- воскликнул дядя Тоби. - Троглодиты говорят, что не хуже, - отвечал отец. - А ваши богословы, Йорик, что говорят нам… - По-богословски? - переспросил Йорик, - или в качестве аптекарей? - государственных людей? - или прачек?
- Не могу вам сказать с уверенностью, - отвечал отец, - но они говорят нам, братец Тоби, что это ему на пользу. - При условии, - сказал Йорик, - если вы его пошлете путешествовать в Египет. - Благом этим он насладится, - ответил отец, - когда увидит пирамиды.
- Право, каждое ваше слово, - проговорил дядя Тоби, - для меня звучит по-китайски. - Желаю, чтоб так оно было для половины человечества, - сказал Йорик.
- Ил, - продолжал отец, - обрезал однажды утром всю свою армию. - По решению полевого суда? - вскричал дядя Тоби. - Хотя ученые, - продолжал отец, - оставив без внимания вопрос дяди Тоби и обращаясь к Йорику, - сильно расходятся по вопросу, кто такой был Ил; - одни говорят, что Сатурн, - другие, что высшее существо, - а третьи, что всего только бригадный генерал под начальством фараона Нехао.
- Кто бы он ни был, - сказал дядя Тоби, - не знаю, каким воинским уставом он мог бы это оправдать.
- Диспутанты, - отвечал отец, - приводят в пользу этого двадцать два различных основания; - правда, другие, притупившие свои перья защитой противоположного мнения, показали несостоятельность большинства из них. - Но опять-таки лучшие наши богословы-полемисты - Как бы я желал, - сказал Йорик, - чтобы в нашем королевстве не было ни одного богослова-полемиста; - одна унция практического богословия стоит целого корабельного груза пестрых товаров, вывезенных к нам их преподобиями за последние пятьдесят лет. - Будьте так добры, мистер Йорик, - проговорил дядя Тоби, - скажите мне, что такое богослов-полемист. - Лучшее, что я когда-либо читал, капитан Шенди, - отвечал Йорик, - это описание двух таких богословов в рассказе о единоборстве между Гимнастом и капитаном Трипе; оно у меня в кармане. - Я бы с удовольствием послушал, - просительно проговорил дядя Тоби. - Извольте, - сказал Йорик. - Однако там, за дверью, меня поджидает капрал, - и я знаю, что описание боя доставит бедняге больше удовольствия, чем ужин, - так, пожалуйста, братец, позвольте ему войти. - От всего сердца, - сказал отец. - Трим вошел, вытянутый в струнку и счастливый, как император; когда он затворил дверь, Йорик вынул книгу из правого кармана своего кафтана и стал читать, или сделал вид, что читает, следующее:
Глава XXIX
- «Услышав эти слова, многие из бывших там солдат ужаснулись и отступили назад, оставив место для нападающей стороны; все это Гимнаст хорошенько приметил и намотал себе на ус. И вот, сделав вид, будто он слезает с коня, он свесился на левый его бок, ловко переменил ногу в стремени (с помощью своей короткой шпаги), нырнул вниз, взметнулся в воздух и стал обеими ногами на седло, повернувшись задом к голове лошади. - Дела мои (сказал он) идут шиворот-навыворот. - Затем, не двигаясь с места, он подскочил на одной ноге и, сделав полный оборот влево, оказался в прежнем положении, точка в точку. - Гм, - сказал Трипе, - я этого делать сейчас не стану, - у меня есть на то причины. - Скверно, - сказал Гимнаст, - я сплоховал, - сейчас повторю этот прыжок по-другому. - Сказав это, он с изумительной силой и ловкостью сделал прыжок, как прежде, но только с поворотом направо. Потом он оперся большим пальцем правой руки о луку седла и всем корпусом поднялся на воздух, поддерживая тело мускулами и сухожилиями большого пальца; в таком положении он стал вращаться, описав три полных круга. На четвертый раз он опрокинулся всем корпусом и перекувырнулся, ни до чего не касаясь, затем выпрямился между ушей лошади, поддерживая тело на воздухе большим пальцем руки, сделал в таком положении пируэт и, хлопнув правой ладонью посередине седла, перекинулся на круп коня и сел на него…»
(- Это нельзя назвать боем, - сказал дядя Тоби. - Капрал отрицательно покачал головой. - Имейте терпение, - сказал Йорик.)
«Тут (Трипе) занес правую ногу поверх седла, оставаясь все же en croupe. - Однако, - сказал он, - лучше мне сесть в седло, - и с этими словами, упершись в круп лошади большими пальцами обеих рук, мигом перекувырнулся в воздухе и очутился в нормальном положении между луками седла; затем сделал прыжок в воздух и стал на седле, сдвинув ноги; в этой позе он завертелся мельницей и проделал еще более сотни трюков». - Помилуй боже! - воскликнул Трим, потерявший всякое терпение, - меткий удар штыком лучше всех этих фокусов. - Я тоже так думаю, - отвечал Йорик. - -
- А я другого мнения, - проговорил отец.
Глава XXX
- Нет, я думаю, что не сказал ничего такого, - возразил отец в ответ на вопрос, который позволил себе задать Йорик, - не сказал в Тристрапедии ничего такого, что не было бы столь же ясно, как любое положение Эвклида. - Подай-ка мне, Трим, вон ту книгу с моего бюро. - Я уже не раз собирался, - продолжал отец, - прочитать ее вам, Йорик, и моему брату Тоби; признаться, меня даже немного мучит совесть, что я так долго откладывал. - Хотите, прочтем сейчас одну-две коротеньких главы, - одну-две главы после, когда представится случай, и так далее, пока не дойдем до конца? - Дядя Тоби и Йорик поклонились в знал согласия; капрал тоже сделал почтительный поклон, приложив к груди руку, хотя отец и не обращался к нему. - Все улыбнулись. - Трим, - сказал отец, - сполна заплатил за право оставаться до конца представления. - - - Пьеса ему, кажется, не понравилась, - заметил Йорик. - Ведь это просто одно шутовство, с позволения вашего преподобия, этот бой капитана Трипе с другим офицером, - зачем им понадобилось выкидывать столько фокусов? - Французы, правда, любят подчас подурачиться, - но это уж чересчур.
Дядя Тоби никогда еще не испытывал такого внутреннего удовольствия, как то, что доставили ему в эту минуту замечания капрала и его собственные; - он закурил трубку, - - - Йорик пододвинул стул ближе к столу, - Трим снял нагар со свечи, - отец помешал огонь, - взял книгу, - кашлянул дважды и начал:
Глава XXXI
- Первые тридцать страниц, - сказал отец, перелистывая книгу, - немного суховаты, и так как они не имеют прямой связи с предметом, - мы их на этот раз опустим. Это введение, которое служит предисловием, - продолжал отец, - или предисловие, которое служит введением (я еще не решил, как я его назову), относительно политического или гражданского управления, основы которого надо искать в первоначальном союзе мужчины и женщины для произведения потомства; я как-то незаметно углубился в эту тему. - Это естественно, - сказал Йорик.
- Первоначальная форма общества, я в этом убежден, - продолжал отец, - такова, как нам говорит Полициан, то есть это попросту брачный союз; это всего только сожительство одного мужчины с одной женщиной, - к которым философ (в согласии с Гесиодом) присоединяет слугу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
- Не могу вам сказать с уверенностью, - отвечал отец, - но они говорят нам, братец Тоби, что это ему на пользу. - При условии, - сказал Йорик, - если вы его пошлете путешествовать в Египет. - Благом этим он насладится, - ответил отец, - когда увидит пирамиды.
- Право, каждое ваше слово, - проговорил дядя Тоби, - для меня звучит по-китайски. - Желаю, чтоб так оно было для половины человечества, - сказал Йорик.
- Ил, - продолжал отец, - обрезал однажды утром всю свою армию. - По решению полевого суда? - вскричал дядя Тоби. - Хотя ученые, - продолжал отец, - оставив без внимания вопрос дяди Тоби и обращаясь к Йорику, - сильно расходятся по вопросу, кто такой был Ил; - одни говорят, что Сатурн, - другие, что высшее существо, - а третьи, что всего только бригадный генерал под начальством фараона Нехао.
- Кто бы он ни был, - сказал дядя Тоби, - не знаю, каким воинским уставом он мог бы это оправдать.
- Диспутанты, - отвечал отец, - приводят в пользу этого двадцать два различных основания; - правда, другие, притупившие свои перья защитой противоположного мнения, показали несостоятельность большинства из них. - Но опять-таки лучшие наши богословы-полемисты - Как бы я желал, - сказал Йорик, - чтобы в нашем королевстве не было ни одного богослова-полемиста; - одна унция практического богословия стоит целого корабельного груза пестрых товаров, вывезенных к нам их преподобиями за последние пятьдесят лет. - Будьте так добры, мистер Йорик, - проговорил дядя Тоби, - скажите мне, что такое богослов-полемист. - Лучшее, что я когда-либо читал, капитан Шенди, - отвечал Йорик, - это описание двух таких богословов в рассказе о единоборстве между Гимнастом и капитаном Трипе; оно у меня в кармане. - Я бы с удовольствием послушал, - просительно проговорил дядя Тоби. - Извольте, - сказал Йорик. - Однако там, за дверью, меня поджидает капрал, - и я знаю, что описание боя доставит бедняге больше удовольствия, чем ужин, - так, пожалуйста, братец, позвольте ему войти. - От всего сердца, - сказал отец. - Трим вошел, вытянутый в струнку и счастливый, как император; когда он затворил дверь, Йорик вынул книгу из правого кармана своего кафтана и стал читать, или сделал вид, что читает, следующее:
Глава XXIX
- «Услышав эти слова, многие из бывших там солдат ужаснулись и отступили назад, оставив место для нападающей стороны; все это Гимнаст хорошенько приметил и намотал себе на ус. И вот, сделав вид, будто он слезает с коня, он свесился на левый его бок, ловко переменил ногу в стремени (с помощью своей короткой шпаги), нырнул вниз, взметнулся в воздух и стал обеими ногами на седло, повернувшись задом к голове лошади. - Дела мои (сказал он) идут шиворот-навыворот. - Затем, не двигаясь с места, он подскочил на одной ноге и, сделав полный оборот влево, оказался в прежнем положении, точка в точку. - Гм, - сказал Трипе, - я этого делать сейчас не стану, - у меня есть на то причины. - Скверно, - сказал Гимнаст, - я сплоховал, - сейчас повторю этот прыжок по-другому. - Сказав это, он с изумительной силой и ловкостью сделал прыжок, как прежде, но только с поворотом направо. Потом он оперся большим пальцем правой руки о луку седла и всем корпусом поднялся на воздух, поддерживая тело мускулами и сухожилиями большого пальца; в таком положении он стал вращаться, описав три полных круга. На четвертый раз он опрокинулся всем корпусом и перекувырнулся, ни до чего не касаясь, затем выпрямился между ушей лошади, поддерживая тело на воздухе большим пальцем руки, сделал в таком положении пируэт и, хлопнув правой ладонью посередине седла, перекинулся на круп коня и сел на него…»
(- Это нельзя назвать боем, - сказал дядя Тоби. - Капрал отрицательно покачал головой. - Имейте терпение, - сказал Йорик.)
«Тут (Трипе) занес правую ногу поверх седла, оставаясь все же en croupe. - Однако, - сказал он, - лучше мне сесть в седло, - и с этими словами, упершись в круп лошади большими пальцами обеих рук, мигом перекувырнулся в воздухе и очутился в нормальном положении между луками седла; затем сделал прыжок в воздух и стал на седле, сдвинув ноги; в этой позе он завертелся мельницей и проделал еще более сотни трюков». - Помилуй боже! - воскликнул Трим, потерявший всякое терпение, - меткий удар штыком лучше всех этих фокусов. - Я тоже так думаю, - отвечал Йорик. - -
- А я другого мнения, - проговорил отец.
Глава XXX
- Нет, я думаю, что не сказал ничего такого, - возразил отец в ответ на вопрос, который позволил себе задать Йорик, - не сказал в Тристрапедии ничего такого, что не было бы столь же ясно, как любое положение Эвклида. - Подай-ка мне, Трим, вон ту книгу с моего бюро. - Я уже не раз собирался, - продолжал отец, - прочитать ее вам, Йорик, и моему брату Тоби; признаться, меня даже немного мучит совесть, что я так долго откладывал. - Хотите, прочтем сейчас одну-две коротеньких главы, - одну-две главы после, когда представится случай, и так далее, пока не дойдем до конца? - Дядя Тоби и Йорик поклонились в знал согласия; капрал тоже сделал почтительный поклон, приложив к груди руку, хотя отец и не обращался к нему. - Все улыбнулись. - Трим, - сказал отец, - сполна заплатил за право оставаться до конца представления. - - - Пьеса ему, кажется, не понравилась, - заметил Йорик. - Ведь это просто одно шутовство, с позволения вашего преподобия, этот бой капитана Трипе с другим офицером, - зачем им понадобилось выкидывать столько фокусов? - Французы, правда, любят подчас подурачиться, - но это уж чересчур.
Дядя Тоби никогда еще не испытывал такого внутреннего удовольствия, как то, что доставили ему в эту минуту замечания капрала и его собственные; - он закурил трубку, - - - Йорик пододвинул стул ближе к столу, - Трим снял нагар со свечи, - отец помешал огонь, - взял книгу, - кашлянул дважды и начал:
Глава XXXI
- Первые тридцать страниц, - сказал отец, перелистывая книгу, - немного суховаты, и так как они не имеют прямой связи с предметом, - мы их на этот раз опустим. Это введение, которое служит предисловием, - продолжал отец, - или предисловие, которое служит введением (я еще не решил, как я его назову), относительно политического или гражданского управления, основы которого надо искать в первоначальном союзе мужчины и женщины для произведения потомства; я как-то незаметно углубился в эту тему. - Это естественно, - сказал Йорик.
- Первоначальная форма общества, я в этом убежден, - продолжал отец, - такова, как нам говорит Полициан, то есть это попросту брачный союз; это всего только сожительство одного мужчины с одной женщиной, - к которым философ (в согласии с Гесиодом) присоединяет слугу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151