Он описывал это ощу-
щение следующим образом: <Я был словно непосредственно
связан с миром. Казалось, будто колебалось все во мне и
вне меня, будто все привлекательное появлялось медленно, на-
подобие волн. Я ощущал нечто вроде защитной оболочки во-
круг ребенка. Просто невероятно, как я чувствую теперь глубину
мира>. Мне не понадобилось даже объяснять пациенту то, что
он понял: связь с матерью - то же, что связь с природой.
Отождествление матери с Землей или мировым пространством
приобретает глубокий смысл, если его понимают, исходя из
вегетативного созвучия между <Я> и миром.
В один из следующих дней пациент пережил тяжелый при-
ступ страха. Он вскочил с болезненно распахнутым ртом. На
лбу выступили капли пота, а мускулатура была очень сильно
напряжена. В галлюцинациях он воображал себя животным -
обезьяной, при этом рука больного полностью уподобилась
скрюченной обезьяньей руке и из груди он исторгал такие
звуки, как сам потом сказал, <будто у него не было голосовых
связок>. Он чувствовал себя так, словно кто-то подошел совсем
близко и угрожал ему. Потом больной крикнул, как в трансе:
<Да не злись, я хочу только пососать>. Приступ страха по-
степенно прошел, пациент успокоился, и затем мы проработали
случившееся. При этом он вспомнил наряду со многим прочим,
что примерно в два года он впервые увидел <Жизнь животных>
247
Брэма. Он не помнил, возникал ли тогда тот же страх, но
страх, несомненно, соответствовал тогдашнему переживанию:
он рассматривал гориллу с большим восхищением и удивлением.
Страх, не получивший тогда развития, тем не менее гос-
подствовал над ним всю жизнь. Теперь он вырвался. Горилла
представляла собой отца - угрожающий образ, который хотел
помешать сосанию. Следовательно, его отношение к матери
оставалось фиксированным на определенной стадии и в форме
сосательных движений рта прорвалось сразу же при начале
лечения, но только после осмысления ситуации всего мышеч-
ного панциря, в который был заключен характер пациента,
это спонтанно стало ему понятным. Не было необходимости
в течение пяти лет искать с помощью следов воспоминаний
источник этого переживания. В момент лечения передо мной
предстал младенец с соответствующим выражением лица, только
что испытавший страх.
Я могу сократить описание. После освобождения от разо-
чарования в матери и следовавшего отсюда страха перед само-
отречением генитальное возбуждение резко возросло. Прошло
всего несколько дней, и недавний больной познакомился с
милой молодой женщиной, с которой у него быстро и без
затруднений установились самые близкие отношения. Совершив
второй или третий половой акт со своей возлюбленной, он,
сияя, пришел ко мне и удивленно сообщил, что при этом
таз <так странно двигался сам собой>. При более точном опи-
сании выяснилось, что пациент еще испытывал легкое тор-
можение в момент семяизвержения. Но, так как движение таза
стало свободным, ликвидация последнего признака болезни сто-
ила совсем небольших усилий. Все дело было теперь в том,
чтобы он в момент семяизвержения не останавливался, а мог
полностью ввериться вегетативной моторике. Пациент ни мгно-
вения не сомневался в том, что сокращения, которые охва-
тывали его во время лечения, были не чем иным, как сдер-
жанными вегетативными (оргастическими) движениями при со-
вокуплении.
Но, как выяснилось позже, рефлекс не стал проявляться
совершенно беспрепятственно. Сокращения еще оставались
толчкообразными, сохранялся сильный страх перед непроиз-
вольным откидыванием головы назад, то есть перед позицией
самоотречения. Прошло еще немного времени до тех пор, пока
пациент сменил сопротивление на мягкие гармоничные дви-
жения. Теперь было покончено и с остатком нарушений, ко-
торый прежде не проявлялся с такой отчетливостью. Жесткая,
напоминавшая удары форма сокращений сопутствовала пси-
хической позиции, которая формулировалась следующим об-
разом: <Мужчина жесток и неуступчив, всякая готовность от-
248
даться - женское свойство>. Вслед за осознанием ошибочности
этой позиции ликвидировался и уходивший корнями в детство
конфликт с отцом. С одной стороны, больной чувствовал, что
отец защищает его и обеспечивает ему безопасность. При любой
сколь угодно трудной ситуации он имел возможность <отступ-
ления> в родительский дом. Но одновременно он стремился
к самостоятельности и независимости от отца, ощущая свою
потребность в защите как нечто женственное и желая избавиться
от нее.
Так друг другу противостояли стремление к самостоятель-
ности и пассивно-феминистическая потребность в защите. Оба
проявлялись в форме рефлекса оргазма. Разрешение психичес-
кого конфликта последовало одновременно с устранением жест-
кой, подобной удару, формы рефлекса и его <разоблачения>
как отпора мягкому отдающемуся движению. Когда пациент
сам пережил в рефлексе самоотречение, его охватило сильное
замешательство. <Я никогда бы не подумал, - сказал он, -
что мужчина может отдаваться. Я всегда считал такое действие
признаком женской сексуальности>. Следовательно, его соб-
ственная женственность, которой он давал отпор, была связана
с естественной формой оргастическою самоотречения, из-за
чего это последнее и нарушалось. Интересно, как в психической
структуре больного отражалась и закреплялась двойная обще-
ственная мораль. В официальных общественных воззрениях
<отдаваться> - эмоциональная характеристика женщины, а быть
<неуступчиво жестким> - мужчины. Общественная идеология не
в силах представить себе самостоятельного человека отдаю-
щимся, а отдающегося человека - самостоятельным. Подобно
тому, как женщины в соответствии с этим отождествлением
хотят протестовать против своей женственности и быть му-
жественными, так и мужчины защищаются от своего естест-
венного сексуального ритма из страха показаться женственными.
Отсюда и черпает свое мнимое оправдание различный подход
к сексуальной жизни мужчины и женщины.
В последующие месяцы произошло совершенствование каж-
дой черты характера пациента. Он перестал пить без меры,
но в компании, бывало, не отказывался от спиртного. Сначала
ему удалось сделать более сносными отношения со своей женой,
но потом он связал жизнь с другой женщиной и, полный
интереса к жизни и воодушевления, приступил к новой работе.
Поверхностность полностью исчезла. Теперь этот человек
не мог, как раньше, вести праздные беседы в ресторанах или
предаваться другим столь же бессодержательным занятиям. Я хо-
тел бы со всей настоятельностью подчеркнуть, что мне и в
голову не приходило осуществлять моральное руководство па-
циентом или как-то влиять на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
щение следующим образом: <Я был словно непосредственно
связан с миром. Казалось, будто колебалось все во мне и
вне меня, будто все привлекательное появлялось медленно, на-
подобие волн. Я ощущал нечто вроде защитной оболочки во-
круг ребенка. Просто невероятно, как я чувствую теперь глубину
мира>. Мне не понадобилось даже объяснять пациенту то, что
он понял: связь с матерью - то же, что связь с природой.
Отождествление матери с Землей или мировым пространством
приобретает глубокий смысл, если его понимают, исходя из
вегетативного созвучия между <Я> и миром.
В один из следующих дней пациент пережил тяжелый при-
ступ страха. Он вскочил с болезненно распахнутым ртом. На
лбу выступили капли пота, а мускулатура была очень сильно
напряжена. В галлюцинациях он воображал себя животным -
обезьяной, при этом рука больного полностью уподобилась
скрюченной обезьяньей руке и из груди он исторгал такие
звуки, как сам потом сказал, <будто у него не было голосовых
связок>. Он чувствовал себя так, словно кто-то подошел совсем
близко и угрожал ему. Потом больной крикнул, как в трансе:
<Да не злись, я хочу только пососать>. Приступ страха по-
степенно прошел, пациент успокоился, и затем мы проработали
случившееся. При этом он вспомнил наряду со многим прочим,
что примерно в два года он впервые увидел <Жизнь животных>
247
Брэма. Он не помнил, возникал ли тогда тот же страх, но
страх, несомненно, соответствовал тогдашнему переживанию:
он рассматривал гориллу с большим восхищением и удивлением.
Страх, не получивший тогда развития, тем не менее гос-
подствовал над ним всю жизнь. Теперь он вырвался. Горилла
представляла собой отца - угрожающий образ, который хотел
помешать сосанию. Следовательно, его отношение к матери
оставалось фиксированным на определенной стадии и в форме
сосательных движений рта прорвалось сразу же при начале
лечения, но только после осмысления ситуации всего мышеч-
ного панциря, в который был заключен характер пациента,
это спонтанно стало ему понятным. Не было необходимости
в течение пяти лет искать с помощью следов воспоминаний
источник этого переживания. В момент лечения передо мной
предстал младенец с соответствующим выражением лица, только
что испытавший страх.
Я могу сократить описание. После освобождения от разо-
чарования в матери и следовавшего отсюда страха перед само-
отречением генитальное возбуждение резко возросло. Прошло
всего несколько дней, и недавний больной познакомился с
милой молодой женщиной, с которой у него быстро и без
затруднений установились самые близкие отношения. Совершив
второй или третий половой акт со своей возлюбленной, он,
сияя, пришел ко мне и удивленно сообщил, что при этом
таз <так странно двигался сам собой>. При более точном опи-
сании выяснилось, что пациент еще испытывал легкое тор-
можение в момент семяизвержения. Но, так как движение таза
стало свободным, ликвидация последнего признака болезни сто-
ила совсем небольших усилий. Все дело было теперь в том,
чтобы он в момент семяизвержения не останавливался, а мог
полностью ввериться вегетативной моторике. Пациент ни мгно-
вения не сомневался в том, что сокращения, которые охва-
тывали его во время лечения, были не чем иным, как сдер-
жанными вегетативными (оргастическими) движениями при со-
вокуплении.
Но, как выяснилось позже, рефлекс не стал проявляться
совершенно беспрепятственно. Сокращения еще оставались
толчкообразными, сохранялся сильный страх перед непроиз-
вольным откидыванием головы назад, то есть перед позицией
самоотречения. Прошло еще немного времени до тех пор, пока
пациент сменил сопротивление на мягкие гармоничные дви-
жения. Теперь было покончено и с остатком нарушений, ко-
торый прежде не проявлялся с такой отчетливостью. Жесткая,
напоминавшая удары форма сокращений сопутствовала пси-
хической позиции, которая формулировалась следующим об-
разом: <Мужчина жесток и неуступчив, всякая готовность от-
248
даться - женское свойство>. Вслед за осознанием ошибочности
этой позиции ликвидировался и уходивший корнями в детство
конфликт с отцом. С одной стороны, больной чувствовал, что
отец защищает его и обеспечивает ему безопасность. При любой
сколь угодно трудной ситуации он имел возможность <отступ-
ления> в родительский дом. Но одновременно он стремился
к самостоятельности и независимости от отца, ощущая свою
потребность в защите как нечто женственное и желая избавиться
от нее.
Так друг другу противостояли стремление к самостоятель-
ности и пассивно-феминистическая потребность в защите. Оба
проявлялись в форме рефлекса оргазма. Разрешение психичес-
кого конфликта последовало одновременно с устранением жест-
кой, подобной удару, формы рефлекса и его <разоблачения>
как отпора мягкому отдающемуся движению. Когда пациент
сам пережил в рефлексе самоотречение, его охватило сильное
замешательство. <Я никогда бы не подумал, - сказал он, -
что мужчина может отдаваться. Я всегда считал такое действие
признаком женской сексуальности>. Следовательно, его соб-
ственная женственность, которой он давал отпор, была связана
с естественной формой оргастическою самоотречения, из-за
чего это последнее и нарушалось. Интересно, как в психической
структуре больного отражалась и закреплялась двойная обще-
ственная мораль. В официальных общественных воззрениях
<отдаваться> - эмоциональная характеристика женщины, а быть
<неуступчиво жестким> - мужчины. Общественная идеология не
в силах представить себе самостоятельного человека отдаю-
щимся, а отдающегося человека - самостоятельным. Подобно
тому, как женщины в соответствии с этим отождествлением
хотят протестовать против своей женственности и быть му-
жественными, так и мужчины защищаются от своего естест-
венного сексуального ритма из страха показаться женственными.
Отсюда и черпает свое мнимое оправдание различный подход
к сексуальной жизни мужчины и женщины.
В последующие месяцы произошло совершенствование каж-
дой черты характера пациента. Он перестал пить без меры,
но в компании, бывало, не отказывался от спиртного. Сначала
ему удалось сделать более сносными отношения со своей женой,
но потом он связал жизнь с другой женщиной и, полный
интереса к жизни и воодушевления, приступил к новой работе.
Поверхностность полностью исчезла. Теперь этот человек
не мог, как раньше, вести праздные беседы в ресторанах или
предаваться другим столь же бессодержательным занятиям. Я хо-
тел бы со всей настоятельностью подчеркнуть, что мне и в
голову не приходило осуществлять моральное руководство па-
циентом или как-то влиять на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109