Как божественно преломляются здесь, в борьбе, своды и дуги; как
светом и тенью они устремляются друг против друга, божественно
стремительные,
Так же уверенно и прекрасно будем врагами и мы, друзья мои!
Божественно устремимся мы друг против друга!
Горе! Тут укусил меня самого тарантул, мой старый враг! Божественно
уверенно и прекрасно укусил он меня в палец!
Должны быть наказание и справедливость так думает он, ведь недаром
же ему петь здесь гимны в честь вражды!
Да, он отомстил за себя! И, горе! теперь мщением заставит он
кружиться и мою душу!
Но чтобы не стал я кружиться, друзья мои, привяжите меня покрепче к
этому столбу! Уж лучше хочу я быть столпником, чем вихрем мщения!
Поистине, не вихрь и не смерч Заратустра; а если он и танцор, то
никак не танцор тарантеллы!
Так говорил Заратустра.



О прославленных мудрецах


Народу служили вы и народному суеверию, вы все, прославленные
мудрецы! а не истине! И потому только платили вам дань уважения.
И потому только выносили ваше неверие, что оно было остроумным
окольным путём к народу. Так предоставляет господин волю своим рабам и ещё
потешается над их своеволием.
Но кто же ненавистен народу, как волк собакам, свободный ум, враг
цепей, кто не молится и живёт в лесах.
Выгнать его из его убежища это называлось всегда у народа чувством
справедливости ; на него он всё ещё натравливает своих самых кусачих собак.
Истина существует: ибо существует народ! Горе, горе ищущему! так
велось исстари.
Своему народу хотели вы дать оправдание в его поклонении; это
называли вы волею к истине , вы, прославленные мудрецы!
И ваше сердце всегда говорило себе: Из народа вышел я, оттуда же
низошёл на меня голос Бога .
Упрямые и смышлёные, как ослы, вы всегда были ходатаями за народ.
И многие властители, желавшие ладить с народом, впрягали впереди
своих коней ослёнка, какого-нибудь прославленного мудреца.
А теперь, прославленные мудрецы, хотелось бы мне, чтобы вы наконец
совсем сбросили с себя шкуру льва!
Пёструю шкуру хищного зверя и космы исследующего, ищущею и
завоевывающего!
Ах, чтобы научился я верить в вашу правдивость , вам надо сперва
отказаться от вашей воли к поклонению.
Правдивым называю я того, кто идёт в пустыни, где нет богов, и
разбивает своё сердце, готовое поклониться.
На жёлтом песке, палимый солнцем, украдкой смотрит он с жадностью на
богатые источниками острова, где всё живущее отдыхает под тенью деревьев.
Но его жажда не может заставить его сделаться похожим на этих
довольных: ибо, где есть оазисы, там есть и идолы.
Быть голодным, сильным, одиноким и безбожным так хочет воля льва.
Быть свободным от счастья рабов, избавленных от богов и поклонения
им, бесстрашным и наводящим страх, великим и одиноким, такова воля
правдивого.
В пустыне жили исконно правдивые, свободные умы, как господа пустыни;
но в городах живут хорошо откормленные, прославленные мудрецы вьючные
животные.
Ибо всегда тянут они, как ослы, телегу народа!
За это не сержусь я на них; но слугами остаются они для меня и людьми
запряжёнными, даже если сбруя их сверкает золотом.
И часто бывали они хорошими слугами, достойными награды. Ибо так
говорит добродетель: Если должен ты быть слугою, ищи того, кому твоя служба
всего полезнее!
Дух и добродетель твоего господина должны расти благодаря тому, что
ты его слуга, так будешь ты расти и сам вместе с его духом и его
добродетелью!
И поистине, вы, прославленные мудрецы, вы, слуги народа! Вы сами
росли вместе с духом и добродетелью народа а народ через вас! К вашей чести
говорю я это!
Но народом остаётесь вы для меня даже в своих добродетелях,
близоруким народом, который не знает, что такое дух!
Дух есть жизнь, которая сама врезается в жизнь: своим собственным
страданием увеличивает она собственное знание, знали ли вы уже это?
И счастье духа в том, чтобы помазанным быть и освящённым быть слезами
на заклание, знали ли вы уже это?
И слепота слепого, и его искание ощупью свидетельствуют о силе
солнца, на которое глядел он, знали ли вы уже это?
С помощью гор должен учиться строить познающий! Мало того, что дух
двигает горами, знали ли вы уже это?
Вы знаете только искры духа но вы не видите наковальни, каковой
является он, и жестокости его молота!
Поистине, вы не знаете гордости духа! Но ещё менее перенесли бы вы
скромность духа, если бы когданибудь захотела она говорить!
И никогда ещё не могли вы ввергнуть свой дух в заснеженную яму: вы
недостаточно горячи для этого! Оттого и не знаете вы восторгов его холода.
Но во всём обходитесь вы, по-моему, слишком запросто с духом; и из
мудрости делали вы часто богадельню и больницу для плохих поэтов.
Вы не орлы оттого и не испытывали вы счастья в испуге духа. И кто не
птица, не должен парить над пропастью.
Вы кажетесь мне тёплыми; но холодом веет от всякого глубокого
познания. Холодны, как лёд, самые глубокие источники духа: услада для
горячих рук и для тех, кто не покладает рук.
Вот стоите вы, чтимые, строгие, с прямыми спинами, вы, прославленные
мудрецы! вами не движет могучий ветер и сильная воля.
Видели ли вы когда-нибудь парус на море, округлённый, надутый ветром
и дрожащий от бури?
Подобно парусу, дрожащему от бури духа, проходит по морю моя мудрость
моя дикая мудрость!
Но вы, слуги народа, вы, прославленные мудрецы, как могли бы вы идти
со мною!
Так говорил Заратустра.



Ночная песнь


Ночь: теперь говорят громче все бьющие ключи. И моя душа тоже бьющий
ключ.
Ночь: теперь только пробуждаются все песни влюблённых. И моя душа
тоже песнь влюблённого.
Что-то неутолённое, неутолимое есть во мне; оно хочет говорить. Жажда
любви есть во мне; она сама говорит языком любви.
Я свет; ах, если бы быть мне ночью! Но в том и одиночество моё, что
опоясан я светом.
Ах, если бы быть мне тёмным и ночным! Как упивался бы я сосцами
света!
И даже вас благословлял бы я, вы, звёздочки, мерцающие, как
светящиеся червяки на небе! и был бы счастлив от ваших даров света.
Но я живу в своём собственном свете, я вновь поглощаю пламя, что
исходит из меня.
Я не знаю счастья берущего; и часто мечтал я о том, что красть должно
быть ещё блаженнее, чем брать.
В том моя бедность, что моя рука никогда не отдыхает от дарения; в
том моя зависть, что я вижу глаза, полные ожидания, и просветлённые ночи
тоски.
О горе всех, кто дарит! О затмение моего солнца! О алкание желаний! О
ярый голод среди пресыщения!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75