Воздух то и дело оглашался
проклятиями, когда кому-нибудь из солдат случалось оступиться
на скользкой, обледенелой тропе.
Лишь усилием воли Пагу удавалось заставить себя двигаться
вперед. Больше всего на свете ему сейчас хотелось бы замертво
свалиться на мерзлую землю и заснуть. Минувший день, казалось,
не имел ни начала, ни конца. Он мог бы вместить в себя события
целой жизни. Паг уже не помнил, когда он в последний раз ел или
останавливался на привал. Утром один из солдат дал ему напиться
из меха с водой, но те несколько глотков не утолили жажды.
Пустой желудок стянулся в тугой комок, от сосущего чувства
голода, усталости и пережитых волнений к горлу подступала
тошнота. Нагнувшись, он ухватил с земли горсть снега и сунул
его в рот. Но от влажной прохлады, наполнившей гортань, его
пробрал озноб. Паг поежился. Мелкие снежинки больно кололи его
лоб и щеки. В воздухе заметно похолодало, и он плотнее
закутался в тяжелый шерстяной плащ.
Внезапно герцог остановился и прошептал:
- Нам пора устроить привал. Не думаю, чтобы они стали
искать нас во тьме.
- Снег заметет наши следы, и к утру их не будет видно, -
отозвался Арута.
Паг словно подкошенный рухнул наземь, подтянул ноги к
животу и закутался в полы своего плаща. Томас встревожено
окликнул его:
- Паг!
- Здесь, - едва слышно отозвался тот.
Томас улегся рядом с ним.
- Мне кажется... - сказал он, протяжно зевая, - я больше
никогда... не смогу пошевелиться.
Язык больше не повиновался Пагу. Вместо ответа он лишь
слабо качнул головой.
С расстояния в несколько шагов донесся негромкий голос
герцога:
- Огня не разводить!
Гардан со вздохом возразил:
- Но, ваша светлость, как же без костра-то в этакую
студеную ночь!
Боуррик невесело усмехнулся:
- Согласен с тобой, мой отважный Гардан, но ведь эти
порождения тьмы могут быть где-то поблизости. Огонь укажет им
дорогу к нам, и все мы падем от их рук! Ложитесь вплотную друг
к другу, и никто из вас не замерзнет. Выставь часовых, Гардан!
Остальным - спать!
Солдаты вповалку улеглись на землю. Паг и Томас оказались в
середине беспорядочного нагромождения человеческих тел. Им
стало тепло, и через несколько минут оба задремали. Когда они
проснулись, над холмами уже брезжил рассвет.
За ночь пали еще три лошади. Их неподвижные тела, скованные
морозом, слегка припорошил снег. Паг поднялся на ноги, дрожа от
холода. Тело его словно одеревенело и отказывалось
повиноваться. Постанывая, он стал негнущимися пальцами
растирать закоченевшие ноги. Томас потянулся, сел и с
сочувствием взглянул на друга. Через несколько минут он, как и
Паг, стал растирать и разминать сведенные холодом мышцы.
- Никогда еще я так не замерзал, - пробормотал он. Зубы его
выбивали частую дробь.
Паг огляделся по сторонам. Они ночевали в лощине меж двух
невысоких холмов из серого гранита. Тропа, по которой отряд
добрался до этих мест, змеилась вниз, к небольшой роще,
состоявшей из невысоких тонкоствольных деревьев, нисколько не
походивших на мрачные исполины Зеленого Сердца.
- Пошли! - крикнул он Томасу и направился к одному из
холмов.
- Проклятье! - послышалось позади них. Паг и Томас
обернулись и увидели Гардана, склонившегося над неподвижным
телом одного из солдат.
- Он умер ночью, во сне, ваша светлость, - сказал он
подошедшему герцогу и покачал головой. - Его ранило в бою, но
он никому об этом не сказал.
Паг сосчитал оставшихся в живых крайдийцев. Теперь отряд
их, кроме герцога, Аруты, их с Томасом и Кулгана, состоял всего
лишь из дюжины воинов. Томас взглянул на Пага, успевшего
взобраться на нижний уступ холма.
- Куда это ты?
Паг кивнул головой вверх.
- Хочу поглядеть, далеко ли еще до Серых Башен.
- Я с тобой!
Мальчики принялись карабкаться к вершине холма, цепляясь за
мерзлую землю одеревеневшими пальцами и едва переставляя ноги.
Первым на вершине оказался Паг. Он уселся на гребень холма,
поджидая Томаса. Тот вскоре очутится рядом с ним и, едва
переведя дух, воскликнул:
- Вот здорово-то!
Впереди них к небу величественно вздымались гранитные пики
Серых Башен. На востоке сияла заря, освещая горы
золотисто-розовым светом. Снегопад прекратился, и небо
прозрачным голубым куполом вздымалось над землей, укрытой белым
ковром искрившегося снега.
Паг помахал рукой Гардану. Сержант подошел к холму и,
приложив руку козырьком к глазам, взглянул на мальчиков.
- Что вы там такого увидали?
- Серые Башни! - крикнул Паг. - Всего в какихнибудь пяти
милях пути!
Гардан приказал им спускаться, и мальчики заторопились
вниз, скользя и спотыкаясь на каждом шагу. Сердца их ликовали.
Теперь, зная, что они находятся совсем неподалеку от мест,
населенных дружественными им живыми существами, они
почувствовали себя гораздо бодрее и увереннее и готовы были
снова двинуться в путь.
Мальчики вместе с Гарданом подошли к герцогу, Аруте и
Кулгану. Боуррик кивнул сержанту и распорядился:
- Снимите поклажу с мертвых лошадей и разделите ее между
солдатами. Уцелевших коней придется вести в поводу. Не
трудитесь укрывать трупы лошадей попонами: темные братья все
равно найдут их, ведь снегопад прекратился. А попоны пригодятся
нам самим.
Гардан поклонился и направился к солдатам.
Боуррик обратился к Кулгану:
- Ты можешь определить, в какой стороне находится Южный
перевал?
- Я постараюсь узнать это с помощью моего искусства, ваша
светлость, - устало отозвался чародей.
Паг внимательно наблюдал за своим учителем. Самому ему, как
он ни старался, еще никогда не удавалось обратить мысленный
взор к событиям и предметам, удаленным от него во времени и
пространстве. Он знал, что умение это в чем-то сродни действию
магического кристалла, но картины и образы, возникающие в
прозрачной глубине хрустального шара, гораздо ярче и
отчетливее, чем те, которые создает воображение чародея,
направленное на тот или иной объект с помощью магических
приемов.
Кулган, в течение нескольких минут беззвучно шевеливший
губами, досадливо покачал головой.
- Я не вижу его, ваше сиятельство! Все мои мысли сливаются
в некий смутный образ, и я напрасно пытаюсь уловить умственным
взором что-либо отчетливое! - пожаловался он. - Если бы я хоть
единожды побывал там наяву, тогда, возможно... - Он нахмурился
и развел руками. - А теперь я просто не имею представления, в
какой стороне он находится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
проклятиями, когда кому-нибудь из солдат случалось оступиться
на скользкой, обледенелой тропе.
Лишь усилием воли Пагу удавалось заставить себя двигаться
вперед. Больше всего на свете ему сейчас хотелось бы замертво
свалиться на мерзлую землю и заснуть. Минувший день, казалось,
не имел ни начала, ни конца. Он мог бы вместить в себя события
целой жизни. Паг уже не помнил, когда он в последний раз ел или
останавливался на привал. Утром один из солдат дал ему напиться
из меха с водой, но те несколько глотков не утолили жажды.
Пустой желудок стянулся в тугой комок, от сосущего чувства
голода, усталости и пережитых волнений к горлу подступала
тошнота. Нагнувшись, он ухватил с земли горсть снега и сунул
его в рот. Но от влажной прохлады, наполнившей гортань, его
пробрал озноб. Паг поежился. Мелкие снежинки больно кололи его
лоб и щеки. В воздухе заметно похолодало, и он плотнее
закутался в тяжелый шерстяной плащ.
Внезапно герцог остановился и прошептал:
- Нам пора устроить привал. Не думаю, чтобы они стали
искать нас во тьме.
- Снег заметет наши следы, и к утру их не будет видно, -
отозвался Арута.
Паг словно подкошенный рухнул наземь, подтянул ноги к
животу и закутался в полы своего плаща. Томас встревожено
окликнул его:
- Паг!
- Здесь, - едва слышно отозвался тот.
Томас улегся рядом с ним.
- Мне кажется... - сказал он, протяжно зевая, - я больше
никогда... не смогу пошевелиться.
Язык больше не повиновался Пагу. Вместо ответа он лишь
слабо качнул головой.
С расстояния в несколько шагов донесся негромкий голос
герцога:
- Огня не разводить!
Гардан со вздохом возразил:
- Но, ваша светлость, как же без костра-то в этакую
студеную ночь!
Боуррик невесело усмехнулся:
- Согласен с тобой, мой отважный Гардан, но ведь эти
порождения тьмы могут быть где-то поблизости. Огонь укажет им
дорогу к нам, и все мы падем от их рук! Ложитесь вплотную друг
к другу, и никто из вас не замерзнет. Выставь часовых, Гардан!
Остальным - спать!
Солдаты вповалку улеглись на землю. Паг и Томас оказались в
середине беспорядочного нагромождения человеческих тел. Им
стало тепло, и через несколько минут оба задремали. Когда они
проснулись, над холмами уже брезжил рассвет.
За ночь пали еще три лошади. Их неподвижные тела, скованные
морозом, слегка припорошил снег. Паг поднялся на ноги, дрожа от
холода. Тело его словно одеревенело и отказывалось
повиноваться. Постанывая, он стал негнущимися пальцами
растирать закоченевшие ноги. Томас потянулся, сел и с
сочувствием взглянул на друга. Через несколько минут он, как и
Паг, стал растирать и разминать сведенные холодом мышцы.
- Никогда еще я так не замерзал, - пробормотал он. Зубы его
выбивали частую дробь.
Паг огляделся по сторонам. Они ночевали в лощине меж двух
невысоких холмов из серого гранита. Тропа, по которой отряд
добрался до этих мест, змеилась вниз, к небольшой роще,
состоявшей из невысоких тонкоствольных деревьев, нисколько не
походивших на мрачные исполины Зеленого Сердца.
- Пошли! - крикнул он Томасу и направился к одному из
холмов.
- Проклятье! - послышалось позади них. Паг и Томас
обернулись и увидели Гардана, склонившегося над неподвижным
телом одного из солдат.
- Он умер ночью, во сне, ваша светлость, - сказал он
подошедшему герцогу и покачал головой. - Его ранило в бою, но
он никому об этом не сказал.
Паг сосчитал оставшихся в живых крайдийцев. Теперь отряд
их, кроме герцога, Аруты, их с Томасом и Кулгана, состоял всего
лишь из дюжины воинов. Томас взглянул на Пага, успевшего
взобраться на нижний уступ холма.
- Куда это ты?
Паг кивнул головой вверх.
- Хочу поглядеть, далеко ли еще до Серых Башен.
- Я с тобой!
Мальчики принялись карабкаться к вершине холма, цепляясь за
мерзлую землю одеревеневшими пальцами и едва переставляя ноги.
Первым на вершине оказался Паг. Он уселся на гребень холма,
поджидая Томаса. Тот вскоре очутится рядом с ним и, едва
переведя дух, воскликнул:
- Вот здорово-то!
Впереди них к небу величественно вздымались гранитные пики
Серых Башен. На востоке сияла заря, освещая горы
золотисто-розовым светом. Снегопад прекратился, и небо
прозрачным голубым куполом вздымалось над землей, укрытой белым
ковром искрившегося снега.
Паг помахал рукой Гардану. Сержант подошел к холму и,
приложив руку козырьком к глазам, взглянул на мальчиков.
- Что вы там такого увидали?
- Серые Башни! - крикнул Паг. - Всего в какихнибудь пяти
милях пути!
Гардан приказал им спускаться, и мальчики заторопились
вниз, скользя и спотыкаясь на каждом шагу. Сердца их ликовали.
Теперь, зная, что они находятся совсем неподалеку от мест,
населенных дружественными им живыми существами, они
почувствовали себя гораздо бодрее и увереннее и готовы были
снова двинуться в путь.
Мальчики вместе с Гарданом подошли к герцогу, Аруте и
Кулгану. Боуррик кивнул сержанту и распорядился:
- Снимите поклажу с мертвых лошадей и разделите ее между
солдатами. Уцелевших коней придется вести в поводу. Не
трудитесь укрывать трупы лошадей попонами: темные братья все
равно найдут их, ведь снегопад прекратился. А попоны пригодятся
нам самим.
Гардан поклонился и направился к солдатам.
Боуррик обратился к Кулгану:
- Ты можешь определить, в какой стороне находится Южный
перевал?
- Я постараюсь узнать это с помощью моего искусства, ваша
светлость, - устало отозвался чародей.
Паг внимательно наблюдал за своим учителем. Самому ему, как
он ни старался, еще никогда не удавалось обратить мысленный
взор к событиям и предметам, удаленным от него во времени и
пространстве. Он знал, что умение это в чем-то сродни действию
магического кристалла, но картины и образы, возникающие в
прозрачной глубине хрустального шара, гораздо ярче и
отчетливее, чем те, которые создает воображение чародея,
направленное на тот или иной объект с помощью магических
приемов.
Кулган, в течение нескольких минут беззвучно шевеливший
губами, досадливо покачал головой.
- Я не вижу его, ваше сиятельство! Все мои мысли сливаются
в некий смутный образ, и я напрасно пытаюсь уловить умственным
взором что-либо отчетливое! - пожаловался он. - Если бы я хоть
единожды побывал там наяву, тогда, возможно... - Он нахмурился
и развел руками. - А теперь я просто не имею представления, в
какой стороне он находится!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161