Возносите сердца ваши, братья мои, выше, всё выше! И не забывайте
также и ног! Возносите также и ноги ваши, вы, хорошие танцоры, а ещё лучше
стойте на голове!
18
Этот венец смеющегося, этот венец из роз, я сам возложил на себя этот
венец, я сам признал священным свой смех. Никого другого не нашёл я теперь
достаточно сильным для этого.
Заратустра танцор, Заратустра лёгкий, машущий крыльями, готовый
лететь, манящий всех птиц, готовый и проворный, блаженно-легко-готовый
Заратустра вещий словом, Заратустра вещий смехом, не нетерпеливый, не
безусловный, любящий прыжки и вперёд, и в сторону; я сам возложил на себя
этот венец!
19
Возносите сердца ваши, братья мои, выше! всё выше! И не забывайте
также и ног! Поднимайте также и ноги ваши, вы, хорошие танцоры, а ещё лучше
стойте на голове!
Существуют и в счастье тяжеловесные звери, есть неуклюжие от
рожденья. Они делают смешные усилия, как слон, старающийся стоять на
голове.
Но лучше быть дурашливым от счастья, чем дурашливым от несчастья,
лучше неуклюже танцевать, чем ходить, хромая. Учитесь же у мудрости моей:
даже у худшей вещи есть две хорошие изнанки,
даже у худшей вещи есть хорошие ноги для танцев: так учитесь же вы
сами, о высшие люди, становиться на настоящие ноги свои!
Разучитесь же скорби и всякой печали толпы! О, какими печальными
кажутся мне сегодня народные шуты. Но это сегодня принадлежит толпе.
20
Подражайте ветру, когда вырывается он из своих горных ущелий: под
звуки собственной свирели хочет он танцевать, моря дрожат и прыгают под
стопами его.
Хвала доброму неукротимому духу, который даёт крылья ослам, который
доит львиц, который приходит, как ураган, для всякого сегодня и для всякой
толпы:
который есть враг всем чертополошным и взбалмошным головам, всем
увядшим листьям и сорным травам; хвала этому духу бурь, дикому, доброму и
свободному, который танцует по болотам и по печали, как по лугам!
Который ненавидит чахлых псов из толпы и всякое неудачное мрачное
отродье; хвала этому духу всех свободных умов, смеющейся буре, которая
засыпает глаза пылью всем, кто видит лишь чёрное и сам покрыт язвами!
О высшие люди, ваше худшее в том, что все вы не научились танцевать,
как нужно танцевать, танцевать поверх самих себя! Что из того, что вы не
удались!
Сколь многое ещё возможно! Так научитесь же смеяться поверх самих
себя! Возносите сердца ваши, вы, хорошие танцоры, выше, всё выше! И не
забывайте также и доброго смеха!
Этот венец смеющегося, этот венец из роз, вам, братья мои, кидаю я
этот венец! Смех признал я священным; о высшие люди, научитесь же у меня
смеяться!
Песнь тоски
1
Когда Заратустра говорил эти речи, стоял он близко ко входу в пещеру
свою; но с последними словами незаметно ускользнул он от гостей и выбежал
на короткое время на чистый воздух.
О чистый запах, воскликнул он, о блаженная тишина, меня окружающие!
Но где звери мои? Сюда, сюда, орёл мой и змея моя!
Скажите мне, звери мои: эти высшие люди все вместе быть может, они
пахнут не хорошо? О чистый запах, окружающий меня! Теперь только знаю и
чувствую я, как я люблю вас, звери мои .
И Заратустра повторил ещё раз: Я люблю вас, звери мои! Орёл же и
змея приблизились к нему, когда он произнёс эти слова, и подняли на него
взоры свои. Так стояли они тихо втроём и вдыхали и втягивали в себя чистый
воздух. Ибо воздух здесь, снаружи, был лучше, чем у высших людей.
2
Но едва покинул Заратустра пещеру свою, как поднялся старый чародей,
лукаво оглянулся и сказал: Он вышел!
И вот уже, о высшие люди, позвольте и мне, подобно ему, пощекотать
вас этим льстивым именем и вот уже овладевает мною мой злой дух, обманщик и
чародей, мой демон тоски,
который до глубины души противник этого Заратустры, простите это
ему! Теперь хочет он показать вам свои чары, ибо настал час его: тщетно
борюсь я с этим злым духом.
Всем вам, какое бы почитание ни воздавали вы себе на словах, будете
ли вы называть себя свободомыслящими , или правдивыми , или кающимися духом
, или освобождёнными от оков , или алчущими и жаждущими ,
всем вам, страдающим подобно мне великим отвращением, для которых
умер старый Бог, а новый Бог даже не лежит ещё спеленутым в колыбели, всем
вам мил мой дух и демон-чародей.
Я знаю вас, о высшие люди, я знаю его, я знаю также этого демона,
которого люблю против воли, этого Заратустру: он сам часто кажется мне
похожим на прекрасную маску святого,
похожим на новый удивительный маскарад, в котором находит
удовольствие мой злой дух, мой демон тоски, я люблю Заратустру, часто
кажется мне, ради моего злого духа.
Но он уже овладевает мною и угнетает меня, этот дух тоски, этот демон
вечерних сумерек; и, поистине, о высшие люди, ему хочется
шире раскройте глаза! ему хочется прийти нагим, мужчиной или
женщиной, ещё не знаю я; но он идёт, он гнетёт меня, горе! шире раскройте
чувства ваши!
День отзвучал, для всех вещей наступает теперь вечер, даже для лучших
вещей; слушайте теперь и смотрите, о высшие люди, каков этот демон, мужчина
ли, женщина ли, этот дух вечерней тоски!
Так говорил старый чародей, лукаво оглянулся и схватил свою арфу.
3
Когда яснеет воздух и на землю, Как утешение, роса нисходит Стопой
невидимой, неслышанной и нежной, Как всё несущее успокоенья сладость, Ты
вспоминаешь ли, горячая душа, Какою жаждою томилась ты когда-то По
ниспадающим с небес слезам-росинкам, Усталая в изнеможенье жалком, Под
злыми взглядами спускавшегося солнца, Спешившего тропинкой пожелтевшей
Злорадно ослеплявшими лучами Между дерев, черневших вкруг меня. Ты истины
жених? так тешились они. Нет, ты поэт, и только. Ты хищный, лживый,
ползающий зверь, Который должен лгать, Под маской хитрой жертву карауля,
Сам маска для себя И сам себе добыча. И это истины жених? О нет! Лишь
скоморох, поэт, и только! Хитро болтающий под маскою затейной, Ты,
рыскающий вкруг, карабкаясь, всползаешь По ложным из нагромождённых слов
мостам, По лживым радугам среди небес обманных. Лишь скоморох, поэт, и
только!
И это истины жених? О нет! Ты не стоишь холодный, неподвижный, Как образ
божества, спокойный, Как изваяние его пред храмом, Как врат Господних
страж... Ты добродетельной устойчивости враг, Не в храмах дома ты, а в
дикой чаще, Ты полн упрямого, кошачьего стремленья, Рад выпрыгнуть в окно
под всякий случай И лесу девственному рад кричать приветно, Что в чаще
непролазной ты носился. Средь пёстрых хищников в косматых шкурах, Греховной
красоты здоровья полный, Что, сладострастно ноздри раздувая, Насмешливый в
блаженстве кровожадном, Ты хищничал и крался полный лжи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75