Великий полдень когда человек стоит посреди своего пути между
животным и сверхчеловеком и празднует свой путь к закату как свою высшую
надежду: ибо это есть путь к новому утру.
И тогда заходящий сам благословит себя за то, что был он переходящий;
и солнце его познания будет стоять у него на полдне.
Умерли все боги; теперь мы хотим, чтобы жил сверхчеловек такова
должна быть в великий полдень наша последняя воля!
Так говорил Заратустра.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
и только когда вы все отречётесь от меня, я вернусь к вам.
Поистине, другими глазами, братья мои, я буду тогда искать утерянных
мною; другою любовью я буду тогда любить вас.
Заратустра, о дарящей добродетели
Ребёнок с зеркалом
После этого Заратустра опять возвратился в горы, в уединение своей
пещеры, и избегал людей, ожидая, подобно сеятелю, посеявшему своё семя. Но
душа его была полна нетерпения и тоски по тем, кого он любил: ибо ещё
многое он имел дать им. А это особенно трудно: из любви сжимать отверстую
руку и, как дарящий, хранить стыдливость.
Так проходили у одинокого месяцы и годы; но мудрость его росла и
причиняла ему страдание своей полнотою.
Но в одно утро проснулся он ещё задолго до зари, долго припоминал
что-то, сидя на своём ложе, и наконец заговорил в своём сердце:
Что же так напугало меня во сне, что я проснулся? Разве не ребёнок
подходил ко мне, несший зеркало?
О Заратустра, сказал мне ребёнок, посмотри на себя в зеркале!
Посмотрев в зеркало, я вскрикнул, и сердце моё содрогнулось: ибо не
себя увидел я в нём, а рожу дьявола и язвительную усмешку его.
Поистине, слишком хорошо понимаю я знамение снов и предостережение
их: моё учение в опасности, сорная трава хочет называться пшеницею!
Мои враги стали сильны и исказили образ моего учения, так что мои
возлюбленные должны стыдиться даров, что дал я им.
Утеряны для меня мои друзья; настал мой час искать утерянных мною!
С этими словами Заратустра вскочил с ложа, но не как испуганный,
ищущий воздуха, а скорее как пророк и песнопевец, на которого снизошёл дух.
С удивлением смотрели на него его орёл и его змея: ибо, подобно утренней
заре, грядущее счастье легло на лицо его.
Что же случилось со мной, звери мои? сказал Заратустра. Разве я не
преобразился? Разве не пришло ко мне блаженство, как бурный вихрь?
Безумно моё счастье, и, безумное, будет оно говорить; слишком оно ещё
юно будьте же снисходительны к нему!
Я ранен своим счастьем, все страдающие должны быть моими врачами!
К моим друзьям могу я вновь спуститься, а также к моим врагам!
Заратустра вновь может говорить, и дарить, и расточать свою любовь любимым.
Моя нетерпеливая любовь изливается через край в бурных потоках, бежит
с высот в долины, на восток и на запад. С молчаливых гор и грозовых туч
страдания с шумом спускается моя душа в долины.
Слишком долго тосковал я и смотрел вдаль. Слишком долго принадлежал я
одиночеству так разучился я молчанию.
Я всецело сделался устами и шумом ручья, ниспадающего с высоких скал;
вниз, в долины, хочу я низринуть мою речь.
И пусть низринется поток моей любви туда, где нет пути! Как не найти
потоку в конце концов дороги к морю!
Правда, есть озеро во мне, отшельническое, себе довлеющее; но поток
моей любви мчит его с собою вниз к морю!
Новыми путями иду я, новая речь приходит ко мне; устал я, подобно
всем созидающим, от старых щёлкающих языков. Не хочет мой дух больше ходить
на истоптанных подошвах.
Слишком медленно течёт для меня всякая речь в твою колесницу я
прыгаю, буря! И даже тебя я хочу хлестать своей злобою!
Как крик и как ликование, хочу я мчаться по дальним морям, пока не
найду я блаженных островов, где замешкались мои друзья,
И мои враги между ними! Как люблю я теперь каждого, к кому могу я
говорить! Даже мои враги принадлежат к моему блаженству.
И когда я хочу сесть на своего самого дикого коня, моё копьё помогает
мне всего лучше: оно во всякое время готовый слуга моей ноги
Копьё, что бросаю я в моих врагов! Как благодарю я моих врагов, что я
могу наконец метнуть его!
Слишком велико было напряжение моей тучи; среди хохота молний хочу я
градом осыпать долины.
Грозно будет тогда вздыматься моя грудь; грозно, по горам взбушует
буря её так придёт для неё облегчение.
Поистине, как буря, грядёт моё счастье и моя свобода! Но мои враги
должны думать, что злой дух неистовствует над их головами.
Даже вы, друзья мои, испугаетесь моей дикой мудрости и, быть может,
убежите от неё вместе с моими врагами.
Ах, если бы сумел я пастушеской свирелью обратно привлечь вас! Ах,
если бы моя львица мудрость научилась нежно рычать! Многому уже учились мы
вместе!
Моя дикая мудрость зачала на одиноких горах; на жёстких камнях родила
она юное, меньшее из чад своих.
Теперь, безумная, бегает она по суровой пустыне и ищет, всё ищет
мягкого дёрну моя старая дикая мудрость!
На мягкий дёрн ваших сердец, друзья мои! на вашу любовь хотела бы она
уложить своё возлюбленное чадо!
Так говорил Заратустра.
На блаженных островах
Плоды падают со смоковниц, они сочны и сладки; и пока они падают,
сдирается красная кожица их. Я северный ветер для спелых плодов.
Так, подобно плодам смоковницы, падают к вам эти наставления, друзья
мои; теперь пейте их сок и ешьте их сладкое мясо! Осень вокруг нас, и
чистое небо, и время после полудня.
Посмотрите, какое обилие вокруг нас! И среди этого преизбытка хорошо
смотреть на дальние моря.
Некогда говорили: Бог, когда смотрели на дальние моря; но теперь учил
я вас говорить: сверхчеловек.
Бог есть предположение, но я хочу, чтобы ваше предположение
простиралось не дальше, чем ваша созидающая воля.
Могли бы вы создать Бога? Так не говорите же мне о всяких богах! Но
вы несомненно могли бы создать сверхчеловека.
Быть может, не вы сами, братья мои! Но вы могли бы пересоздать себя в
отцов и предков сверхчеловека; и пусть это будет вашим лучшим созданием!
Бог есть предположение; но я хочу, чтобы ваше предположение было
ограничено рамками мыслимого.
Могли бы вы мыслить Бога? Но пусть это означает для вас волю к
истине, чтобы всё превратилось в человечески мыслимое, человечески видимое,
человечески чувствуемое! Ваши собственные чувства должны вы продумать до
конца!
И то, что называли вы миром, должно сперва быть создано вами: ваш
разум, ваш образ, ваша воля, ваша любовь должны стать им! И поистине, для
вашего блаженства, вы, познающие!
И как могли бы вы выносить жизнь без этой надежды, вы, познающие?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75