Голос забытого бытия в его
до- и внечеловеческом измерении звучит в унисон с бессозна-
тельной мелодией желания, пронизывающей все жизненные
отношения. Как и художников, французских философов языка
привлекали в психоанализе две противоположные тенденции.
Во-первых, возможность рациональной (или языковой) трактов-
ки бессознательного. Здесь в один ряд с психоанализом стано-
вятся все пара-научные стратегии выявления рациональных не-
осознанных структур - эпистемология Фуко, структурная ант-
ропология Леви-Строса и
вст - """
ропология леви- ц - т.д. Бессознательное превращается
здесь в структурную <причину>, выявляемую рациональным спо-
собом. Субъект же языка становится его функцией (знаменитый
тезис Бенвениста гласит: <"Я" - это тот, кто говорит ,,Я">.
Во-вторых, бытийная, предельно, вне-рациональная определен-
ность бессознательного. Вопрос Хайдеггера о том, как же мож-
но помыслить и высказать то, что предшествует и обосновывает
и логику, и язык, остается актуальным и для французских
философов. Однако, усвоив урок репрессированности бытия
(или - маргинального знания), они понимают, что дать сказаться
ему можно лишь воспроизведя в какой-то мере логику ошибок
и разрывов, <неправильностей> речи, оборачивающихся выра-
зительными средствами. Методологическое требование гумани-
тарного познания не предписывать объекту способ существова-
ния, дать сказаться его собственной речи, ведет к необходимо-
сти восстановить динамику репрессии-революции в области по-
знания (см. 89). Субъект и его <природа> (бессознательное)
выступают здесь как чужеродное вторжение в порядок языка.
Любопытно, что все эти, казалось бы, чисто гносеологические
и метафизические проблемы, ставшие местом встречи психоа-
нализа с философией языка, не остались без внимания психо-
логической практики. Уроки, которые она вынесла из сближения
психологии и языкознания, были различны. Во Франции, куль-
турную и философскую ситуацию которой мы описывали, струк-
турный психоанализ проблематизировал адаптивную функцию
практики. В итоге она либо стала ориентироваться на цели
самопознания и философского движения к истине бессозна-
тельного (в школе Лакана), либо трансформировалась в чисто
философское занятие (так, шизоанализ, хотя и имел соприкос-
новение с анти-психиатрическими практиками, по сути стал
философской дисциплиной, и объектами его являлись больше
литературные персонажи, тексты и авторы, чем реальные боль-
ные), либо вообще отрекалась от открытий на стыке с языко-
знанием (как в суггестивных техниках Шертока). В англосак-
сонских же странах, где моду задавала аналитическая филосо-
фия с ее пафосом редукции психологических предикатов (Вит-
генштейн; отказ от понятия <сознание> в бихевиоризме и ког-
нитивизме), во-первых, и, во-вторых, экспансией рациональных
259
ш.кации. ,"1 о;:ис;
КОМ об;.С;1Я1-; );>
0нс. дал.
МРТОДО" " 1б,:ти и ык, и психологии, развилось интсоесно">
нд";1,аз"п": 1сро;"1">""ччесо:о пт)огрй;М!ронрни Его ис-
токи чосходя, к г-.неп;"риой лиг-гвчстике А. Хомского. В по-
сл"/,,н? й;.,[Лй ачг;?б;-гс:: IС,.САЬ, описывающая процесс по-
рокдг.ия (;"> ка ;,\ т-нсформаций исходных с.""у.сичс
ских с1ук1"г. Таким образом, выводилась нея об!а логика,
.бтд.гос"; ;:5.рерьчь,й ::8ход <в;дтрен11ей> речи ;-о
".;"еш1;к!0..; и то!.ед ; 0":.! дзк 5 еднпы речи (выска-
.) Затем, ч процессе 1Д:сдедОЕония комму-
;я речевых ;)?одсссоа в психгтераевтиче-
:1IС:)с. л.1-1вис"ичсса1 метй-модел},.
воз..жо~; дэс.ато.;IС ;сч;:о описать приемы, при-
меняемых гропевто:-, и "акже йыдьинуть концепцию <терапев-
тической 11,.й,;иЛо:о(:\.1, ;.,е-н. к которой 1;род.вига?тся клиент в
1гр01ес.се 11.:рапии. одразумейалось, что субьект, выражающий
себя, свок ысля -! чувг""вй 8 тералевтически правн.\ьных вы-
сказываниях, и является ...доровой и <гармонической> лично-
стью. Б дл;)неЙ11!ем концегидия ЬР включила в себя и другие
разделы, транссрормировалась в массу детально разработанных
психотехник и вылилась :> шипокое терапевтическое и психоп-
ра.ктическое движение, Однако БО всех его ответвлениях и
преломления сохачились чс философско-языковые истоки,
которые отлиак)! гранцу?";кую структурную психоаналитику
от англо-саксонской чснхо-лингчистики: игнорирование сущно-
стных различий сичтякс;с-1 н логики психического от внешних
проявлений и о;(у"твис темы репоессии-освобождения. По-
следняя во Франции проецировалась и на языковедческую (ос-
вобождение из <порьмы языка>), и культурол.огическую (осво-
бождение от символического порядка>), н на гносеологическую
(избавление от диктате логоцентризма) проблематику. Здесь она
и смыкалась с той стороной психоанализа, которуо Ю. Хабер-
мас обозначил как <эмансипационный интерес> (132),
Мы види". что обращение "уманитариев к Фрейду было
обусловлено тенденциями самих <наук о духе>. Следуя им,
ученые прежде всего обнаруживали, что <проблема бессозна-
тельного -- его возможьости, его статус, его способ существо-
вания, средства его познать и выявить - это не просто внешняя,
случайно встречная проблема гуманитарных наук, это, по сути
дела, проблема самого их существования> (Фуко). С другой
стороны, выявлялась гуманитарная, в частности филологическая,
проблематика в текстах самого Фрейда, где <анализ вопросов
языка тем подробнее, чем ближе обсуждение касается бессоз-
нательного> (Лакан). Этот последний мотив находил опору в
многочисленных высказываниях отца психоанализа и в особен-
ности в первой теории <символики бессознательного>, разрабо-
танной в <Толковании сновидений>. Отличительными чертами
этой концепции было семиотическое (знаковое) понимание пси-
хики и самой работы аналитика. Посредством процедур толко-
вания и расшифровки он доложен вернуть утраченный в речи
пациента смысл, возвратить, как говорил Лакан, <утерянное
означающее>. Для этого аналитик прибегает к переводу образ-
ного языка сновидений или телесно-психического языка симп-
томов на язык слов и уже его подвергает дальнейшей интерп-
ретации. Бессознательное, <скрытое содержание> выступает та-
ким образом как <внутренняя речь>, призванная восстановить
связность и целостность речи сознательной. Но в этом месте
от попыток толковать внутреннюю речь по прямой аналогии с
внешней нас предостерегает Л.С. Выготский, указывающий на
радикальные различия их синтаксиса и семантики. А Ж. Деррида
усиливает этот тезис и говорит, что в <психическом письме>
вообще отсутствует принципиальная разница между означаю-
щим и означаемым. Тем самым лингвистическая научность ста-
вит предел своим притязаниям, и ей, возможно, становится
более понятным отход Фрейда к иным моделям познания при-
роды души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
до- и внечеловеческом измерении звучит в унисон с бессозна-
тельной мелодией желания, пронизывающей все жизненные
отношения. Как и художников, французских философов языка
привлекали в психоанализе две противоположные тенденции.
Во-первых, возможность рациональной (или языковой) трактов-
ки бессознательного. Здесь в один ряд с психоанализом стано-
вятся все пара-научные стратегии выявления рациональных не-
осознанных структур - эпистемология Фуко, структурная ант-
ропология Леви-Строса и
вст - """
ропология леви- ц - т.д. Бессознательное превращается
здесь в структурную <причину>, выявляемую рациональным спо-
собом. Субъект же языка становится его функцией (знаменитый
тезис Бенвениста гласит: <"Я" - это тот, кто говорит ,,Я">.
Во-вторых, бытийная, предельно, вне-рациональная определен-
ность бессознательного. Вопрос Хайдеггера о том, как же мож-
но помыслить и высказать то, что предшествует и обосновывает
и логику, и язык, остается актуальным и для французских
философов. Однако, усвоив урок репрессированности бытия
(или - маргинального знания), они понимают, что дать сказаться
ему можно лишь воспроизведя в какой-то мере логику ошибок
и разрывов, <неправильностей> речи, оборачивающихся выра-
зительными средствами. Методологическое требование гумани-
тарного познания не предписывать объекту способ существова-
ния, дать сказаться его собственной речи, ведет к необходимо-
сти восстановить динамику репрессии-революции в области по-
знания (см. 89). Субъект и его <природа> (бессознательное)
выступают здесь как чужеродное вторжение в порядок языка.
Любопытно, что все эти, казалось бы, чисто гносеологические
и метафизические проблемы, ставшие местом встречи психоа-
нализа с философией языка, не остались без внимания психо-
логической практики. Уроки, которые она вынесла из сближения
психологии и языкознания, были различны. Во Франции, куль-
турную и философскую ситуацию которой мы описывали, струк-
турный психоанализ проблематизировал адаптивную функцию
практики. В итоге она либо стала ориентироваться на цели
самопознания и философского движения к истине бессозна-
тельного (в школе Лакана), либо трансформировалась в чисто
философское занятие (так, шизоанализ, хотя и имел соприкос-
новение с анти-психиатрическими практиками, по сути стал
философской дисциплиной, и объектами его являлись больше
литературные персонажи, тексты и авторы, чем реальные боль-
ные), либо вообще отрекалась от открытий на стыке с языко-
знанием (как в суггестивных техниках Шертока). В англосак-
сонских же странах, где моду задавала аналитическая филосо-
фия с ее пафосом редукции психологических предикатов (Вит-
генштейн; отказ от понятия <сознание> в бихевиоризме и ког-
нитивизме), во-первых, и, во-вторых, экспансией рациональных
259
ш.кации. ,"1 о;:ис;
КОМ об;.С;1Я1-; );>
0нс. дал.
МРТОДО" " 1б,:ти и ык, и психологии, развилось интсоесно">
нд";1,аз"п": 1сро;"1">""ччесо:о пт)огрй;М!ронрни Его ис-
токи чосходя, к г-.неп;"риой лиг-гвчстике А. Хомского. В по-
сл"/,,н? й;.,[Лй ачг;?б;-гс:: IС,.САЬ, описывающая процесс по-
рокдг.ия (;"> ка ;,\ т-нсформаций исходных с.""у.сичс
ских с1ук1"г. Таким образом, выводилась нея об!а логика,
.бтд.гос"; ;:5.рерьчь,й ::8ход <в;дтрен11ей> речи ;-о
".;"еш1;к!0..; и то!.ед ; 0":.! дзк 5 еднпы речи (выска-
.) Затем, ч процессе 1Д:сдедОЕония комму-
;я речевых ;)?одсссоа в психгтераевтиче-
:1IС:)с. л.1-1вис"ичсса1 метй-модел},.
воз..жо~; дэс.ато.;IС ;сч;:о описать приемы, при-
меняемых гропевто:-, и "акже йыдьинуть концепцию <терапев-
тической 11,.й,;иЛо:о(:\.1, ;.,е-н. к которой 1;род.вига?тся клиент в
1гр01ес.се 11.:рапии. одразумейалось, что субьект, выражающий
себя, свок ысля -! чувг""вй 8 тералевтически правн.\ьных вы-
сказываниях, и является ...доровой и <гармонической> лично-
стью. Б дл;)неЙ11!ем концегидия ЬР включила в себя и другие
разделы, транссрормировалась в массу детально разработанных
психотехник и вылилась :> шипокое терапевтическое и психоп-
ра.ктическое движение, Однако БО всех его ответвлениях и
преломления сохачились чс философско-языковые истоки,
которые отлиак)! гранцу?";кую структурную психоаналитику
от англо-саксонской чснхо-лингчистики: игнорирование сущно-
стных различий сичтякс;с-1 н логики психического от внешних
проявлений и о;(у"твис темы репоессии-освобождения. По-
следняя во Франции проецировалась и на языковедческую (ос-
вобождение из <порьмы языка>), и культурол.огическую (осво-
бождение от символического порядка>), н на гносеологическую
(избавление от диктате логоцентризма) проблематику. Здесь она
и смыкалась с той стороной психоанализа, которуо Ю. Хабер-
мас обозначил как <эмансипационный интерес> (132),
Мы види". что обращение "уманитариев к Фрейду было
обусловлено тенденциями самих <наук о духе>. Следуя им,
ученые прежде всего обнаруживали, что <проблема бессозна-
тельного -- его возможьости, его статус, его способ существо-
вания, средства его познать и выявить - это не просто внешняя,
случайно встречная проблема гуманитарных наук, это, по сути
дела, проблема самого их существования> (Фуко). С другой
стороны, выявлялась гуманитарная, в частности филологическая,
проблематика в текстах самого Фрейда, где <анализ вопросов
языка тем подробнее, чем ближе обсуждение касается бессоз-
нательного> (Лакан). Этот последний мотив находил опору в
многочисленных высказываниях отца психоанализа и в особен-
ности в первой теории <символики бессознательного>, разрабо-
танной в <Толковании сновидений>. Отличительными чертами
этой концепции было семиотическое (знаковое) понимание пси-
хики и самой работы аналитика. Посредством процедур толко-
вания и расшифровки он доложен вернуть утраченный в речи
пациента смысл, возвратить, как говорил Лакан, <утерянное
означающее>. Для этого аналитик прибегает к переводу образ-
ного языка сновидений или телесно-психического языка симп-
томов на язык слов и уже его подвергает дальнейшей интерп-
ретации. Бессознательное, <скрытое содержание> выступает та-
ким образом как <внутренняя речь>, призванная восстановить
связность и целостность речи сознательной. Но в этом месте
от попыток толковать внутреннюю речь по прямой аналогии с
внешней нас предостерегает Л.С. Выготский, указывающий на
радикальные различия их синтаксиса и семантики. А Ж. Деррида
усиливает этот тезис и говорит, что в <психическом письме>
вообще отсутствует принципиальная разница между означаю-
щим и означаемым. Тем самым лингвистическая научность ста-
вит предел своим притязаниям, и ей, возможно, становится
более понятным отход Фрейда к иным моделям познания при-
роды души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90