– Выпей-ка вот это, – говорит между тем Рилла толстухе.
– Фу, как гадко воняет, – кривится та.
– Ты часом не хочешь выхаркать свои легкие? – урезонивает ее целительница.
Рилла подходит к Доррину и, покосившись на Мергу с Фризой, говорит:
– В последний снегопад Герхальм ушел из дому, а вчера Асавах нашел его тело.
– Но почему? Неужели он ушел навстречу бурану только потому, что потерял возможность бить свою жену? – тихо, чтобы никто не услышал, спрашивает юноша.
– Герхальм работал, когда ему было велено, делал только то, что ему велели, и получал ту плату, какую хозяин считал справедливой. Он зависел от погоды, от урожая, от настроения хозяина, от всего...
– Ты хочешь сказать, что этот малый был не властен над собой и в его воле находились только его жена и ребенок. А когда и погода, и урожай, и, соответственно, настроение хозяина стали такими, что хуже некуда, а я отнял у него возможность помыкать близкими, ему больше не захотелось жить?
Рилла кивает.
– Беда в том, что Мерге теперь некуда податься. Она не настолько крепка, чтобы работать в поле.
– Тьма! – восклицает Доррин, понимая, что матери и ребенку грозит голодная смерть. – Что же делать?
– Вообще-то мне говорили, что Мерга неплохо готовит и могла бы стать кухаркой. Она и была в услужении, пока не понесла от Герхальма.
– Я просто не... – сокрушенно бормочет Доррин. – Попробую что-нибудь придумать. Только вот...
Его прерывает громкий, настойчивый стук. Старая целительница подходит к двери и впускает плотного мужчину в длинном плаще из синей шерсти.
– Могу я видеть целителя, господина Доррина? – спрашивает он, снимая свою шляпу затянутыми в кожаные перчатки руками.
– Это он, – отвечает Рилла, указывая на юношу.
– Мастер Доррин? – обращается к нему мужчина, не глядя на остальных присутствующих.
– Да, это я.
– Меня зовут Фанкин, я работаю у купца Финтала. Его жена заболела – у нее сильный жар и что-то вроде воспаления. Господин Финтал просит тебя незамедлительно ее осмотреть.
Слова купеческого подручного вежливы, но звучат натянуто: чувствуется, что ему велено быть учтивым и он выполняет хозяйский наказ.
Стоящая за спиной Фанкина Рилла кивает и со значением указывает на поясной кошель.
– Мне потребуется немного времени. Я должен закончить здесь и собрать кое-какие снадобья, которые могут понадобиться твоей хозяйке. Ты можешь подождать здесь или...
– Я подожду у двери.
Доррин поворачивается к Мерге и Фризе.
– А лошадку покажешь? – снова спрашивает девочка. У Доррина пересыхает во рту.
– Я слышал, у вас несчастье... время тяжелое... мне так жаль...
– Ты сделал то, что считал наилучшим, мастер Доррин. Лето прошло неплохо, и мы уже надеялись... – Мерга качает головой, и глаза ее наполняются слезами.
– Я, – бормочет Доррин, – мог бы взять кухарку и служанку, только вот... с деньгами у меня... разве что за крышу и стол...
Покрасневшие глаза Мерги ловят взгляд Доррина:
– Я не приняла бы предложения, сделанного из жалости, но... – мать умолкает, глядя на темноглазую девочку.
– Это вовсе не из жалости. Мне... я и раньше подумывал...
Молчание затягивается. Фанкин с порога напоминает о себе кашлем.
– Мерга пока может побыть у меня, а тебе надо бы пойти с человеком Финтала, – со значением говорит Рилла и, склонившись к уху юноши, шепотом добавляет: – Нам, целителям, не так часто выпадает возможность разжиться золотишком.
– Так-то оно так, – отзывается Доррин, косясь в сторону Фанкина. – Но лучше бы она с девочкой пожила у тебя, пока я не отгорожу для них каморку на складе.
– Говорила я тебе, – мягко напоминает Рилла, – что ежели кто налагает на людей проклятия, так эти проклятия со временем к нему же и возвращаются.
– При чем тут проклятие? Разве невозможность бить беззащитную женщину можно назвать проклятием?
Фанкин подается вперед с явным желанием услышать как можно больше.
– Возьми вон тот кисет, – предлагает Рилла. – Там бринн, звездочник, кора ивы...
Кивнув, молодой целитель берет кисет, добавляет к нему несколько маленьких матерчатых мешочков с другими травами и заткнутый пробкой флакончик с настоем ивовой коры.
– Помни, – тихо напоминает ему Рилла, – у купцов водится золото и получить с одного из них за труд сполна вовсе не зазорно.
Доррин при этих словах вспоминает о том, что только что согласился нанять служанку, в которой вовсе не нуждается, но перед которой считает себя виноватым. Когда он проходит мимо толстухи, та снова заходится кашлем, и юноша мимоходом касается ее чувствами. Оказывается, при всей своей нездоровой полноте, женщина недоедает, и хворь усугубляется ее слабостью. Сколько народу умрет от болезней не потому, что они смертельны, а потому, что у людей просто не хватит сил на борьбу с недугом! Многие не переживут зиму, а ведь Фэрхэвен, возможно, еще не приступил по-настоящему к враждебным действиям.
Ветер усилился, тучи стали темнее, и Доррин, без особого труда уловив приближение снегопада, забегает к себе за теплой курткой. После этого он торопливо седлает Меривен и подъезжает к Фанкину.
– Славная лошадка, – говорит тот.
– Мы с ней ладим, – откликается Доррин, направляя Меривен вниз по склону, на дорогу, ведущую к мосту. – А где дом купца Финтала?
– На кряже, к западу от гавани. Мимо третьего причала и вверх по дороге.
– Давно ли хворает госпожа Финтал?
– В точности не знаю.
– Купец ничего не говорил о ее болезни?
– Ничего.
Судя по всему, Фанкину роль посланца не нравится.
– Ты местный?
– Из Квенда.
Больше Доррин вопросов не задает. В Нижнем Дью теплее, чем в Верхнем, но ненамного. Дымков над трубами, несмотря на холодный ветер, тоже мало. Прохожих не видно.
Все три причала пусты, лишь у первого привязана рыбачья лодчонка. Море за волноломом кажется белым. Среди пенных барашков колышутся две здоровенные льдины.
– Суровый вид, – замечает Фанкин, направляя лошадь по дороге, взбирающейся ко гребню холма, откуда открывается вид на гавань и где высятся два каменных строения. В отличие от многих городских домов, трубы над обоими дымят вовсю.
Домом Финтала оказывается тот, который чуточку поменьше и ближе к океану. Фанкин проезжает мимо крытого крыльца и огибает конюшню, откуда выскакивает конюх.
– Поставь в стойло лошадь целителя.
– Будет исполнено.
Парнишка исподтишка косится на Доррина.
– Будь поласковее с моей лошадкой, – предупреждает тот, поглаживая Меривен.
– Да, мастер-целитель.
– Сейчас вернусь, – ворчит Фанкин, вручая пареньку поводья своего серого. Спешившись, он поворачивается и шагает по утоптанному снегу двора.
Улыбнувшись светловолосому пареньку, Доррин направляется к двери, которая распахивается прежде, чем он успевает подойти.
– Мастер Доррин, спасибо, что ты так скоро откликнулся на мою просьбу, – говорит с порога грузный седой мужчина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155