Глаза Джеслека вспыхивают:
– Идиот! Что ты им сказал?
– То, что было велено. Что их пощадят, если они откроют ворота. Но здоровенный парень, который там командует, заявил, что Аксальт простоял тысячу лет и будет стоять после того, как все мы сдохнем. А потом приказал арбалетчикам стрелять.
Раненому помогают сойти с седла. Волшебница – рыжеволосая женщина – улыбается, глядя, как вокруг Высшего Мага разгорается пламя хаоса.
– Скорее всего, они углядели нас издалека. Приблизиться к ним скрытно нет никакой возможности.
– А нам и не нужно приближаться к стенам, – со смехом откликается Высший Маг. – Значит, они твердят, что могучий Аксальт простоял тысячу лет? Ну что ж, постоял и хватит.
Он подходит к стене каньона и направляет чувства в толщу скальной породы. Проходит несколько мгновений – и дорога под ногами начинает подрагивать.
С повозки, куда уложили раненого, доносится стон. Двое других стражей, переглянувшись, смотрят на сгущающийся вокруг чародея белый туман.
Дорога вздрагивает сильнее.
Ущелье преграждает древняя каменная стена высотой в сто локтей. Окованные железом ворота закрыты, арбалетчики держат под прицелом узкий проход – единственный путь, по которому может приблизиться враг.
– Подпустим их ближе, – говорит широкоплечий капитан. – У нас давно не было возможности попрактиковаться в стрельбе по настоящим целям, но Белые стражи – это как раз то, что надо. Если они, конечно, посмеют сунуться снова.
Скала, служащая опорой стене, содрогается.
Стена трясется. Первый же толчок сбивает некоторых солдат с ног. Стены начинают ходить ходуном, каменные блоки с грохотом раскалываются.
Сквозь образующиеся трещины с шипением поднимается пар, пахнущий серой, а потом и горячая вода. Под ее напором трещины расширяются. Стены крошатся и обваливаются, погребая под собой защитников. Вопли умирающих тонут в грохоте камнепада и реве возникших неизвестно откуда гейзеров.
К закату на месте могучего укрепления остается лишь преграждающий дорогу овраг, наполовину заполненный камнем.
Маленький отряд облаченных в белое всадников медленно едет на восток. Все молчат, лишь раненый страж стонет на крутых спусках, подъемах и поворотах.
CXI
– Это работа не для кузнеца, – ворчит Ваос, спускаясь по склону с полной корзинкой травы.
– Точно, – добродушно соглашается Доррин. – Но она приносит деньги. А ты хочешь, чтобы я разжег горн ради работы с грудой лома?
– Мы же не крестьяне, чтобы ковыряться в земле, – гнет свое подмастерье.
– Кузнецу много чем приходится заниматься, – откликается Доррин, разрыхляя грядку с маленькими лунками для саженцев, которые он пестовал всю зиму и холодную весну. Хочется верить, что они быстро пойдут в рост.
Ваос, сваливая зелень на кучу навоза, продолжает ворчать. Доррин начинает помещать саженцы в лунки.
– Бери-ка ведра – и за водой! – командует он Ваосу.
– Я не хочу превращаться в крестьянина, это не по мне...
– И не по мне, – говорит Доррин. – Но я люблю поесть, да и ты тоже.
– Работать с железным ломом – и то легче.
– Вот и займемся этим, когда стемнеет.
– Тьма... Мастер Доррин, разве можно никогда не отдыхать?
Подхватив ведра, Ваос уныло плетется к трубе, проложенной Доррином к грядкам от домашнего водопровода.
– Хорошо еще, что не надо взбираться к пруду.
– Смотри, поливай грядки аккуратно, почву не смой. А потом приберись и жди меня в кузнице.
Доррин направляется к кузнице, где надевает кожаный фартук и засыпает в горн уголь.
Асаваху требуется починить плуг, лемех которого мало того что износился и проржавел, так еще и обломался о попавшийся в земле камень. Вообще-то Доррин плугами не занимается, однако Асавах здорово помог ему при постройке дома, так что не выручить его юноша просто не может. А плуг тому нужен позарез, чем скорее, тем лучше.
Достав необходимые инструменты кузнец находит и кладет на наковальню металлическую пластину – остаток заготовки для щита.
Ваос заходит в кузницу и смотрит на железный лист.
– Мне можно будет постучать молотом?
– Посмотрим. Сначала надо починить лемех для Асаваха, а потом будем волочить проволоку для Брида.
– А что, эти штуковины с проволокой работают? – спрашивает Ваос, налегая на рычаг горна.
– Кадара говорит, что работают, – отвечает Доррин, отправляя пластину в горн с помощью самых тяжелых щипцов. – Может, и не так хорошо, как хотелось бы, но толк от них есть.
– А можешь ты сковать что-нибудь еще?
– Сковать-то можно что угодно. Сложнее уяснить, что нужно ковать, – бормочет Доррин, подправляя в огне тяжелую пластину.
CXII
– Вот они! – кричит командир.
Спидларский отряд, увидев впереди зеленые знамена Кертиса, останавливает коней, быстро перестраивается и отступает.
Командир авангарда армии Кертиса внимательно присматривается к лощине, лежащей между двумя начавшими зеленеть холмами, но не замечает ничего подозрительного. Вдоль левой стороны дороги тянется низкая, местами обвалившаяся каменная ограда. Другая сторона дороги пуста, лишь в самом узком ее месте, напротив стены растут два дерева. Почки на них набухли, но листья еще не распустились, так что укрыть в кроне стрелков невозможно.
Убедившись, что спидларцы удирают, не оставив прикрытия, командир решает пуститься в погоню:
– Вперед, ребята! Догоним этих ублюдков!
Солдат охватывает азарт, и хотя командир стремится сохранить строй, часть бойцов переходит на галоп и вырывается вперед.
Неожиданно скачущий впереди всадник нелепо взмахивает руками и... разваливается пополам. Из обрубков тела фонтаном бьет кровь. Двое других бойцов пытаются развернуть коней, но еще один всадник падает вместе с лошадью. Скакавшие позади налетают на упавших и тоже падают. Горловина неожиданно заполняется мертвыми телами. Потом на дорогу обрушивается дождь стрел.
Кертанский командир, ухитрившийся-таки задержать и вывести из-под обстрела около полувзвода, скачет вверх по склону и с вершины холма видит спидларцев. Они вернулись и во главе со своим предводителем, светловолосым богатырем, несутся к перевалу.
Уцелевшие кертанцы разворачивают коней и во весь опор мчатся к своему лагерю.
CXIII
Вставив поршень на место, Доррин подсыпает в горн древесного угля, подправляет патрубок и легонько подкачивает меха, после чего наливает в паровой котел воды и прилаживает на место зажимы клапана. Специально изготовленные крепления позволяют ему поместить котел прямо над горном.
Юноша налегает на меха, но хотя просачивающаяся из-под клапана струйка пара указывает на то, что давление внутри котла повысилось, ни шатун, ни соединенный с ним колесный механизм в движение не приходят. С помощью тонких щипцов Доррин приподнимает поршень, и тот начинает двигаться, но, проделав с пыхтением два цикла, замирает снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155