Горлов понимал опасения главного инженера и на его месте, наверняка, рассуждал бы также. И в Мурманск ехать бесполезно — никто из военных не станет ввязываться в ставшую опасной историю. Но от этого не было легче, разве что осложнений с отъездом удалось избежать. Он долго молчал, пытаясь придумать, как переубедить собеседника, и выход вдруг обозначился сам собой.
«Как же я раньше не додумался» — мелькнуло у Горлова и, подавшись вперед, он спросил:
— А собственно чем вы сейчас, подчеркиваю — сейчас, рискуете? — и, заметив недоумение собеседника, сам же ответил — До тех пор, пока корабль не отдаст концы от вашей причальной стенки — абсолютно ничем!
— Я же все подробно объяснил, и надеялся, вы поймете. Или я ошибался? Что вы предлагаете конкретно? — раздраженно бросил главный инженер.
— Когда начнется навигация? — стараясь выиграть время, спросил Горлов, чувствуя, что сможет убедить главного инженера, только нужно додумать пару самых убойных доводов.
— С ледокольной проводкой и без особых хлопот — недели через три, а так — от погоды зависит, но не позже двадцатых чисел мая, — безразлично ответил главный инженер.
— Ледокольная проводка — не для нас. Нам как раз и нужно, чтобы до конца мая корабль не выходил из Мурманска. Посмотрите внимательно, Яков Андреевич, обозначен ли заказчик в ваших документах? — не показывая, как волнуется, заговорил Горлов.
— Из всех документов — только заказ-наряд и договор с вами, — полистав бумаги, ответил главный инженер.
— Отложим договор в сторону, тем более, что вами он еще не подписан, загляните в заказ-наряд, — попросил Горлов, и по тому, как главный инженер вертит испещренную сокращениями, подписями и печатями картонку, понял что тот не может найти нужную позицию.
— Смотрите седьмую графу сверху, — подсказал Горлов и, перегнувшись через стол, указал пальцем. — Видите литеру «СЗ/ФРНиТ»? Значит, в нашу с вам работу заложено финансирование из средств стороннего заказчика и заводского фонда развития науки и техники.
— Не пойму, какая вам от этого польза?
— Польза в том, что вы уже можете начинать работать, и никто вам слова плохого не скажет, — уверенно сказал Горлов. — При обычном порядке вы должны ждать прихода корабля, чтобы сличить наличие с судовыми спецификациями, по факту — актировать. Потом составляется ведомость демонтируемых узлов, и только после этого можно начинать разработку технологической документацию, включая нормоконтроль и все прочее. Меньше, чем за два квартала, работу не начать — поправьте, если в чем-то ошибся.
— Вроде, все правильно, — главный инженер ничего нового для себя не услышал, но было видно что, заинтересовался, ожидая дальнейшего.
— Я предлагаю пока забыть про наш договор, отложить его под сукно и забыть, будто его и не было. Суть в том, что вы можете начать пооперационную разработку технологии за счет заводского эф-эр-эн-и-тэ. Я знаю, что суда этой серии проходили капремонт у вас на заводе, и в архивах, наверняка, сохранились полные комплекты всей документации.
— И что дальше? — зевнув, недоверчиво спросил главный инженер.
— За оставшиеся до начала навигации два с половиной месяца мы должны полностью подготовить людей, оснастку и — самое важное — продумать такую организацию работы, чтобы за две, максимум за три недели полностью очистить судно. График работ составляем из расчета трехсменной загрузки — без выходных! Расчет с рабочими беру на себя — за двойную зарплату и премию будут вкалывать лучше негров на плантации. БПЛ ошвартуется здесь в начале июня, если мы сразу, без раскачки начинаем демонтаж, то к началу июля все закончим.
— Не пойму, Борис Петрович, что это в принципе меняет? Если по-старому, то головы полетят в четвертом квартале, а если по-вашему — так еще до конца текущего, — разочарованно вздохнул главный инженер.
— Мы выигрываем время! — наступил самый важный момент разговора, и Горлов старался говорить, как можно, уверенней. — Вот увидите: к лету об истории с АНТ'ом все напрочь забудут, наверху другие сморчки вылезут, о нашем пароходе никто шуметь не станет, а если зашумят, то загодя и в нашу пользу: дескать, все говорят об экологии, но никто ничего не делает, а бюрократы тем временем травят наши моря и океаны ржавчиной, соляркой и солями тяжелых металлов. Вы же сами говорили, что проблема дозрела до всесоюзного звучания, и я с вами совершенно согласен. Статьи в газетах организовать несложно, было бы желание. Вы себя не узнаете, таким героем изобразят!
— Звучит убедительно, но вдруг ситуация повернется в другую сторону?
— Тогда судно из Мурманска не выйдет, а наше совместное предприятие пустит один большой пузырь из морской глубины.
— А мы, стало быть, потратим наши средства и останемся с носом. Ваш риск сулит прибыль, а что мы будем иметь в худшем варианте?
— Завтра я разгружаю вагон на ваш склад. В счет высланных заводом денег мы до середины апреля отгружаем еще один и разбегаемся в разные стороны. Окупит это работу отделов?
— Окупит-то окупит, но… надо обдумать.
— Яков Андреевич, завтра железнодорожники получат телеграмму о переадресовке вагона и моя доверенность потеряет силу. Поэтому разгружать надо сегодня. Решайте сейчас, — сказал Горлов.
Главный инженер замолчал, сосредоточенно листая договор.
— Выходит, вы отдаете продукты под мое честное слово? — будто невзначай спросил он.
— Выходит, так, — тихо ответил Горлов.
— Не годится, не по-людски, — главный инженер неожиданно взял со стола перьевую авторучку и, размашисто, с нажимом подписавшись, протянул договор. — Печати здесь нет, юридической силы договор не имеет, но моя подпись стоит. Если пойдем ко дну, так вместе.
— Давайте за то, чтобы выплыть, — сказал Горлов, показывая на пустые рюмки. — Как отец говорил, мы на лед, а рыба под лед!
— Наталья Петровна, скажите Верескову, чтобы срочно готовил транспорт на станцию, он знает, — повернувшись к стоявшему сбоку микрофону, велел главный инженер. — И еще, подождите…
— Вы где остановились? — прикрыв микрофон, спросил он.
— В гостинице, — пожав плечами, ответил Горлов.
— Ясно! Наталья Петровна, распорядитесь, пусть оборудуют для нашего гостя директорский домик, чтобы все было в порядке.
— Тут на берегу мы соорудили базу отдыха, в городе дворянским гнездом называют. После станции забирайте вещи, грузите подругу и туда! — разливая водку, главный инженер подмигнул Горлову и с ехидцей улыбнулся.
— Это, это — жена, — покраснев, промямлил Горлов.
— Эх, Борис Петрович, давно работаешь, и, вроде, не последний человек в нашей системе, а ерунду лепишь. Нежели мне не доложили, кто с тобой приехал: Волконицкая Лариса Вадимовна, русская, беспартийная, 1952 года рождения, замужем, имеет сына.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140