Наступило
даже улучшение состояния.
В техническом отношении я точно придерживался данных,
приведенных в работах Фрейда. Аналитический сеанс проходил
следующим образом: пациент лежал на диване, аналитик сидел
сзади него. Пациент должен был по возможности не огля-
дываться. Взгляд назад считался сопротивлением. Пациента
побуждали к <свободному фантазированию>. Ему не разре-
шалось подавлять мысли, приходившие в голову. Он должен
был все говорить, но ничего не делать. Главная задача состояла
в том, чтобы привести пациента <от действия к воспомина-
нию>. Сновидения поочередно расчленялись на фрагменты
и истолковывались. Пациент должен был найти ассоциацию
с каждым фрагментом сновидения. В основе такого подхода
лежало следующее логическое соображение: невротический
симптом есть выражение вытесненного инстинктивного по-
буждения, которое в искаженной форме прорвалось через вы-
теснение. Поэтому в симптоме - при условии технически пра-
вильных действий психоаналитика - должны были обнару-
житься неосознанное сексуальное желание и моральный отпор
ему. Страх девушки-истерички перед нападением мужчин, во-
оруженных ножами, представляет собой желание совершить
половой акт, наталкивающееся на моральные препятствия
и ставшее неосознанным ввиду вытеснения. Симптом возни-
кает ввиду неосознанности порицаемого влечения, например
к тайной мастурбации или к совершению полового акта. Пре-
следователь - это страх перед собственной совестью, препят-
ствующий прямому выражению инстинктивного желания. Поэ-
тому пациент ищет замаскированные возможности выражения
своего инстинкта, проявляющиеся, например, в краже или
страхе перед нападением. Выздоровление, говорилось в <Очер-
ках>, наступает благодаря превращению вытеснявшегося вле-
чения в осознанное и становящееся, таким образом, доступ-
ным осуждению со стороны зрелого <Я>. Так как неосознан-
ность желания является условием возникновения симптома,
то излечить, по Фрейду, должно осознание желания. Спустя
несколько лет сам Фрейд уже не настаивал на абсолютности
этой формулировки, но до тех пор излечение обязательно
связывалось с осознанием вытесненных инстинктивных влече-
ний и их осуждением или сублимацией.
Мне бы хотелость особо подчеркнуть данное обстоятель-
ство, так как для понимания причин моего последующего
расхождения с Фрейдом важно прояснить имевшие место уже
в начале моей работы различия в трактовке невротического
поведения. Ведь когда я начал разрабатывать свою гениталь-
Зак. i\2 .174
33
ную теорию терапии, ее приписывали Фрейду или полностью
отвергали.
В первые годы психоаналитической работы мне удавалось
во многих случаях излечить или полностью устранить немало
симптомов. Это происходило с помощью осознания не осоз-
нававшихся прежде побуждений. В 1920 г. еще не было речи
о <характере> или <неврозах характера> и отдельный невро-
тический симптом рассматривался как инородное тело в здо-
ровом организме. Такой подход вытекал из взглядов Фрейда,
по утверждению которого некоторая часть структуры личности
не участвовала в процессе взросления всего характера, оста-
ваясь на более ранней, детской ступени развития сексуаль-
ности, что означало фиксацию. Эта часть оказывалась в кон-
фликте с остальным <Я>, которое отвергает ее и удерживает
в состоянии вытеснения. Напротив, я утверждал, сформули-
ровав позднее учение о характере, что нет невротических
симптомов без заболевания всего характера. Симптомы - только
вершины на горном хребте, которым является невротический
характер. Хотя я и развивал эту точку зрения в полном
соответствии с психоаналитическим учением о неврозах, эта
позиция предъявляла определенные требования к технике ис-
следования и привела в конце концов к выводам, оказав-
шимся в противоречии с психоанализом.
Как руководителю студенческого семинара по сексологии,
мне приходилось доставать литературу. Я посещал Каммерера,
Штайнаха, Штекеля, профессора биологии Eyxvna, Альфреда
Адлера и Фрейда. Личность Фрейда произвела на меня наи-
более сильное и продолжительное впечатление. Каммерер был
умен и любезен, но наша деятельность не особенно интере-
совала его. Штайнах жаловался на трудности. Штекель пы-
тался привлечь нас на свою сторону. Знакомство с Адлером
разочаровало. Он ругал Фрейда: эдипов комплекс был, по
его словам, глупостью, комплекс кастрации - путаной фан-
тазией и излагался, как полагал Адлер, гораздо лучше в его
учении о мужском протесте. Из научных построений Адлера
родилась позже община мелкобуржуазных сторонников сек-
суальной реформы.
Фрейд был другим, и это касалось прежде всего его простой
манеры держаться. В его поведении не проскальзывало стрем-
ление играть какую-нибудь роль - профессора, большого зна-
тока людей, изысканного ученого. Фрейд говорил со мной,
как совсем обычный человек, и в его глазах светился большой
ум. Они не проникали по-провидчески в глаза собеседника,
а лишь смотрели на мир честно и искренне. Он интересовался
работой нашего семинара и нашел ее очень разумной. По мне-
нию Фрейда, мы были правы. Он полагал, что была бы достойна
34
сожаления такая позиция, при которой сексуальность не вызвала
к себе никакого интереса или будила только ложный интерес.
Фрейд любезно согласился помочь нам литературой и, встав
на колени перед книжным шкафом, отобрал несколько книг
и брошюр. Это были отдельные оттиски <Судеб влечений>, <Под-
сознательного>, <Толкование снов>, <Психопатология повседневной
жизни> и т. д. Фрейд говорил быстро, по-деловому и живо,
его движения были естественны, и во всем сквозила ирония.
Я пришел робея, а ушел обрадованным и счастливым. Так
началась интенсивная 14-летняя работа в психоанализе и для
психоанализа. В конце этого периода я хоть и испытал по
вине Фрейда тяжелое разочарование, но рад сказать, что оно
не привело к ненависти и отторжению. Напротив, сегодня я
могу оценить заслуги Фрейда гораздо выше, и оценка эта будет
куда точнее, чем тогда, в ученические годы. Я счастлив, что
так долго был его учеником, полностью преданным его делу,
и нс выступал с какой бы то ни было преждевременной кри-
тикой.
Полная преданность делу - первейшая предпосылка духов-
ной независимости. В годы тяжелой борьбы вокруг учения
Фрейда я видел, как на сцене появлялись и снова исчезали
с нее многочисленные актеры. Одни взлетали подобно ко-
метам, оставаясь лишь многообещающими, но ничего не го-
ворящими. Другие, с трудом пробиваясь через тяжелые про-
блемы подсознательного и не обладая прозорливостью Фрейда,
напоминали кротов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
даже улучшение состояния.
В техническом отношении я точно придерживался данных,
приведенных в работах Фрейда. Аналитический сеанс проходил
следующим образом: пациент лежал на диване, аналитик сидел
сзади него. Пациент должен был по возможности не огля-
дываться. Взгляд назад считался сопротивлением. Пациента
побуждали к <свободному фантазированию>. Ему не разре-
шалось подавлять мысли, приходившие в голову. Он должен
был все говорить, но ничего не делать. Главная задача состояла
в том, чтобы привести пациента <от действия к воспомина-
нию>. Сновидения поочередно расчленялись на фрагменты
и истолковывались. Пациент должен был найти ассоциацию
с каждым фрагментом сновидения. В основе такого подхода
лежало следующее логическое соображение: невротический
симптом есть выражение вытесненного инстинктивного по-
буждения, которое в искаженной форме прорвалось через вы-
теснение. Поэтому в симптоме - при условии технически пра-
вильных действий психоаналитика - должны были обнару-
житься неосознанное сексуальное желание и моральный отпор
ему. Страх девушки-истерички перед нападением мужчин, во-
оруженных ножами, представляет собой желание совершить
половой акт, наталкивающееся на моральные препятствия
и ставшее неосознанным ввиду вытеснения. Симптом возни-
кает ввиду неосознанности порицаемого влечения, например
к тайной мастурбации или к совершению полового акта. Пре-
следователь - это страх перед собственной совестью, препят-
ствующий прямому выражению инстинктивного желания. Поэ-
тому пациент ищет замаскированные возможности выражения
своего инстинкта, проявляющиеся, например, в краже или
страхе перед нападением. Выздоровление, говорилось в <Очер-
ках>, наступает благодаря превращению вытеснявшегося вле-
чения в осознанное и становящееся, таким образом, доступ-
ным осуждению со стороны зрелого <Я>. Так как неосознан-
ность желания является условием возникновения симптома,
то излечить, по Фрейду, должно осознание желания. Спустя
несколько лет сам Фрейд уже не настаивал на абсолютности
этой формулировки, но до тех пор излечение обязательно
связывалось с осознанием вытесненных инстинктивных влече-
ний и их осуждением или сублимацией.
Мне бы хотелость особо подчеркнуть данное обстоятель-
ство, так как для понимания причин моего последующего
расхождения с Фрейдом важно прояснить имевшие место уже
в начале моей работы различия в трактовке невротического
поведения. Ведь когда я начал разрабатывать свою гениталь-
Зак. i\2 .174
33
ную теорию терапии, ее приписывали Фрейду или полностью
отвергали.
В первые годы психоаналитической работы мне удавалось
во многих случаях излечить или полностью устранить немало
симптомов. Это происходило с помощью осознания не осоз-
нававшихся прежде побуждений. В 1920 г. еще не было речи
о <характере> или <неврозах характера> и отдельный невро-
тический симптом рассматривался как инородное тело в здо-
ровом организме. Такой подход вытекал из взглядов Фрейда,
по утверждению которого некоторая часть структуры личности
не участвовала в процессе взросления всего характера, оста-
ваясь на более ранней, детской ступени развития сексуаль-
ности, что означало фиксацию. Эта часть оказывалась в кон-
фликте с остальным <Я>, которое отвергает ее и удерживает
в состоянии вытеснения. Напротив, я утверждал, сформули-
ровав позднее учение о характере, что нет невротических
симптомов без заболевания всего характера. Симптомы - только
вершины на горном хребте, которым является невротический
характер. Хотя я и развивал эту точку зрения в полном
соответствии с психоаналитическим учением о неврозах, эта
позиция предъявляла определенные требования к технике ис-
следования и привела в конце концов к выводам, оказав-
шимся в противоречии с психоанализом.
Как руководителю студенческого семинара по сексологии,
мне приходилось доставать литературу. Я посещал Каммерера,
Штайнаха, Штекеля, профессора биологии Eyxvna, Альфреда
Адлера и Фрейда. Личность Фрейда произвела на меня наи-
более сильное и продолжительное впечатление. Каммерер был
умен и любезен, но наша деятельность не особенно интере-
совала его. Штайнах жаловался на трудности. Штекель пы-
тался привлечь нас на свою сторону. Знакомство с Адлером
разочаровало. Он ругал Фрейда: эдипов комплекс был, по
его словам, глупостью, комплекс кастрации - путаной фан-
тазией и излагался, как полагал Адлер, гораздо лучше в его
учении о мужском протесте. Из научных построений Адлера
родилась позже община мелкобуржуазных сторонников сек-
суальной реформы.
Фрейд был другим, и это касалось прежде всего его простой
манеры держаться. В его поведении не проскальзывало стрем-
ление играть какую-нибудь роль - профессора, большого зна-
тока людей, изысканного ученого. Фрейд говорил со мной,
как совсем обычный человек, и в его глазах светился большой
ум. Они не проникали по-провидчески в глаза собеседника,
а лишь смотрели на мир честно и искренне. Он интересовался
работой нашего семинара и нашел ее очень разумной. По мне-
нию Фрейда, мы были правы. Он полагал, что была бы достойна
34
сожаления такая позиция, при которой сексуальность не вызвала
к себе никакого интереса или будила только ложный интерес.
Фрейд любезно согласился помочь нам литературой и, встав
на колени перед книжным шкафом, отобрал несколько книг
и брошюр. Это были отдельные оттиски <Судеб влечений>, <Под-
сознательного>, <Толкование снов>, <Психопатология повседневной
жизни> и т. д. Фрейд говорил быстро, по-деловому и живо,
его движения были естественны, и во всем сквозила ирония.
Я пришел робея, а ушел обрадованным и счастливым. Так
началась интенсивная 14-летняя работа в психоанализе и для
психоанализа. В конце этого периода я хоть и испытал по
вине Фрейда тяжелое разочарование, но рад сказать, что оно
не привело к ненависти и отторжению. Напротив, сегодня я
могу оценить заслуги Фрейда гораздо выше, и оценка эта будет
куда точнее, чем тогда, в ученические годы. Я счастлив, что
так долго был его учеником, полностью преданным его делу,
и нс выступал с какой бы то ни было преждевременной кри-
тикой.
Полная преданность делу - первейшая предпосылка духов-
ной независимости. В годы тяжелой борьбы вокруг учения
Фрейда я видел, как на сцене появлялись и снова исчезали
с нее многочисленные актеры. Одни взлетали подобно ко-
метам, оставаясь лишь многообещающими, но ничего не го-
ворящими. Другие, с трудом пробиваясь через тяжелые про-
блемы подсознательного и не обладая прозорливостью Фрейда,
напоминали кротов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109