- -
- Вот так странная история, Тристрам!
- - - Увы, мадам! Имей я дело с каким-нибудь меланхолическим поучением о кресте - о миролюбии кротости или об отраде смирения - - я бы не испытал затруднений; или если бы я задумал написать о таких чистых отвлеченностях, как мудрость, святость и созерцание, которыми духу человеческому (по отделении от тела) предстоит питаться веки вечные, - - вы бы остались вполне удовлетворены. - - - - - Я бы хотел, чтобы глава эта вовсе не была написана; но так как я никогда ничего не вычеркиваю, попробуем каким-нибудь пристойным способом немедленно выкинуть ее из головы.
- - Передайте мне, пожалуйста, мой дурацкий колпак; боюсь, вы на нем сидите, мадам, - - он у вас под подушкой - - я хочу его надеть. - - -
Боже мой! да ведь он уже полчаса у вас на голове. - - - Так пусть он там и останется вместе с
Фа-ра дидл-ди
и фа-ри дидл-д
и гай-дум - дай-дум
Фидл - - - дум-бум.
А теперь, мадам, мы можем, надеюсь, потихоньку продолжать наш путь.
Глава XXVII
- - Все, что вам надо сказать о Фонтенебло (в случае если вас спросят), это то, что он расположен милях в сорока (почти прямо на юг) от Парижа, посреди большого леса. - - Что в нем есть некоторое величие - - что раз в два или три года туда наезжает король со всем своим двором, чтобы развлечься охотой, - - и что в течение этого охотничьего карнавала любой светский английский джентльмен (не исключая и вас) может рассчитывать, что ему предоставят там лошадь для участия в охоте, однако с условием не обскакивать короля. - - -
Об этом, впрочем, вам никому не следует громко говорить по двум причинам.
Во-первых, потому, что тогда труднее будет достать упомянутых лошадей, и
во-вторых, потому, что тут нет ни слова правды. - Allons!
Что касается Санса - - то вы можете разделаться с ним одной фразой - - «Это архиепископская резиденция».
- - А что до Луаньи - то, я думаю, чем меньше вы о нем скажете, тем лучше.
Но об Оксере - я бы мог говорить без конца; дело в том, что во время моего большого турне по Европе, когда отец мой (никому не желавший меня доверить) сопровождал меня сам, с дядей Тоби, Тримом, Обадией и большей частью нашего семейства, за исключением матери, которая, задавшись мыслью связать отцу пару шерстяных шаровар - (вещь самая обыкновенная) - и не желая отрываться от начатой работы, осталась дома, в Шенди-Холле, смотреть за хозяйством в наше отсутствие; - во время этого большого турне, повторяю, отец задержал нас на два дня в Оксере, а так как разыскания его всегда были такого рода, что пища для них нашлась бы и в пустыне, - он оставил мне довольно материала, чтобы поговорить об Оксере. Словом, куда бы отец ни приезжал, - - и это сказалось в тогдашнем нашем путешествии по Франции и Италии больше, нежели в другие периоды его жизни, - - пути его с виду настолько пролегали в стороне от тех, по которым двигались все прочие путешественники до него, - он видел королей, дворы и шелка всех цветов в таком необычном свете - - его замечания и рассуждения о характере, нравах и обычаях стран, по которым мы проезжали, были настолько противоположны впечатлениям и мыслям всех прочих смертных, особенно же дяди Тоби и Трима - (не говоря уже обо мне) - и в довершение всего - происшествия и затруднения, с которыми мы постоянно встречались и в которые постоянно попадали по милости его теорий и его упрямства, - были такими нелепыми, нескладными и трагикомическими - а все в целом рисовалось в оттенках и тонах, настолько отличных от любого кем-либо предпринятого турне по Европе, - что если это путешествие не будет читаться и перечитываться всеми путешественниками и читателями путешествий до окончания путешествий - или, что сводится к тому же, - до той поры, когда свет не примет наконец решения угомониться и не трогаться с места, - то, решусь я утверждать, вина падает на меня, и только на меня. - - -
- - Но этот объемистый тюк еще не время развязывать; я хочу выдернуть из него две-три ниточки, просто для того, чтобы распутать тайну остановки моего отца в Оксере.
- - Раз уж я о ней заговорил - нельзя оставлять эту мелочь висящей в воздухе; я живо с ней покончу.
- Пойдем-ка, братец Тоби, пока варится обед, - сказал отец, - в Сен-Жерменское аббатство, хотя бы только для того, чтобы посетить тех господ, которых так рекомендует нашему вниманию мосье Сегье. - - - Я готов посетить кого угодно, - сказал дядя Тоби; он был воплощенной любезностью от начала и до конца этого путешествия. - - - Но помните, - продолжал отец, - все это мумии. - - Стало быть, не надо бриться, - проговорил дядя Тоби. - - Бриться! нет, не надо, - воскликнул отец, - будет более по-семейному, если мы пойдем бородатые. - Так мы и отправились в Сен-Жерменское аббатство; капрал, поддерживая своего господина под руку, замыкал это шествие.
- Все это очень красиво, очень богато, пышно, великолепно, - сказал отец, обращаясь к ризничему, молодому монаху-бенедиктинцу, - но нас привело сюда желание посетить особ, которые с такой точностью описаны господином Сегье. - Ризничий поклонился и, зажегши факел, который для этой цели у него всегда лежал наготове в ризнице, повел нас к гробнице святого Эребальда. - - - Здесь, - сказал ризничий, кладя руку на гроб, - покоится знаменитый принц баварского дома, который в течение трех последовательных царствований Карла Великого, Людовика Благочестивого и Карла Лысого играл весьма важную роль в управлении и больше всех содействовал установлению повсюду порядка и дисциплины. - -
- Значит, он был так же велик, - сказал дядя, - на поле сражения, как и в совете, - - надо думать, он был храбрый солдат. - - Он был монах, - сказал ризничий.
Дядя Тоби и Трим искали утешения в глазах друг у друга - но не нашли его. Отец хлопнул себя обеими руками по животу, как всегда делал, когда что-нибудь доставляло ему большое удовольствие; правда, он терпеть не мог монахов, и самый дух монашеский был ему мерзее всех чертей в преисподней, - - но так как ответ ризничего задевал дядю Тоби и Трима гораздо больше, нежели его, это все-таки было для отца некоторым торжеством и привело его в отличнейшее расположение духа.
- - А скажите, как вы зовете вот этого джентльмена? - спросил отец несколько шутливым тоном. - Гробница эта, - отвечал молодой бенедиктинец, опустив глаза, - заключает кости святой Максимы, которая пришла сюда из Равенны с намерением приложиться к телу - -
- - Святого Максима, - сказал отец, забегая вперед со своим святым, - это были двое величайших святых во всем мученикослове, - прибавил отец. - - Извините, пожалуйста, - сказал ризничий, - - - - с намерением приложиться к костям святого Жермена, основателя этого аббатства. - - А что она этим снискала? - спросил дядя Тоби. - - - Что этим может снискать женщина вообще? - спросил отец. - - Мученичество, - отвечал молодой бенедиктинец, сделав земной поклон и произнеся это слово самым смиренным, но уверенным тоном, который на минуту обезоружил моего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
- Вот так странная история, Тристрам!
- - - Увы, мадам! Имей я дело с каким-нибудь меланхолическим поучением о кресте - о миролюбии кротости или об отраде смирения - - я бы не испытал затруднений; или если бы я задумал написать о таких чистых отвлеченностях, как мудрость, святость и созерцание, которыми духу человеческому (по отделении от тела) предстоит питаться веки вечные, - - вы бы остались вполне удовлетворены. - - - - - Я бы хотел, чтобы глава эта вовсе не была написана; но так как я никогда ничего не вычеркиваю, попробуем каким-нибудь пристойным способом немедленно выкинуть ее из головы.
- - Передайте мне, пожалуйста, мой дурацкий колпак; боюсь, вы на нем сидите, мадам, - - он у вас под подушкой - - я хочу его надеть. - - -
Боже мой! да ведь он уже полчаса у вас на голове. - - - Так пусть он там и останется вместе с
Фа-ра дидл-ди
и фа-ри дидл-д
и гай-дум - дай-дум
Фидл - - - дум-бум.
А теперь, мадам, мы можем, надеюсь, потихоньку продолжать наш путь.
Глава XXVII
- - Все, что вам надо сказать о Фонтенебло (в случае если вас спросят), это то, что он расположен милях в сорока (почти прямо на юг) от Парижа, посреди большого леса. - - Что в нем есть некоторое величие - - что раз в два или три года туда наезжает король со всем своим двором, чтобы развлечься охотой, - - и что в течение этого охотничьего карнавала любой светский английский джентльмен (не исключая и вас) может рассчитывать, что ему предоставят там лошадь для участия в охоте, однако с условием не обскакивать короля. - - -
Об этом, впрочем, вам никому не следует громко говорить по двум причинам.
Во-первых, потому, что тогда труднее будет достать упомянутых лошадей, и
во-вторых, потому, что тут нет ни слова правды. - Allons!
Что касается Санса - - то вы можете разделаться с ним одной фразой - - «Это архиепископская резиденция».
- - А что до Луаньи - то, я думаю, чем меньше вы о нем скажете, тем лучше.
Но об Оксере - я бы мог говорить без конца; дело в том, что во время моего большого турне по Европе, когда отец мой (никому не желавший меня доверить) сопровождал меня сам, с дядей Тоби, Тримом, Обадией и большей частью нашего семейства, за исключением матери, которая, задавшись мыслью связать отцу пару шерстяных шаровар - (вещь самая обыкновенная) - и не желая отрываться от начатой работы, осталась дома, в Шенди-Холле, смотреть за хозяйством в наше отсутствие; - во время этого большого турне, повторяю, отец задержал нас на два дня в Оксере, а так как разыскания его всегда были такого рода, что пища для них нашлась бы и в пустыне, - он оставил мне довольно материала, чтобы поговорить об Оксере. Словом, куда бы отец ни приезжал, - - и это сказалось в тогдашнем нашем путешествии по Франции и Италии больше, нежели в другие периоды его жизни, - - пути его с виду настолько пролегали в стороне от тех, по которым двигались все прочие путешественники до него, - он видел королей, дворы и шелка всех цветов в таком необычном свете - - его замечания и рассуждения о характере, нравах и обычаях стран, по которым мы проезжали, были настолько противоположны впечатлениям и мыслям всех прочих смертных, особенно же дяди Тоби и Трима - (не говоря уже обо мне) - и в довершение всего - происшествия и затруднения, с которыми мы постоянно встречались и в которые постоянно попадали по милости его теорий и его упрямства, - были такими нелепыми, нескладными и трагикомическими - а все в целом рисовалось в оттенках и тонах, настолько отличных от любого кем-либо предпринятого турне по Европе, - что если это путешествие не будет читаться и перечитываться всеми путешественниками и читателями путешествий до окончания путешествий - или, что сводится к тому же, - до той поры, когда свет не примет наконец решения угомониться и не трогаться с места, - то, решусь я утверждать, вина падает на меня, и только на меня. - - -
- - Но этот объемистый тюк еще не время развязывать; я хочу выдернуть из него две-три ниточки, просто для того, чтобы распутать тайну остановки моего отца в Оксере.
- - Раз уж я о ней заговорил - нельзя оставлять эту мелочь висящей в воздухе; я живо с ней покончу.
- Пойдем-ка, братец Тоби, пока варится обед, - сказал отец, - в Сен-Жерменское аббатство, хотя бы только для того, чтобы посетить тех господ, которых так рекомендует нашему вниманию мосье Сегье. - - - Я готов посетить кого угодно, - сказал дядя Тоби; он был воплощенной любезностью от начала и до конца этого путешествия. - - - Но помните, - продолжал отец, - все это мумии. - - Стало быть, не надо бриться, - проговорил дядя Тоби. - - Бриться! нет, не надо, - воскликнул отец, - будет более по-семейному, если мы пойдем бородатые. - Так мы и отправились в Сен-Жерменское аббатство; капрал, поддерживая своего господина под руку, замыкал это шествие.
- Все это очень красиво, очень богато, пышно, великолепно, - сказал отец, обращаясь к ризничему, молодому монаху-бенедиктинцу, - но нас привело сюда желание посетить особ, которые с такой точностью описаны господином Сегье. - Ризничий поклонился и, зажегши факел, который для этой цели у него всегда лежал наготове в ризнице, повел нас к гробнице святого Эребальда. - - - Здесь, - сказал ризничий, кладя руку на гроб, - покоится знаменитый принц баварского дома, который в течение трех последовательных царствований Карла Великого, Людовика Благочестивого и Карла Лысого играл весьма важную роль в управлении и больше всех содействовал установлению повсюду порядка и дисциплины. - -
- Значит, он был так же велик, - сказал дядя, - на поле сражения, как и в совете, - - надо думать, он был храбрый солдат. - - Он был монах, - сказал ризничий.
Дядя Тоби и Трим искали утешения в глазах друг у друга - но не нашли его. Отец хлопнул себя обеими руками по животу, как всегда делал, когда что-нибудь доставляло ему большое удовольствие; правда, он терпеть не мог монахов, и самый дух монашеский был ему мерзее всех чертей в преисподней, - - но так как ответ ризничего задевал дядю Тоби и Трима гораздо больше, нежели его, это все-таки было для отца некоторым торжеством и привело его в отличнейшее расположение духа.
- - А скажите, как вы зовете вот этого джентльмена? - спросил отец несколько шутливым тоном. - Гробница эта, - отвечал молодой бенедиктинец, опустив глаза, - заключает кости святой Максимы, которая пришла сюда из Равенны с намерением приложиться к телу - -
- - Святого Максима, - сказал отец, забегая вперед со своим святым, - это были двое величайших святых во всем мученикослове, - прибавил отец. - - Извините, пожалуйста, - сказал ризничий, - - - - с намерением приложиться к костям святого Жермена, основателя этого аббатства. - - А что она этим снискала? - спросил дядя Тоби. - - - Что этим может снискать женщина вообще? - спросил отец. - - Мученичество, - отвечал молодой бенедиктинец, сделав земной поклон и произнеся это слово самым смиренным, но уверенным тоном, который на минуту обезоружил моего отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151