И аналитик требовал
ни при каких условиях не разрушать такой брак! Пациентка
прекратила рассказывать спустя три часа, ибо она испытывала
слишком сильный и острый страх и воспринимала аналити-
ческую ситуацию как ситуацию соблазнения. Я понимал это,
но ничего не мог поделать. Через несколько месяцев я услышал,
что женщина покончила с собой. Такого рода <объективная
наука> подобна камню на шее, который тянет ко дну утопающее
человечество.
Мои понятия о соотношении душевной структуры с су-
ществующим общественным строем становились все более за-
путанными. Изменение состояния больных в соответствии с
данным моральным порядком нельзя было оценить однозначно
ни отрицательно, ни положительно. Казалось, что новая ду-
шевная структура следовала законам, которые не имели ничего
общего с привычными моральными требованиями и воззре-
ниями. Она следовала законам, новым для меня, о сущест-
вовании которых я прежде и не подозревал. Целостная картина,
вырисовывавшаяся в итоге, соответствовала другому типу со-
циального устройства. В это устройство вписывались лучшие
принципы официальной морали. В соответствии с ними, на-
пример, нельзя насиловать женщин и соблазнять детей. Одно-
временно выявились и весьма ценные в социальном отношении
моральные стереотипы, резко противоречившие привычным воз-
зрениям. К их числу относились, например, представления о
малой ценности сохранения целомудрия под действием при-
нуждения извне или сохранения верности по обязанности.
Представление о том, что объятие с партнером против его
воли не приносит удовлетворения, что оно отвратительно, ка-
залось бесспорным, в том числе с точки зрения самой строгой
морали, но противоречило требованию о выполнении <супру-
жеских обязанностей>, защищенному законом.
Я удовлетворюсь данными немногими примерами вместо
многочисленных. Этот другой вид морали не направлялся ут-
140
верждениями типа <ты должен> или <тебе нельзя>, но стано-
вился спонтанным результатом требований генитального удо-
вольствия и удовлетворения. Действие, не принесшее удовле-
творения, не совершалось не из-за страха, а благодаря сознанию
ценности сексуального счастья. Такие люди не совершали по-
ловой акт, даже если они и могли это сделать, когда внешние
или внутренние обстоятельства не гарантировали полного удов-
летворения. Дело обстояло таким образом, будто бы моральные
инстанции полностью исчезли и на их место пришли лучшие
и более прочные <предохранители> от диссоциальности. Это
предохранители, не противоречащие естественным потребно-
стям, а опирающиеся на принципы жизнерадостности. Резкое
противоречие между <я хочу> и <мне нельзя> снялось. Его
место заняло соображение, хотелось бы сказать, почти веге-
тативного свойства: <Я, правда, очень хочу, но мало чего до-
стигну в результате, и это меня не обрадует>.
Несомненно, налицо очень серьезное различие. Действия
классифицируются в соответствии с принципом саморегулиро-
вания. Это саморегулирование принесло с собой некоторую гар-
монию, устранив и сделав излишней борьбу против влечений,
вновь и вновь настойчиво дающих себя знать. Интерес пере-
местился на другую цель или на другой объект любви, с ко-
торым было не так трудно достичь удовлетворения. Предпо-
сылкой этого не было ни вытеснение, то есть удаление из
сознания, интереса, который являлся сам по себе естественным
и социальным, ни моральное осуждение. Просто интерес был
удовлетворен в другом месте при других условиях. Если молодой
человек любил <нетронутую> девушку из так называемого <хо-
рошего дома>, это было, конечно, делом естественным. Если
он хотел ее обнять, то это намерение хотя и не было <при-
способленным к реальности>, но все-таки было здоровым. Если
девушка оказывалась достаточно сильной и здоровой, чтобы,
поддерживая товарищеские отношения, преодолеть все внут-
ренние и внешние трудности, то все шло хорошо - хотя и
вопреки официальной морали, но полностью в направлении
разумного поведения, соответствующего требованиям сохране-
ния здоровья. Если же девушка оказывалась слабой, пугливой,
внутренне зависимой от мнения родителей, то есть невротиком,
то объятие могло только вызвать трудности. Если молодой че-
ловек не находился в плену моральных заблуждений и не вос-
принимал мысль о том, чтобы осчастливить девушку, как <оск-
вернение>, то он мог поразмыслить над тем, хочет ли он привить
ей свой ясный взгляд на ситуацию или отказаться от общения.
Во втором случае, столь же рациональном, как и первый, он
с течением времени обратил бы внимание на другую девушку,
141
в отношениях с которой не было бы трудностей, о которых
шла речь.
Молодой человек с невротическим характером, <моральный>
в старом смысле этого слова, вел бы себя в таком же случае
принципиально иным образом. Он желал бы девушку, одно-
временно отказываясь от осуществления своего желания. Из-за
этого возникло бы долговременное противоречие. Влечению
противостояло бы его отрицание с позиций морали до тех
пор, пока вытеснение влечения не положило бы конец осо-
знанному конфликту. Его место занял бы неосознанный кон-
фликт, и молодой человек запутывался бы во все более трудной
ситуации. Он отказался как от возможности удовлетворения
влечения, так и от другого объекта. Отсюда с необходимостью
в обоих вариантах должен был вытекать невроз.
Пропасть между моралью и культурой продолжала сущест-
вовать. Возможно также, что влечение проявится втайне в дру-
гом месте, используя для этого худшие средства. У молодого
человека могли бы с равным успехом развиться навязчивые
фантазии на тему изнасилования, реальные импульсы, побуж-
дающие к изнасилованию, или черты двойной морали. Он начал
бы посещать проституток, подвергаясь опасности заражения ве-
нерическим заболеванием. Не было бы и речи о внутренней
гармонии. В чисто социальном отношении возникло бы только
горе, и уж конечно все это не было бы на пользу <морали>
в любом отношении.
Этот пример, который можно варьировать как угодно, под-
ходит к брачной ситуации, как и к любой другой ситуации
в любовной жизни.
Теперь сопоставим моральное регулирование и сексулгьно-
эконолшческое саморегулирование.
Мораль функционирует как обязанность. Она несовместима
с удовлетворением влечений. Саморегулирование следует ес-
тественным законам удовольствия и не только совместимо с
естественными влечениями, но и функционально идентично
им. Моральное регулирование создает острое, неразрешимое
душевное противоречие между природой и моралью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
ни при каких условиях не разрушать такой брак! Пациентка
прекратила рассказывать спустя три часа, ибо она испытывала
слишком сильный и острый страх и воспринимала аналити-
ческую ситуацию как ситуацию соблазнения. Я понимал это,
но ничего не мог поделать. Через несколько месяцев я услышал,
что женщина покончила с собой. Такого рода <объективная
наука> подобна камню на шее, который тянет ко дну утопающее
человечество.
Мои понятия о соотношении душевной структуры с су-
ществующим общественным строем становились все более за-
путанными. Изменение состояния больных в соответствии с
данным моральным порядком нельзя было оценить однозначно
ни отрицательно, ни положительно. Казалось, что новая ду-
шевная структура следовала законам, которые не имели ничего
общего с привычными моральными требованиями и воззре-
ниями. Она следовала законам, новым для меня, о сущест-
вовании которых я прежде и не подозревал. Целостная картина,
вырисовывавшаяся в итоге, соответствовала другому типу со-
циального устройства. В это устройство вписывались лучшие
принципы официальной морали. В соответствии с ними, на-
пример, нельзя насиловать женщин и соблазнять детей. Одно-
временно выявились и весьма ценные в социальном отношении
моральные стереотипы, резко противоречившие привычным воз-
зрениям. К их числу относились, например, представления о
малой ценности сохранения целомудрия под действием при-
нуждения извне или сохранения верности по обязанности.
Представление о том, что объятие с партнером против его
воли не приносит удовлетворения, что оно отвратительно, ка-
залось бесспорным, в том числе с точки зрения самой строгой
морали, но противоречило требованию о выполнении <супру-
жеских обязанностей>, защищенному законом.
Я удовлетворюсь данными немногими примерами вместо
многочисленных. Этот другой вид морали не направлялся ут-
140
верждениями типа <ты должен> или <тебе нельзя>, но стано-
вился спонтанным результатом требований генитального удо-
вольствия и удовлетворения. Действие, не принесшее удовле-
творения, не совершалось не из-за страха, а благодаря сознанию
ценности сексуального счастья. Такие люди не совершали по-
ловой акт, даже если они и могли это сделать, когда внешние
или внутренние обстоятельства не гарантировали полного удов-
летворения. Дело обстояло таким образом, будто бы моральные
инстанции полностью исчезли и на их место пришли лучшие
и более прочные <предохранители> от диссоциальности. Это
предохранители, не противоречащие естественным потребно-
стям, а опирающиеся на принципы жизнерадостности. Резкое
противоречие между <я хочу> и <мне нельзя> снялось. Его
место заняло соображение, хотелось бы сказать, почти веге-
тативного свойства: <Я, правда, очень хочу, но мало чего до-
стигну в результате, и это меня не обрадует>.
Несомненно, налицо очень серьезное различие. Действия
классифицируются в соответствии с принципом саморегулиро-
вания. Это саморегулирование принесло с собой некоторую гар-
монию, устранив и сделав излишней борьбу против влечений,
вновь и вновь настойчиво дающих себя знать. Интерес пере-
местился на другую цель или на другой объект любви, с ко-
торым было не так трудно достичь удовлетворения. Предпо-
сылкой этого не было ни вытеснение, то есть удаление из
сознания, интереса, который являлся сам по себе естественным
и социальным, ни моральное осуждение. Просто интерес был
удовлетворен в другом месте при других условиях. Если молодой
человек любил <нетронутую> девушку из так называемого <хо-
рошего дома>, это было, конечно, делом естественным. Если
он хотел ее обнять, то это намерение хотя и не было <при-
способленным к реальности>, но все-таки было здоровым. Если
девушка оказывалась достаточно сильной и здоровой, чтобы,
поддерживая товарищеские отношения, преодолеть все внут-
ренние и внешние трудности, то все шло хорошо - хотя и
вопреки официальной морали, но полностью в направлении
разумного поведения, соответствующего требованиям сохране-
ния здоровья. Если же девушка оказывалась слабой, пугливой,
внутренне зависимой от мнения родителей, то есть невротиком,
то объятие могло только вызвать трудности. Если молодой че-
ловек не находился в плену моральных заблуждений и не вос-
принимал мысль о том, чтобы осчастливить девушку, как <оск-
вернение>, то он мог поразмыслить над тем, хочет ли он привить
ей свой ясный взгляд на ситуацию или отказаться от общения.
Во втором случае, столь же рациональном, как и первый, он
с течением времени обратил бы внимание на другую девушку,
141
в отношениях с которой не было бы трудностей, о которых
шла речь.
Молодой человек с невротическим характером, <моральный>
в старом смысле этого слова, вел бы себя в таком же случае
принципиально иным образом. Он желал бы девушку, одно-
временно отказываясь от осуществления своего желания. Из-за
этого возникло бы долговременное противоречие. Влечению
противостояло бы его отрицание с позиций морали до тех
пор, пока вытеснение влечения не положило бы конец осо-
знанному конфликту. Его место занял бы неосознанный кон-
фликт, и молодой человек запутывался бы во все более трудной
ситуации. Он отказался как от возможности удовлетворения
влечения, так и от другого объекта. Отсюда с необходимостью
в обоих вариантах должен был вытекать невроз.
Пропасть между моралью и культурой продолжала сущест-
вовать. Возможно также, что влечение проявится втайне в дру-
гом месте, используя для этого худшие средства. У молодого
человека могли бы с равным успехом развиться навязчивые
фантазии на тему изнасилования, реальные импульсы, побуж-
дающие к изнасилованию, или черты двойной морали. Он начал
бы посещать проституток, подвергаясь опасности заражения ве-
нерическим заболеванием. Не было бы и речи о внутренней
гармонии. В чисто социальном отношении возникло бы только
горе, и уж конечно все это не было бы на пользу <морали>
в любом отношении.
Этот пример, который можно варьировать как угодно, под-
ходит к брачной ситуации, как и к любой другой ситуации
в любовной жизни.
Теперь сопоставим моральное регулирование и сексулгьно-
эконолшческое саморегулирование.
Мораль функционирует как обязанность. Она несовместима
с удовлетворением влечений. Саморегулирование следует ес-
тественным законам удовольствия и не только совместимо с
естественными влечениями, но и функционально идентично
им. Моральное регулирование создает острое, неразрешимое
душевное противоречие между природой и моралью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109