Ваос в это время раздувает меха, а Доррин, с кувалдой в руках, ждет, когда Яррл вынет заготовку из горна. На лице женщины – чуть насмешливая улыбка. – Там приехала твоя подруга. Не иначе, как по важному делу.
Доррин краснеет по самые уши и ничего не может с этим поделать.
– Ей придется подождать, мы тут заняты... – смущенно бормочет он.
– Ты совершенно прав, – ворчит Яррл.
– Она подождет на кухне. На улице слишком холодно.
Кузнец следит за тем, чтобы деталь раскалилась докрасна, после чего умело выкладывает ее на штамп. Доррин тут же начинает бить по ней кувалдой. Хотя за стенами кузницы стоит лютая стужа, к тому времени, когда Яррл возвращает охладившуюся заготовку в горн, с юноши ручьями струится пот.
– Неуклюжая штуковина, – Яррл указывает на остывающий на кирпичах у горна корпус фургонного крана. – Но Гонсар говорит, что с ее помощью легче разгружать фургоны. Что же, ему виднее... – кузнец кашляет и добавляет: – Теперь я болтами займусь. Дело нехитрое, обойдусь одним Ваосом. Ступай, потолкуй со своей... хм... знакомой. А заточить и зафилировать края сможешь завтра.
– Спасибо.
Вытерев лицо рукавом, юноша выходит улицу. Время стоит послеполуденное, а холод такой, что пока Доррин добирается до крыльца, пот на нем успевает застыть. Старательно отряхнув сапоги, Доррин заходит на кухню, где даже теплее, чем в кузнице.
– Помойся здесь, – предлагает жена кузнеца. – Не у колодца же в такую холодину плескаться.
– Спасибо, хозяйка.
– Не за что.
Под взглядом Лидрал он отправляется в угол, где зимой стоит умывальник.
– В умывальнике воды почти не осталось, – со смехом говорит Доррин. – Ты, наверное, нарочно предложила мне здесь помыться, чтобы я притащил ведрышко-другое.
Он направляется к колодцу.
– Садитесь, возьмите по ломтику хлеба, – приглашает Рейса его и Лидрал, указывая на стол. – Я открыла кое-что из заготовок. Тьме ведомо, хватит ли нам припасов до тех пор, когда деревья принесут плоды. Сдается мне, хорошего урожая ждать не приходится, и на рынке изобилия не будет.
Одно из принесенных Доррином ведер ледяной воды она выливает в стоящий на огне большущий чайник.
– Как ты сумела сюда попасть? – спрашивает Доррин, усевшись напротив Лидрал. – Я думал, что ты, как и писала, будешь добираться морем.
Лукавая улыбка лишь подчеркивает темные круги под запавшими глазами и покрасневшее лицо Лидрал.
– Пришлось подсуетиться. Между Квендом и Спидларом ходят корабли, которые не держатся у берега, а уходят в открытое море, где нет такого ледяного крошева. Говорят, это безопаснее. Так или иначе, я привезла сушеной свинины и даже кое-чего получше.
– Она привезла ветчины, – говорит Рейса, не отворачиваясь от кухонного очага. – По нынешним временам это большая редкость. И стоит дорого.
– А будет еще дороже, – замечает Петра.
– Почему? – спрашивает Доррин и тут же умолкает. Ясно ведь, что раз океан к северу и западу от Дью замерз, Спидлар оказался отрезанным от западных торговых путей. Лавировать среди айсбергов, усеивающих море между Спидларом и Слиго, осмеливаются лишь немногие смельчаки. Он ежится, представив себе, каково может оказаться такое плавание. А до раннего урожая или восстановления нормального морского сообщения с Сарроннином и Сутией пройдет месяца три.
– Я думала таким манером подзаработать деньжат, – продолжает Лидрал, сделав глоток пряного, горячего сидра. – К тому же мне вообще не нравится засиживаться подолгу на одном месте, под боком у Фрейдра. Я стала бы путешествовать даже без надежды на особую выгоду, а тут все-таки кое-чем разжилась. Для зимы, да еще такой – совсем неплохо.
– Но дело-то, похоже, рискованное, – замечает Рейса.
– Из-за Фэрхэвена вся нынешняя торговля – один сплошной риск. Причем ты рискуешь лишиться не только денег, но и головы, – отзывается Лидрал, отпивая еще сидра.
Петра ставит кружку перед Доррином.
– На. Сделала, так и быть, для тебя. Но только на сей раз.
– Спасибо. В другой раз можешь сходить за водой.
– Он невыносим, – притворно-жалобным тоном сообщает Петра Лидрал.
– Он мужчина, – отзывается та.
На кухню с потоком холодного воздуха врывается Ваос.
– Ничего не трогай! – предупреждает его Рейса и единственной рукой наливает воду из огромного чайника в тазик. – Умоешься, тогда и за стол сядешь.
Петра добавляет к кипятку немного холодной воды из ведра.
– Но, Рейса, я умираю с голоду.
– Кому сказали – мойся!
Жалобно посмотрев на Доррина, Ваос подчиняется.
– Обед готов? – спрашивает Яррл, плотно закрывая за собой дверь и наклоняясь, чтобы поставить в угол сапоги.
– Будет, как только умоешься, – усмехается Рейса.
– Иногда можно подумать, будто ты прежде была белошвейкой, – ворчит кузнец. – А пахнет-то как здорово!
– Наша гостья привезла ветчину, – сообщает Рейса.
– Настоящую ветчину из Клета, подкопченную на медленном огне, – добавляет Петра.
– Ежели у нее такой запах, то каков же вкус? – мечтательно произносит кузнец, торопливо умываясь и садясь за стол.
Лидрал с Доррином встречаются глазами и улыбаются.
– Что там вытворяют Белые маги? – спрашивает кузнец, щедро накладывая себе ветчины.
– Пытаются отрезать Спидлар от всего мира, но на сей счет особо в объяснения не вдаются. А вот о строительстве новых судов объявляют во всеуслышание.
– Ну что вы все о грустном, давайте хоть поедим с удовольствием, – предлагает Рейса.
Ваос не сводит глаз с блюда, которое передается сначала Лидрал, потом Доррину и Петре.
– На, угощайся, – Петра ставит блюдо перед ним.
– Спасибо, госпожа Петра.
Ваос берет два верхних кусочка, но продолжает пожирать блюдо глазами.
– Возьми еще, чертенок.
Упрашивать Ваоса не приходится.
– Хорошая ветчина, – с чувством произносит Ваос.
– А вот я, – улыбаясь, возражает Лидрал, – люблю жареные овощи и бобы. Тем паче, что в дороге ими не полакомишься.
Опустошив свою тарелку и допив сидр, Доррин поворачивается к Лидрал:
– Мне надо кое-что закончить в кузнице. Давай поговорим там.
– Под грохот молота?
– Нет, я займусь только филированием и полировкой.
– Он никогда не прекращает работать, – суховато замечает Рейса.
– Во всяком случае, никто не видел его без дела, – поддерживает ее Петра.
– Даже я, – добавляет со своего конца стола Ваос.
– Помолчал бы лучше, – добродушно отмахивается от него Доррин.
– Как раз это и делает человека настоящим кузнецом, – говорит Яррл. – Работа, а не пустая болтовня.
Все три женщины смотрят на кузнеца, но тот продолжает невозмутимо жевать.
– Дай мне хотя бы надеть куртку, – просит Лидрал. – Я, знаешь ли, не выросла среди вечных снегов.
Доррин мог бы указать на то, что климат на Отшельничьем много мягче, чем даже в Джеллико, но он предпочитает промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Доррин краснеет по самые уши и ничего не может с этим поделать.
– Ей придется подождать, мы тут заняты... – смущенно бормочет он.
– Ты совершенно прав, – ворчит Яррл.
– Она подождет на кухне. На улице слишком холодно.
Кузнец следит за тем, чтобы деталь раскалилась докрасна, после чего умело выкладывает ее на штамп. Доррин тут же начинает бить по ней кувалдой. Хотя за стенами кузницы стоит лютая стужа, к тому времени, когда Яррл возвращает охладившуюся заготовку в горн, с юноши ручьями струится пот.
– Неуклюжая штуковина, – Яррл указывает на остывающий на кирпичах у горна корпус фургонного крана. – Но Гонсар говорит, что с ее помощью легче разгружать фургоны. Что же, ему виднее... – кузнец кашляет и добавляет: – Теперь я болтами займусь. Дело нехитрое, обойдусь одним Ваосом. Ступай, потолкуй со своей... хм... знакомой. А заточить и зафилировать края сможешь завтра.
– Спасибо.
Вытерев лицо рукавом, юноша выходит улицу. Время стоит послеполуденное, а холод такой, что пока Доррин добирается до крыльца, пот на нем успевает застыть. Старательно отряхнув сапоги, Доррин заходит на кухню, где даже теплее, чем в кузнице.
– Помойся здесь, – предлагает жена кузнеца. – Не у колодца же в такую холодину плескаться.
– Спасибо, хозяйка.
– Не за что.
Под взглядом Лидрал он отправляется в угол, где зимой стоит умывальник.
– В умывальнике воды почти не осталось, – со смехом говорит Доррин. – Ты, наверное, нарочно предложила мне здесь помыться, чтобы я притащил ведрышко-другое.
Он направляется к колодцу.
– Садитесь, возьмите по ломтику хлеба, – приглашает Рейса его и Лидрал, указывая на стол. – Я открыла кое-что из заготовок. Тьме ведомо, хватит ли нам припасов до тех пор, когда деревья принесут плоды. Сдается мне, хорошего урожая ждать не приходится, и на рынке изобилия не будет.
Одно из принесенных Доррином ведер ледяной воды она выливает в стоящий на огне большущий чайник.
– Как ты сумела сюда попасть? – спрашивает Доррин, усевшись напротив Лидрал. – Я думал, что ты, как и писала, будешь добираться морем.
Лукавая улыбка лишь подчеркивает темные круги под запавшими глазами и покрасневшее лицо Лидрал.
– Пришлось подсуетиться. Между Квендом и Спидларом ходят корабли, которые не держатся у берега, а уходят в открытое море, где нет такого ледяного крошева. Говорят, это безопаснее. Так или иначе, я привезла сушеной свинины и даже кое-чего получше.
– Она привезла ветчины, – говорит Рейса, не отворачиваясь от кухонного очага. – По нынешним временам это большая редкость. И стоит дорого.
– А будет еще дороже, – замечает Петра.
– Почему? – спрашивает Доррин и тут же умолкает. Ясно ведь, что раз океан к северу и западу от Дью замерз, Спидлар оказался отрезанным от западных торговых путей. Лавировать среди айсбергов, усеивающих море между Спидларом и Слиго, осмеливаются лишь немногие смельчаки. Он ежится, представив себе, каково может оказаться такое плавание. А до раннего урожая или восстановления нормального морского сообщения с Сарроннином и Сутией пройдет месяца три.
– Я думала таким манером подзаработать деньжат, – продолжает Лидрал, сделав глоток пряного, горячего сидра. – К тому же мне вообще не нравится засиживаться подолгу на одном месте, под боком у Фрейдра. Я стала бы путешествовать даже без надежды на особую выгоду, а тут все-таки кое-чем разжилась. Для зимы, да еще такой – совсем неплохо.
– Но дело-то, похоже, рискованное, – замечает Рейса.
– Из-за Фэрхэвена вся нынешняя торговля – один сплошной риск. Причем ты рискуешь лишиться не только денег, но и головы, – отзывается Лидрал, отпивая еще сидра.
Петра ставит кружку перед Доррином.
– На. Сделала, так и быть, для тебя. Но только на сей раз.
– Спасибо. В другой раз можешь сходить за водой.
– Он невыносим, – притворно-жалобным тоном сообщает Петра Лидрал.
– Он мужчина, – отзывается та.
На кухню с потоком холодного воздуха врывается Ваос.
– Ничего не трогай! – предупреждает его Рейса и единственной рукой наливает воду из огромного чайника в тазик. – Умоешься, тогда и за стол сядешь.
Петра добавляет к кипятку немного холодной воды из ведра.
– Но, Рейса, я умираю с голоду.
– Кому сказали – мойся!
Жалобно посмотрев на Доррина, Ваос подчиняется.
– Обед готов? – спрашивает Яррл, плотно закрывая за собой дверь и наклоняясь, чтобы поставить в угол сапоги.
– Будет, как только умоешься, – усмехается Рейса.
– Иногда можно подумать, будто ты прежде была белошвейкой, – ворчит кузнец. – А пахнет-то как здорово!
– Наша гостья привезла ветчину, – сообщает Рейса.
– Настоящую ветчину из Клета, подкопченную на медленном огне, – добавляет Петра.
– Ежели у нее такой запах, то каков же вкус? – мечтательно произносит кузнец, торопливо умываясь и садясь за стол.
Лидрал с Доррином встречаются глазами и улыбаются.
– Что там вытворяют Белые маги? – спрашивает кузнец, щедро накладывая себе ветчины.
– Пытаются отрезать Спидлар от всего мира, но на сей счет особо в объяснения не вдаются. А вот о строительстве новых судов объявляют во всеуслышание.
– Ну что вы все о грустном, давайте хоть поедим с удовольствием, – предлагает Рейса.
Ваос не сводит глаз с блюда, которое передается сначала Лидрал, потом Доррину и Петре.
– На, угощайся, – Петра ставит блюдо перед ним.
– Спасибо, госпожа Петра.
Ваос берет два верхних кусочка, но продолжает пожирать блюдо глазами.
– Возьми еще, чертенок.
Упрашивать Ваоса не приходится.
– Хорошая ветчина, – с чувством произносит Ваос.
– А вот я, – улыбаясь, возражает Лидрал, – люблю жареные овощи и бобы. Тем паче, что в дороге ими не полакомишься.
Опустошив свою тарелку и допив сидр, Доррин поворачивается к Лидрал:
– Мне надо кое-что закончить в кузнице. Давай поговорим там.
– Под грохот молота?
– Нет, я займусь только филированием и полировкой.
– Он никогда не прекращает работать, – суховато замечает Рейса.
– Во всяком случае, никто не видел его без дела, – поддерживает ее Петра.
– Даже я, – добавляет со своего конца стола Ваос.
– Помолчал бы лучше, – добродушно отмахивается от него Доррин.
– Как раз это и делает человека настоящим кузнецом, – говорит Яррл. – Работа, а не пустая болтовня.
Все три женщины смотрят на кузнеца, но тот продолжает невозмутимо жевать.
– Дай мне хотя бы надеть куртку, – просит Лидрал. – Я, знаешь ли, не выросла среди вечных снегов.
Доррин мог бы указать на то, что климат на Отшельничьем много мягче, чем даже в Джеллико, но он предпочитает промолчать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155