Миллионам рабочих и служащих, воспитанньм
в полном непонимании процесса труда, лишенным общего пред-
ставления о характере производства и только получавшим за-
работную плату, было нетрудно воспринять старый принцип
в ужесточенной форме. Теперь они могли отождествлять себя
с <государством> и <нацией>, которые вместо них были <ве-
ликими и сильными>. Гитлер открыто, письменно и устно,
заявлял, что масса лишь отражает то, что вливается в ее со-
знание, так как она инфантильна и женственна, а народ, ликуя,
приветствовал его, ибо появился кто-то желавший защитить
его.
Гитлер требовал подчинения всей науки понятию <раса>.
С этим смирилась значительная часть представителей немецкой
науки, так как расовая теория коренилась в метафизической
теории наследственности. Эта последняя, оперируя <унаследо-
ванными веществами> и <склонностями>, постоянно и охотно
уклонялась от обязанности понимать жизненные функции в их
становлении и реально осмысливать социальное происхождение че-
ловеческого поведения. Обычным было представление о том, что
объявить рак, психоз или невроз наследственным заболеванием
означало что-то сказать о его действительной природе. Фа-
шистское расовое учение является лишь продолжением удобных
учений о наследственности.
Едва ли какой-либо другой из лозунгов немецкого фашизма
так воодушевлял массы, как разговоры о <кипении германской
крови> и о ее <чистоте>. Под чистотой германской крови под-
разумевается свобода от <сифилиса>, от <еврейской заразы>.
Страх же перед венерическими заболеваниями как продолжение
генитального страха глубоко гнездится в сознании каждого жи-
теля Земли. Понятно, что массы устремились за Гитлером,
обещавшим им <чистоту крови>. Любой человек ощущает в
себе то, что называют <космическими и океаническими чув-
ствами>. Сухая академическая наука чувствовала себя слишком
188
возвышенной, чтобы заниматься таким мистицизмом, а ведь
эти космические или океанические устремления людей - не
что иное, как выражение их тоски по оргастической жизни.
Гитлер обратился к этому чувству, и поэтому люди последовали
за ним, а не за сухими рационалистами, пытавшимися задушить
темные жизненные ощущения с помощью экономической ста-
тистики.
<Спасение семьи> издавна было в Европе абстрактным ло-
зунгом, за которым скрывался самый реакционный образ мыс-
лей и действий. Тот, кто отличал авторитарную принудительную
семью от естественных, зиждящихся на любви связей между
детьми и родителями и критиковал ее, попадал в число <врагов
отечества>, <разрушителей священного института семьи>, на-
рушителей закона. В высокоиндустриализованной Германии се-
мейная связь между людьми оказалась в резком конфликте
с коллективной индустриализацией страны. Не было ни одного
официального учреждения, которое отважилось бы подчеркнуть
болезненное начало, существовавшее в семье, и пыталось спра-
виться с угнетением детей родителями, ненавистью в семье
и т. д. Типичная немецкая авторитарная семья, особенно в де-
ревне и в маленьких городах, воспроизводила миллионными
<тиражами> фашистский образ мыслей. Она формировала струк-
туру характера детей в соответствии с представлениями о при-
нудительных обязанностях, самоотречении, абсолютном авто-
ритарном повиновении, которыми так блестяще сумел восполь-
зоваться Гитлер.
Выступая за <спасение семьи> и одновременно уводя молодежь
из семьи в свои организации, фашизм учитывал как свойст-
венные ей привязанность к семье, так и бунт против нее. Бла-
годаря подчеркиванию фашизмом эмоциональной идентичности
<семьи>, <нации> и <государства> структура семейных привя-
занностей человека смогла найти прямое продолжение в го-
сударственной структуре фашизма. Правда, тем самым не была
решена ни одна реальная проблема семьи, не были удовле-
творены реальные нужды нации, но массы смогли перенести
свои семейные привязанности из принудительной семьи в более
крупную <семью-нацию>. В структурном отношении к этому
все было давно подготовлено. <Мать-Германия> и <Бог-отец
Гитлер> стали символами глубоко детских чувств. Теперь, иден-
тифицируясь с <сильной и неповторимой германской нацией>,
любой гражданин, чувствовавший свою неполноценность и дей-
ствительно несчастный, мог что-то значить, пусть даже ил-
люзорно. Наконец, интерес к <расе> смог переключить на себя
проявившиеся источники сексуальности и замаскировать их.
Половые сношения стали теперь возможными для молодых людей,
189
если они обосновывали их намерением производить детей в ин-
тересах расы.
Естественные жизненные силы человека не только остава-
лись <засыпанными>, но им и приходилось проявляться в зна-
чительно более скрытой форме, чем когда-либо ранее. И в
результате этой <революции иррационализма> в Германии на-
блюдалось гораздо больше самоубийств и отмечалась более бед-
ственное положение в сексуально-гигиенической сфере, чем
когда-либо прежде. Заключительным аккордом этой пляски
ведьм стала массовая гибель на войне во славу германской
расы.
В унисон с утверждениями о <чистоте крови>, то есть о
свободе от греха, действовали и проклятия в адрес евреев.
Евреи пытались объяснить или доказать, что и они придер-
живаются строгих нравов, и они являются национально мыс-
лящими, и они - часть немецкого народа. Антропологи, вы-
ступавшие против Гитлера, пытались с помощью измерения
черепов доказать, что евреи не являются неполноценной расой.
Христиане и историки пытались разъяснить, что Иисус был
евреем по происхождению. Но все обвинения в адрес евреев
касались не рациональных вопросов, то есть не того, порядочны
ли и евреи, не являются ли они неполноценной расой, или
того, нормальны ли размеры их черепов. Речь шла о чем-то
совсем другом. Именно здесь проявилась последовательность
и корректность сексуально-экономического мышления.
Говоря <еврей>, фашист имеет в виду определенное ирра-
циональное ощущение. <Еврей> представляет собой, как можно
убедиться при проникновении в глубинные структуры психики
и евреев и неевреев, иррациональный образ <наживалы>, <рос-
товщика>, <капиталиста>. В глубоком слое сознания <еврей>
означает <грязный>, <чувственный>, <сексуально-грязный>, но
одновременно и <Шейлок>, <кастрирующий>, <еврей-резник>.
Так как страх перед естественной сексуальностью и отвращение
к противоестественной сексуальности коренятся одинаково глу-
боко в любом человеке, то понятно, что столь искусно про-
веденная дискредитация евреев затрагивала самые глубокие за-
щитные функции человека, ставшего объектом воспитания, про-
тивоестественного в сексуальном отношении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
в полном непонимании процесса труда, лишенным общего пред-
ставления о характере производства и только получавшим за-
работную плату, было нетрудно воспринять старый принцип
в ужесточенной форме. Теперь они могли отождествлять себя
с <государством> и <нацией>, которые вместо них были <ве-
ликими и сильными>. Гитлер открыто, письменно и устно,
заявлял, что масса лишь отражает то, что вливается в ее со-
знание, так как она инфантильна и женственна, а народ, ликуя,
приветствовал его, ибо появился кто-то желавший защитить
его.
Гитлер требовал подчинения всей науки понятию <раса>.
С этим смирилась значительная часть представителей немецкой
науки, так как расовая теория коренилась в метафизической
теории наследственности. Эта последняя, оперируя <унаследо-
ванными веществами> и <склонностями>, постоянно и охотно
уклонялась от обязанности понимать жизненные функции в их
становлении и реально осмысливать социальное происхождение че-
ловеческого поведения. Обычным было представление о том, что
объявить рак, психоз или невроз наследственным заболеванием
означало что-то сказать о его действительной природе. Фа-
шистское расовое учение является лишь продолжением удобных
учений о наследственности.
Едва ли какой-либо другой из лозунгов немецкого фашизма
так воодушевлял массы, как разговоры о <кипении германской
крови> и о ее <чистоте>. Под чистотой германской крови под-
разумевается свобода от <сифилиса>, от <еврейской заразы>.
Страх же перед венерическими заболеваниями как продолжение
генитального страха глубоко гнездится в сознании каждого жи-
теля Земли. Понятно, что массы устремились за Гитлером,
обещавшим им <чистоту крови>. Любой человек ощущает в
себе то, что называют <космическими и океаническими чув-
ствами>. Сухая академическая наука чувствовала себя слишком
188
возвышенной, чтобы заниматься таким мистицизмом, а ведь
эти космические или океанические устремления людей - не
что иное, как выражение их тоски по оргастической жизни.
Гитлер обратился к этому чувству, и поэтому люди последовали
за ним, а не за сухими рационалистами, пытавшимися задушить
темные жизненные ощущения с помощью экономической ста-
тистики.
<Спасение семьи> издавна было в Европе абстрактным ло-
зунгом, за которым скрывался самый реакционный образ мыс-
лей и действий. Тот, кто отличал авторитарную принудительную
семью от естественных, зиждящихся на любви связей между
детьми и родителями и критиковал ее, попадал в число <врагов
отечества>, <разрушителей священного института семьи>, на-
рушителей закона. В высокоиндустриализованной Германии се-
мейная связь между людьми оказалась в резком конфликте
с коллективной индустриализацией страны. Не было ни одного
официального учреждения, которое отважилось бы подчеркнуть
болезненное начало, существовавшее в семье, и пыталось спра-
виться с угнетением детей родителями, ненавистью в семье
и т. д. Типичная немецкая авторитарная семья, особенно в де-
ревне и в маленьких городах, воспроизводила миллионными
<тиражами> фашистский образ мыслей. Она формировала струк-
туру характера детей в соответствии с представлениями о при-
нудительных обязанностях, самоотречении, абсолютном авто-
ритарном повиновении, которыми так блестяще сумел восполь-
зоваться Гитлер.
Выступая за <спасение семьи> и одновременно уводя молодежь
из семьи в свои организации, фашизм учитывал как свойст-
венные ей привязанность к семье, так и бунт против нее. Бла-
годаря подчеркиванию фашизмом эмоциональной идентичности
<семьи>, <нации> и <государства> структура семейных привя-
занностей человека смогла найти прямое продолжение в го-
сударственной структуре фашизма. Правда, тем самым не была
решена ни одна реальная проблема семьи, не были удовле-
творены реальные нужды нации, но массы смогли перенести
свои семейные привязанности из принудительной семьи в более
крупную <семью-нацию>. В структурном отношении к этому
все было давно подготовлено. <Мать-Германия> и <Бог-отец
Гитлер> стали символами глубоко детских чувств. Теперь, иден-
тифицируясь с <сильной и неповторимой германской нацией>,
любой гражданин, чувствовавший свою неполноценность и дей-
ствительно несчастный, мог что-то значить, пусть даже ил-
люзорно. Наконец, интерес к <расе> смог переключить на себя
проявившиеся источники сексуальности и замаскировать их.
Половые сношения стали теперь возможными для молодых людей,
189
если они обосновывали их намерением производить детей в ин-
тересах расы.
Естественные жизненные силы человека не только остава-
лись <засыпанными>, но им и приходилось проявляться в зна-
чительно более скрытой форме, чем когда-либо ранее. И в
результате этой <революции иррационализма> в Германии на-
блюдалось гораздо больше самоубийств и отмечалась более бед-
ственное положение в сексуально-гигиенической сфере, чем
когда-либо прежде. Заключительным аккордом этой пляски
ведьм стала массовая гибель на войне во славу германской
расы.
В унисон с утверждениями о <чистоте крови>, то есть о
свободе от греха, действовали и проклятия в адрес евреев.
Евреи пытались объяснить или доказать, что и они придер-
живаются строгих нравов, и они являются национально мыс-
лящими, и они - часть немецкого народа. Антропологи, вы-
ступавшие против Гитлера, пытались с помощью измерения
черепов доказать, что евреи не являются неполноценной расой.
Христиане и историки пытались разъяснить, что Иисус был
евреем по происхождению. Но все обвинения в адрес евреев
касались не рациональных вопросов, то есть не того, порядочны
ли и евреи, не являются ли они неполноценной расой, или
того, нормальны ли размеры их черепов. Речь шла о чем-то
совсем другом. Именно здесь проявилась последовательность
и корректность сексуально-экономического мышления.
Говоря <еврей>, фашист имеет в виду определенное ирра-
циональное ощущение. <Еврей> представляет собой, как можно
убедиться при проникновении в глубинные структуры психики
и евреев и неевреев, иррациональный образ <наживалы>, <рос-
товщика>, <капиталиста>. В глубоком слое сознания <еврей>
означает <грязный>, <чувственный>, <сексуально-грязный>, но
одновременно и <Шейлок>, <кастрирующий>, <еврей-резник>.
Так как страх перед естественной сексуальностью и отвращение
к противоестественной сексуальности коренятся одинаково глу-
боко в любом человеке, то понятно, что столь искусно про-
веденная дискредитация евреев затрагивала самые глубокие за-
щитные функции человека, ставшего объектом воспитания, про-
тивоестественного в сексуальном отношении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109