцев с Отшельничьего.
– А невежливое?
– Не будем в это вдаваться.
– Ты не похожа на других торговцев, – замечает Доррин.
– Оно и не диво. Я одна из немногих, кто разъезжает по северному треугольнику. В Фэрхэвене мне и бывать-то не случается, только в Вергрене. На сей раз Фрейдр уговорил меня заехать сюда и посмотреть что к чему, но, – тут она хмурится, – я только зря потеряла время. Завтра я уезжаю.
– Ты проделала весь путь в одиночку?
Лидрал пожимает плечами:
– Разбойникам морозы не по нутру, к тому же краски и пряности нелегко сбыть с рук, если у тебя нет контрактов. Да и вообще... – она бросает выразительный взгляд на висящие входа в палатку лук и колчан.
– О! – восклицает Доррин, заметив короткий меч, который мог бы составить пару клинку Кадары. – Тебя обучали биться в манере Западного Оплота?
– Тебе определенно нужен охранник, целитель, – смеется женщина.
Кадара качает головой. Доррин опять густо краснеет.
– Ну а как насчет тебя? – не отстает Брид. Он все же надеется получить работу.
Купчиха пожимает плечами.
– Пока я справлялась так. Прибыль не окупает наем охраны. Когда-то было иначе, но теперь порядки устанавливают чародеи.
– Они контролируют главные дороги? – спрашивает Брид. И как только этакий здоровяк может так долго не менять позы, не испытывая неудобств!
В ответ Лидрал лишь кивает, после чего встает и тянется к чайнику.
– Пожалуй, чай уже заварился. Сперва ты, целитель.
Доррин подставляет свою кружку.
Налив чаю Доррину и Кадаре, Лидрал приносит из палатки фляжку с соком для Брида.
– Спасибо, – говорит Доррин, глядя прямо в светло-карие глаза.
От других палаток доносятся отдаленные голоса, да еще воркует невидимый голубь.
– А что это за маршрут – «северный треугольник»? – Кадара отбрасывает со лба рыжую прядь и отпивает из кружки.
– Обычно углами треугольника являются Спидлар, Вергрен и Тирхэвен. Из Вергрена я еду в Райтел, оттуда старым северным трактом через Аксальт в Клет. Потом спускаюсь на барже в Спидлар. Дастрал обязан обеспечить мне проезд в Тирхэвен. Там я беру краски и пряности, с которыми плыву по реке назад в Джеллико. Это снова через Райтел; я останавливаюсь там дважды, но обе остановки короткие. Примерно восьмидневка уходит у меня на приведение в порядок старого склада – Фрейдр вечно недоглядит, – а потом все начинается заново.
– А зачем ты приехала сюда?
Лидрал качает головой:
– Можешь назвать это паломничеством в Фэрхэвен. Конечно, пряности много места не занимают и сбыть их здесь худо-бедно можно. Но мне, по правде, не нравится ездить дальше Вергрена.
Доррин ухмыляется.
– Что тут смешного? – спрашивает Кадара.
– Ничего, просто я мог бы сообразить раньше...
Все взоры обращены к нему.
Юноша смущенно пожимает плечами.
– Хаос суров ко всем проявлениям жизни, а еду дают растения или животные. Из этого следует, что им должны требоваться пряности, и Белые торговцы тут не годятся.
– Ну, если ты так думаешь...
– Он прав, – говорит Лидрал. – Так оно и есть, только вот можешь ли ты растолковать, почему?
– Ну... – бормочет Доррин. – Одно вытекает из другого. Я хочу сказать... Хаос – это разрушительное начало. Он все разлагает, особенно живое. Пряности помогают сохранить пищу, но сами они деликатны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155