Так вот, дорогие мои антишендианцы и трижды искушенные критики и соратники (ведь для вас пишу я это предисловие) - - и для вас, хитроумнейшие государственные мужи и благоразумнейшие доктора (ну-ка - прочь ваши бороды), прославленные своей важностью и мудростью: - Монопол, мой политик, - Дидий, мой адвокат, - Кисарций, мой друг, - Футаторий, мой руководитель, - Гастрифер, хранитель моей жизни, - Сомноленций, бальзам и покой ее, - - и все прочие, как мирно спящие, так и бодрствующие, как церковники, так и миряне, которых я для краткости, а совсем не по злобе, валю в одну кучу. - Верьте мне, достопочтенные.
Самое горячее мое желание и пламеннейшая за вас и за себя молитва, если это еще для нас не сделано, - - состоят в том, чтобы великие дары и сокровища как остроумия, так и рассудительности, со всем, что им обыкновенно сопутствует, - вроде памяти, фантазии, гения, красноречия, сообразительности и так далее - пролились на нас в эту драгоценную минуту без ограничения и меры, без помех и препятствий, полные огня, насколько каждый из нас в силах вынести, - с пеной, осадком и всем прочим (ибо я не хочу, чтобы даже капля пропала): - в различные вместилища, клетки, клеточки, жилые помещения, спальни, столовые и все свободные места нашего мозга - да так, чтобы их можно было еще туда впрыскивать и вливать, согласно истинному смыслу и значению моего желания, пока каждый такой сосуд, как большой, так и маленький, не наполнится, не напитается и не насытится ими в такой степени, что больше уже нельзя будет ни прибавить, ни убавить, хотя бы речь шла о спасении жизни человеческой.
Боже ты мой! - как бы мы прекрасно тогда поработали! - - какие чудеса я бы совершил! - - и сколько воодушевления нашел бы я в себе, принявшись писать для таких читателей! - А вы - праведное небо! - с каким восторгом засели бы вы за чтение. - - Но увы! - это чересчур - - мне худо - - при этой мысли я от упоения лишаюсь чувств! - - это больше, чем силы человеческие могут снести! - - поддержите меня - у меня голова закружилась - в глазах потемнело - - я умираю - - меня уж нет. - - На помощь! На помощь! На помощь! - Но постойте - мне опять стало лучше: я начинаю предвидеть, что когда это пройдет, все мы останемся по-прежнему великими остроумцами - и, стало быть, дня не проведем в согласии друг с другом: - - будет столько сатир и сарказмов - - издевательства и Злых шуток, насмешек и колкостей - - столько выпадов из-за угла и ответных ударов, - - что ничего, кроме раздоров, у нас не выйдет. - Непорочные светила! как мы перегрыземся и перецарапаемся, какой поднимем шум и крик, сколько переломаем голов, как усердно будем бить друг друга по рукам и попадать в самые больные места - - где нам ужиться между собой!
Но ведь, с другой стороны, все мы будем также людьми чрезвычайно рассудительными и без труда будем улаживать Дела, как только они начнут расстраиваться; хотя бы мы опротивели друг другу в десять раз больше, чем столько же чертей и чертовок, все-таки мы будем, дорогие мои ближние, олицетворением учтивости и доброжелательства - молока и меда - - у нас будет вторая обетованная земля - - рай на земле, если только подобная вещь возможна, - так что, в общем, мы выпутаемся довольно сносно.
Все, из-за чего я волнуюсь и о чем беспокоюсь и что особенно мучит мое воображение в настоящее время, это - как мне приняться за свое дело; ведь вашим милостям хорошо известно, что упомянутых небесных даров - остроумия и рассудительности , которые я бы желал видеть щедро отпущенными вашим милостям и мне самому, - припасено на нас всех лишь определенное количество на потребу и на пользу всего человеческого рода; они ниспосылаются нашей обширной вселенной такими крохотными дозами , раскиданными там и здесь по разным укромным уголкам, - изливаются такими жиденькими струйками и на таких огромных расстояниях друг от друга, что диву даешься, как они еще не выдохлись или как их хватает для нужд и экстренных потребностей всех больших государств и густо населенных империй.
Правда, тут надо принимать в расчет то обстоятельство, что на Новой Земле, в северной Лапландии и во всех холодных и мрачных областях земного шара, расположенных в непосредственной близости от Арктики и Антарктики, - где все заботы человека в течение почти девяти месяцев кряду ограничены узкими пределами его берлоги - где духовная жизнь придавлена и низведена почти к нулю - и где человеческие страсти и все, что с ними связано, заморожены, как и сами те края, - там, в тех краях, вполне достаточно ничтожнейших зачатков рассудительности - а что касается остроумия - то без него обходятся совсем и совершенно - ибо поскольку ни искры его там не требуется - - то ни искры его и не отпущено. Да охранят нас ангелы господни! Какое там, должно быть, унылое занятие управлять королевством, вести сражение, или заключать договор, или состязаться в ристании, или писать книгу, или зачинать ребенка, или руководить заседанием провинциального капитула, при таком изобильном недостатке остроумия и рассудительности! Помилосердствуйте, не будем больше думать об этом, а отправимся как можно скорее на юг, в Норвегию - - пересечем, если вам угодно, Швецию через маленькую треугольную провинцию Ангерманию до Ботнического озера; поедем вдоль его берегов по западной и восточной Ботнии в Карелию и дальше, по государствам и провинциям, прилегающим к северной стороне Финского залива и северо-восточной части Балтики, до Петербурга и вступим в Ингрию; - - а оттуда отправимся напрямик через северные части Российской империи - оставляя Сибирь немного влево - пока не попадем в самое сердце русской и азиатской Татарии.
И вот, во время этого долгого путешествия, в которое я вас отправил, вы наблюдаете, что у местных жителей дела обстоят куда лучше, чем в только что покинутых нами полярных странах; - в самом деле, если вы приставите щитком руку к глазам и вглядитесь повнимательнее, то можете приметить кое-какие слабые искорки (так сказать) остроумия наряду с солидным запасом доброго простого домашнего разума, с помощью которого, учитывая его количество и качество, они отлично управляются, - будь у них того и другого побольше, нарушилось бы должное равновесие, и я убежден вдобавок, что им не представилось бы случая пускать эти излишки в ход.
А теперь, сэр, если я отведу вас снова домой, на наш более благодатный и более изобильный остров, вы сразу приметите, как высоко взметает прилив нашей крови и наших чудачеств - и насколько у нас больше честолюбия, гордости, зависти, сластолюбия и других постыдных страстей, с которыми мы должны справляться, подчиняя их нашему разуму. - Высота нашего остроумия и глубина нашего суждения, как вы можете видеть, в точности соответствуют длине и ширине наших потребностей - и, таким образом, они нам источаются в столь пристойном и похвальном изобилии, что никто не почитает себя вправе жаловаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151