«Значит, новое место службы. Хватил отсиживаться в районе — не мой уровень. Но рвать нельзя, на всякий случай нужно хорошо попрощаться с Котовым, зачем врагов наживать, — думал он. — И все-таки жаль, что операцию прикрыли. Разработали замысел, спланировали с большой перспективой и вот — прокол на мелочи. Впрочем, почему на мелочи? В нашем деле мелочей не бывает, да как часто об этом забываем, даже лучшие и толковейшие чекисты иногда забывают и ошибаются. Ошибаются, как минеры — всего один раз!»
И вдруг совсем некстати в голове подполковника отпелась дурацкая частушка, отпелась по-бабьи, с подвыванием и переборами: «Пока связист вертел катушку, чекист имел его подружку!».
От назойливого припева было трудно отвязаться, но он сосредоточился и по счету «три» рывком встал с кровати.
* * *
Час спустя хлопнула неплотно закрытая форточка, и в спальне Рубашкиных загудел ледяной ветер. Катя потянула на себя одеяло, но через несколько минут снова стало холодно.
— Закрой форточку, Петя, — попросила она, но тот что-то пробормотал и повернулся на другой бок.
— Опять нахлестался, бестолочь! — выругалась Катя, но делать было нечего — поворочавшись, она встала и пошла к окну.
— Старуха, дверь закрой! — неожиданно ясным голосом выговорил Рубашкин.
* * *
Горлов встал вместе с Ниной собирать дочку в школу. Только плеснув в лицо холодной водой, он проснулся окончательно.
«Как она сказала? Я тебя так люблю? Да, неважно, что, важно, как!» — думал он и, глядя в зеркало, радостно улыбался.
— Представляешь, папочка, учитель по природе сказал, что за восемь миллионов лет в недрах Земли ничего существенного не произошло, — глотая бутерброд, говорила Маша. — И до сих пор никто не может понять, почему столько времени прошло, а ничего не случилось. Как ты думаешь, разве такое бывает?
— Вполне возможно. Они ведь недра, — рассеянно отвечал Горлов, и видя, что дочь не понимает, пытался объяснить: «Понимаешь, недра — это такие глубины, где никто никогда не бывал. Там нет ни одной живой души, даже червяков, только камни, глина и вода, о кое-где все горит, будто в доменной печи…»
* * *
К тому времени, когда Маша вышла из дому, очистившееся от туч небо налилось густой синевой, а выцветающие от близкого рассвета звезды угасали одна за другой. Заслоненный громадами серых зданий Восток наполнялся алым сиянием, обещая крепкий мороз с колючим и злым ветром. Но Маша не смотрела на небо и не думала о звездах. Тяжелый ранец с учебниками оттягивал спину; она шла, по-старушечьи согнувшись, и, переходя улицу, осторожно дожидалась, пока проедут машины.

Часть 3.
Реализованное наложение
3.1. Выше уровень анализа процессов!
В приемной председателя КГБ было светло и просторно — большой письменный стол помощника с казенной лампой под зеленым абажуром, сбоку — приставная тумбочка с множеством телефонов, на стене — потемневший от времени портрет Ленина, а напротив вдоль всей стены вытянулась линия стульев, обитых бардовым бархатом. Тишину нарушал только постоянный шорох больших, в полтора человеческих роста немецких часов. Каждые четверть часа они гулко отбивали незнакомую мелодию, а когда стрелки сошлись на двенадцати, раздался скрип, со скрежетом распахнулась неприметная дверца, и выскочившее оттуда птичье чучело со вкусом откуковало положенное число раз.
Сурков не услышал ни звонка, ни зуммера, но помощник вдруг снял трубку одного из аппаратов, что-то коротко ответил и, положив трубку на место, вежливо предупредил:
— Товарищ Крючков выезжает со Старой площади, прибудет через восемь минут.
Вскоре через комнату прошел официант с подносом, накрытым белоснежной салфеткой, Сурков догадался, что Председатель уже у себя. Потом в кабинет зашли два сотрудника, пиджак одного из них был сильно помят и подмышкой топорщился. Они вскоре вышли; в мятом пиджаке шел сзади, а передний нес в руке потертый фибровый чемоданчик, прикованный к руке браслетом с никелированной цепочкой.
— Заходите, Алексей Анатольевич! — пригласил помощник и, выйдя из-за стола, открыл первую из двух дверей кабинета.
Крючков держал по телефонной трубке у каждого уха, третья лежала на столе микрофоном вверх, и он говорил в три аппарата одновременно:
— Да, действуйте! Действуйте активно, но дружно и, главное, согласованно… Нет, старшего не назначаю, у каждого своя зона ответственности… Инициативу разрешаю, разрешаю любую инициативу, если на пользу делу… Да, шифровки будут отправлены, они уже в работе! И еще раз повторю: Центральный аппарат по возможности не вмешивайте, работайте согласованно друг с другом.
— Все! — облегченно вздохнув, Крючков одну за другой положил трубки на место. — ЗАС-селектор на профилактике. Нашли, понимаешь, время, — недовольно пожав плечами, объяснил он. — Ты садись, в ногах правды нет, разговор будет долгим, спланирован на тридцать минут.
— Прибалтику озадачивал, — дождавшись, пока Сурков усядется, кивнул на телефоны Крючков. — Кстати, твои соседи, поэтому введу в курс дела. Как ты знаешь, мы еще в восемьдесят восьмом году забили тревогу по ситуации. Сперва в Литве националисты закопошились, потом — в Латвии и, наконец, — в Эстонии. Тамошние группы «Хельсинки», которых в свое время не добили, уже не стесняются — открыто ставят вопрос о восстановлении независимости с возвратом к статусу на 39-й год. На Съездах народных депутатов талдычат об одном: дескать, нужно разобраться с договором Молотова-Риббентропа. Подавай им секретные протоколы и все! Избранники уши развесили: как же, белые пятна истории, сталинщина и все такое. Ну, как до этого кагала довести простую ясность, что история всем этим гарибальди — по глубокому барабану. Им от нас отгородиться, свои порядки реставрировать, а остальное трын-трава. Наши агенты пытались депутатам мозги прояснить, но их никто не послушал.
— Наконец в ЦК спохватились и поставили задачу: отслеживать ситуацию и разрабатывать предложения для Политбюро по предотвращению сепаратизма, — последнее слово Председатель произнес нараспев с отчетливым мягким знаком в последнем слоге: «се-е-епаратизьма». — И, как всегда, задали нам координацию действий министерств и отделов ЦК. От отделов толку не жди, а, что касается министерств, — их раз, два и обчелся: мы, Минобороны, да МВД. На милицию надежды нет, местные кадры давно распропагандированы…
— Мои офицеры ставят вопрос о слиянии МВД с Комитетом в одно ведомство, как раньше, — кстати вспомнив выступление Коршунова на партсобрании, сказал Сурков.
— В умелых руках любой вопрос стоит, а тут: ставь, не ставь — без разницы. Вот, мы хотели внутренние войска под себя взять, бились, бились, да не получилось. У военных отобрать — отобрали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140