Иррациональными формами проявления сдерживавшихся де-
структивных стремлений стали концентрационные лагеря и пре-
следования евреев, уничтожение всякой чистоты человеческих
помыслов и отношений, <выкашивание> городского населения
с помощью садистских <спортивных> бесчинств, устроители ко-
торых только и могут чувствовать проявление живого в прусском
Шаге, гигантский обман народа, называющий себя государ-
ственно-авторитарным представительством интересов народа,
исчезновение десятков тысяч молодых людей, которые чисто-
183
сердечно и наивно полагали, что служат идее, уничтожение
результатов человеческого труда, имеющих многомиллиардную
ценность, одной лишь небольшой части которых хватило бы
для устранения бедности во всем мире. Короче говоря, МБ!
имеем дело с шабашем ведьм, который будет повторяться вновь
и вновь до тех пор, пока носителям знания и труда не удастся
уничтожить в себе и в окружающем мире массовый невроз
называющийся <высокой политикой> и живущий за счет бес-
помощности, коренящейся в характере людей.
В 1928-1930 гг., во время полемики с Фрейдом, о которой
шла речь выше, я мало что знал о фашизме - примерно так же
мало, как средний норвежец в 1939-м или американец в 1940-м г.
Я познакомился с ним только между 1930-м и 1933-м гг. в Гер-
мании. Столкнувшись с ним и шаг за шагом разглядев в его
сущности предмет моего спора с Фрейдом, я испытал беспо-
мощность и растерянность, но постепенно понял логичность сво-
их ощущений. В ходе упоминавшейся дискуссии борьба развер-
нулась вокруг оценки структуры человеческого характера, вокруг
роли стремления человека к счастью и иррациональности в об-
щественной жизни. В фашизме неприкрыто проявилось массовое
душевное заболевание.
Противники фашизма - либеральные демократы, социалис-
ты, коммунисты, экономисты марксистской и немарксистской
ориентации и т. д. - искали разгадку в личности Гитлера или
в политических ошибках формального характера, совершенных
различными демократическими партиями Германии. Как одно,
так и другое означало объяснение чумного потока индивиду-
альной близорукостью или жестокостью одного-единственного -
человека. В действительности Гитлер был только выражением
трагического противоречия, свойственного массам, - противо-
речия между стремлением к свободе и страхом перед ней.
Германский фашизм ясно заявил, что он оперирует не мыш-
лением и знаниями людей, а их детскими эмоциональными
реакциями. Ни политическая программа, ни какое-либо из пу-
таных экономических обещаний, а главным образом обращение
к темному мистическому чувству, к неопределенному, туманному,
но чрезвычайно сильному стремлению привело фашизм к власти
и укрепляло эту власть на протяжении всего последующего
времени. Кто не понял этого, тот не понял и фашизма, пред-
ставляющего собой международное явление. Иррационализм в
формировании воли масс немцев можно показать на примере
следующих противоречий.
Массы немцев хотели свободы. Гитлер пообещал им авто-
ритарное, абсолютно диктаторское руководство с недвусмыс-
ленной ликвидацией всякого свободного выражения мнений.
17 из 31 млн. избирателей, ликуя, привели Гитлера к власти
184
в марте 1933 г. Тот, кто смотрел на вещи открытыми глазами,
понимал: массы чувствовали себя беспомощными и неспособными
на решение общественных проблем, принявших хаотический ха-
рактер, неспособными сделать это в старых политических рамках
мышления и в прежней политической системе. За них задачу
должен был решить фюрер.
Гитлер обещал отмену демократической борьбы мнений.
Массы стекались к нему, так как устали от этой борьбы, всегда
проходившей мимо их личных повседневных нужд, то есть
субъективно наиболее важного. Они хотели не борьбы вокруг
бюджета и высокой политики, а реального, истинного знания
живого бытия. Не получив его, они вверились авторитарному
руководству и обещанной иллюзорной защите.
Гитлер обещал отмену индивидуальной свободы и установ-
ление <национальной>. Массы с воодушевлением обменяли воз-
можности индивидуальной свободы на иллюзорную свободу и,
соответственно, свободу - на идентификацию с идеей: ведь эта
иллюзорная свобода снимала с них всякую индивидуальную от-
ветственность. Они желали такой <свободы>, которую им должен
был завоевать и обеспечить фюрер, - буйствовать, искать убе-
жища от правды во лжи о принципах, проявлять садизм, ки-
читься особой расовой чистотой, будучи на деле нулем, нравиться
девушкам благодаря форме, а не человеческим качествам, жер-
твовать собою не в реальной жизненной борьбе, а ради им-
периалистических целей и т. д.
Предшествовавшее воспитание масс, имевшее целью при-
знание формально-политического, а не объективного авторитета,
создало фундамент, на котором фашистское требование авто-
ритета смогло проявить свою действенность. Тем самым фашизм
не бь1л новым взглядом на жизнь, как хотели заставить думать
его друзья и многое враги, и еще меньше общего имел он
с рациональной революцией, вызванной невыносимой ситуа-
цией в обществе. Фашизм представлял собой просто крайне
реакционное следствие из всех прежних способов управления об-
щественным механизмом. Расовая теория также не является чем-
то новым, будучи просто последовательным и особо жестоким
продолжением старых теорий наследственности и дегенерации.
Поэтому именно психиатры-специалисты по наследственности
и ученые-евгеники старого образца оказались столь воспри-
имчивыми к идеям диктатуры.
Новое в массовом фашистском движении заключалось в
том, что крайней политической реакции удалось воспользо-
ваться глубокими стремлениями масс к свободе. Сильное стрем-
ление масс к свободе и страх перед свободой, проникнутой от-
ветственностью, порождают фашистский образ мыслей. При
этом все равно, проявляется ли он у фашиста или у демократа.
185
нее ответственность, а опирался на структуры ее психологии,
с раннего детства формировавшиеся и закреплявшиеся авто-
ритарными семьями. Гитлер победил в молодежном движении
потому, что демократическое движение не сделало всего, что
было в его силах, чтобы воспитать молодежь для жизни, про-
никнутой свободой и ответственностью.
Вместо свободных трудовых усилий Гитлер обещал принцип
принудительной дисциплины и трудовой повинности. За Гитлера
проголосовали многие миллионы немецких рабочих и служащих.
Демократические институты не только упустили возможность
справиться с безработицей, но и продемонстрировали явный
страх в тот момент, когда было необходимо вести массы тру-
дящихся к обретению действительной ответственности за ре-
зультаты труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109