Примерно в 1935 г. в формировании психоаналитической
теории возникли <ножницы>, сначала незаметные для привер-
женцев психоанализа, но сегодня ставшие очевидными. Если
возможность объективной и аргументированной защиты взгля-
дов теряется, то место ее занимает личная интрига. То, что
выдается окружающему миру как отстаивание принципов ста-
новится закулисной политикой, тактикой и дипломатией. Воз-
можно, болезненное переживание, испытанное мною в процессе
расхождения с Международным психоаналитическим объеди-
нением, привело к важнейшему результату моих научных уси-
100
лий, а также к пониманию механизма политики всякого рода,
как большой, так и малой.
Характеристика этой ситуации очень важна. Я могу пока-
зать, что именно критическое осмысление явлений распада пси-
хоаналитического движения, например учения о влечении к
смерти, было необходимой предпосылкой прорыва в сфере ве-
гетативной жизни, который мне посчастливилось осуществить
несколько лет спустя.
Райк издал книгу <Принуждение к признанию и потребность
в наказании>, в которой были поставлены с ног на голову
все первоначальные представления о душевной болезни. Хуже
самой книги были аплодисменты, вызванные ею. Его новое
слово, сведенное к простой формуле, можно описать как лик-
видацию страха наказания за сексуальные проступки детей.
В своих трудах <По ту сторону принципа удовольствия> и <Я и
Оно> Фрейд предположил существование бессознательной по-
требности в наказании, которая должна была обосновать со-
противление выздоровлению. Одновременно в теорию было вве-
дено <влечение к смерти>. Фрейд предполагал, что живая суб-
станция управляется двумя влечениями, направленными в про-
тивоположные стороны, - влечениями к жизни, которые он
отождествлял с половым влечением (Эрос), и влечением к смер-
ти (Танатос). По Фрейду, задача влечений к жизни состояла
в том, чтобы извлечь живую субстанцию из неорганического
состояния покоя, порождать напряжение, объединять жизнь во
все более крупные единицы. Эти влечения, по мнения Фрейда,
были громки, шумливы и являлись причиной гула жизни. Но
за ними действовало <немое> и все же <гораздо более мощное>
влечение к смерти (Танатос), тенденция к возвращению живого
в безжизненное состояние, в ничто, в нирвану. В соответствии
с этим воззрением жизнь была только помехой вечному мол-
чанию, мешала воцариться <Ничто>. В неврозе, согласно этим
взглядам, толкающие вперед жизненные или сексуальные вле-
чения противодействовали влечению к смерти. Влечение к смер-
ти как таковое нельзя ощутить, но его проявления были слиш-
ком четкими, чтобы можно было закрывать на них глаза. Люди
обнаруживали повсюду тенденцию к самоуничтожению. Вле-
чение к смерти проявлялось в мазохистских стремлениях. Поэ-
тому излечение невроза отвергалось. Неврозы питали неосо-
знанное чувство вины, которое можно было бы назвать и по-
требностью в наказании. Говорили, что больные просто не хотят
выздоравливать, так как это запрещает им потребность в на-
казании, находящая удовлетворение в неврозе.
Только при знакомстве с книгой Райка я понял, где Фрейд
начал двигаться по ложному пути. Райк преувеличивал пра-
вильные, но не абсолютные утверждения, например о том,
101
что преступники сами легко разоблачают себя, или о том,
что многие люди ощущают облегчение, если могут сознаться
в преступлении.
До тех пор невроз считался результатом конфликта между
сексуальным стремлением и страхом перед наказанием. Теперь
стали говорить, что невроз представляет собой конфликт между
сексуальньш стремлением и отрешением к наказанию, то есть
является прямой противоположностью страху перед наказанием
за сексуальные действия. Это было полной ликвидацией пси-
хоаналитического учения о неврозах. Такая позиция, проти-
воречившая любым клиническим результатам, не оставляла ни-
каких сомнений в правильности первых формулировок Фрейда.
Больные терпели крушение в жизни из-за страха перед на-
казанием за сексуальные действия, а не из-за желания быть
наказанными за такие действия. Правда, у некоторых больных
дополнительно развивались из сложных ситуаций, в которых
они оказались вследствие торможения собственной сексуаль-
ности, мазохистские ориентации, желание быть наказанными,
нанести ущерб самим себе или продолжать болеть. Несомненная
задача лечения заключалась в разрушении этих желаний само-
наказания как невротических новообразований, в устранении
страха перед наказанием и высвобождении сексуальности, а
отнюдь не в том, чтобы подтверждать смысл самоповреждения
как проявления глубоких биологических стремлений. Привер-
женцы представления о влечении к смерти, которых становилось
все больше, со все возрастающим чувством собственной важ-
ности - так как они могли теперь говорить о <Танатосе> вместо
сексуальности - сводили невротические намерения душевно-
больного нанести себе ущерб к первичному биологическому
инстинкту, свойственному живой субстанции. Психоанализ так
никогда и не оправился от этой аномалии.
За Райком следовал Александер. Изучив личности несколь-
ких преступников, он обнаружил, что преступление является
результатом бессознательного стремления к наказанию, толка-
ющего к уголовно наказуемому деянию. Он не задавался во-
просом о происхождении этого поведения, враждебного жизни.
Он не назвал ни единым словом важнейшую социальную при-
чину преступлений. Это освобождало от каких бы то ни было
дальнейших размышлений. В том, что не наступало выздо-
ровления, было виновато влечение к смерти. Если люди уби-
вали, так лишь для того, чтобы попасть в тюрьму. Дети крали,
чтобы избавиться от мучительного давления совести. Сегодня
меня удивляет энергия, которую затрачивали тогда на обсуж-
дение таких мнений. И тем не менее Фрейд имел в виду
нечто стоившее больших усилий. Об этом я скажу ниже.
102
<Негативная терапевтическая реакция> больных оказалась
позже результатом технической и терапевтической неспособ-
ности сформировать оргастическую потенцию, иными словами,
рассеять в сознании больных страх перед удовольствием.
Терзаемый этими заботами, я в один прекрасный день при-
шел к Фрейду. Я спросил его, хотел ли он ввести влечение
к смерти в свое учение как клиническую теорию. Ведь он сам
отрицал возможность клинического постижения влечения к
смерти. Фрейд успокоил меня, сказав, что речь шла <только
о гипотезе>, которой с таким же успехом могло и не быть.
Все это никак не изменило общих очертаний психоанализа
как учебного предмета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109