Я сказал: «мы не пни и не камни», - и это, конечно, верно. Только мне следовало бы прибавить: и не ангелы, к сожалению, - а люди, облеченные плотью и руководимые нашим воображением; и какое пиршество задают и той и другому семь наших чувств, особенно некоторые из них; я, по крайней мере, к стыду своему, должен в этом признаться. Достаточно сказать, что из всех чувств зрение (ибо я решительно отвергаю осязание, несмотря на то, что большинство наших бородачей, я знаю, стоит за него) быстрее всего сносится с душой, - сильнее всего поражает воображение и оставляет в нем нечто невыразимое, нечто такое, чего словами не передать, - а иногда также и не прогнать.
- Я немного отклонился в сторону, - ничего, это полезно для здоровья, - а теперь давайте вернемся к смертности Тримовой шляпы. - «Сейчас мы здесь - и в один миг нас не стало». - В этой фразе не заключалось ничего особенного - это была одна из тех самоочевидных истин, какие мы имеем удовольствие слушать каждый день; и если бы Трим не доверился своей шляпе больше, нежели своей голове, - ничего бы у него не вышло.
- - - «Сейчас мы здесь, - - продолжал капрал, - и вот нас» - (тут он неожиданно выронил из рук шляпу - - помедлил и произнес) - «не стало! в один миг!» Шляпа упала так, словно в тулье у нее помещался тяжелый ком глины. - - Нельзя было лучше выразить чувство смертности, прообразом и предтечей которой была эта шляпа, - рука Трима как будто исчезла из-под нее, - она упала безжизненная, - глаза капрала остановились на ней, как на трупе, - и Сузанна разлилась в три ручья.
А теперь… - Есть тысяча и десять тысяч разных способов (ибо материя и движение бесконечны), какими можно уронить на пол шляпу без всякого результата. - - Если бы Трим ее бросил, или швырнул, или кинул, или пустил кубарем, или метнул, или дал ей выскользнуть или упасть в любом возможном направлении под небом, - или если бы в лучшем направлении, какое можно было ей дать, - он ее выронил, как гусь - как щенок - как осел, - или, роняя ее и даже уже выронив, он смотрел бы дураком-простофилей - остолопом, - все бы сорвалось, шляпа не произвела бы никакого впечатления на сердце.
Вы, управляющие нашим могущественным миром и его могущественными интересами при помощи орудий красноречия, - подогревающие его, охлаждающие, расслабляющие и размягчающие, - а потом снова закаляющие в своих целях.
Вы, поворачивающие и оборачивающие людские страсти при помощи этого могучего ворота - и, по окончании своей работы, ведущие людей, куда вам вздумается. -
- Вы, наконец, гонящие - - и отчего же нет, - а также и вы, гонимые, как индюки на рынок, хворостиной с пунцовой тряпкой, - поразмыслите - поразмыслите, молю вас, над Тримовой шляпой.
Глава VIII
Постойте - мне необходимо свести маленький счет с читателем, прежде чем Трим получит возможность продолжать свою речь. - Я сделаю это в две минуты.
Среди многих других книжных долгов, которые все будут мною погашены в свое время, - я признаю два - главу о горничных и о пуговичных петлях, - которые в предыдущей части моего произведения я обещал и твердо решил заплатить в нынешнем году; но я слышу от ваших милостей и ваших преподобий, что два эти предмета, особенно в таком соединении, могут оказаться опасными для общественной нравственности, - и потому прошу простить мне главу о горничных и пуговичных петлях - и принять вместо нее предыдущую главу, каковая, с позволения ваших преподобий, - является не чем иным, как главой о горничных, о зеленых платьях и о старых шляпах.
Трим поднял упавшую шляпу, - надел ее на голову, - после чего продолжал свою речь о смерти следующим образом:
Глава IX
- - Нам, Джонатан, не знающим, что такое нужда или забота, - живущим здесь в услужении у двух лучших на свете господ - (за исключением, про себя скажу, его величества короля Вильгельма Третьего, которому я имел честь служить в Ирландии и во Фландрии), - нам, я согласен, время от Троицы до нынешнего дня, когда через три недели Рождество, кажется коротким - его все равно что и нет; - но для тех, Джонатан, кто знает, что такое смерть и сколько она может наделать разорений и опустошений, прежде чем человек успеет оглянуться, - это целая вечность. - Ах, Джонатан, у доброго человека сердце кровью обливается при мысли, - продолжал капрал (вытянувшись в струнку), - сколько храбрых и статных молодцов полегло за это время! - Поверь мне, Сузи, - прибавил капрал, обращаясь к Сузанне, глаза которой подернулись влагой, - прежде чем опять воротится Троица, - много светлых глазок потускнеет. - Сузанна отнесла эти слова на свой счет, - она заплакала, - но сделала также реверанс. - Все мы, - продолжал Трим, все еще глядя на Сузанну, - все мы как цветы полевые, - слеза гордости подкрадывалась между каждыми двумя слезами уничижения - ни один язык не мог бы описать иначе состояние Сузанны, - всякая плоть как трава, - она прах - грязь. - Все сейчас же посмотрели на судомойку, - судомойка только что чистила рыбный судок. - Это было невежливо.
- Что такое самое красивое лицо, на которое взирал когда-нибудь человек? - Я могла бы всю жизнь слушать Трима, когда он вот так говорит, - воскликнула Сузанна. - Что оно (Сузанна положила руку на плечо Трима) - как не тление? - Сузанна убрала руку.
- Как я люблю вас за это - и это, свойственное вам, прелестное смешение делает вас милыми созданиями, которыми вы являетесь, - и кто вас за это ненавидит, все, что я могу сказать о таком человеке, - или у него тыква вместо головы - или яблоко вместо сердца, - и когда он подвергнется вскрытию, вы увидите, что это так.
Глава X
Сузанна ли, слишком поспешно убрав свою руку с плеча капрала (вследствие внезапной перемены своих чувств), - немного прервала нить его размышлений -
Или капрал начал сознавать, что он вошел в роль богослова и заговорил скорее как капеллан, чем так, как подсказывало ему сердце -
Или - - - - или - - - ибо во всех таких случаях человек находчивый и смышленый без труда может заполнить пару страниц предположениями - - а какое из них было истинным, пусть определит любознательный физиолог или вообще любознательный человек, - так или иначе, капрал следующим образом продолжал свою речь:
- Про себя скажу, что на открытом воздухе я ставлю смерть ни во что - ни вот в столечко, - прибавил капрал, щелкнув пальцами, - но с таким видом, который он один только мог придать этому заявлению. - В сражении я ставлю смерть ни во что, только бы она не схватила меня предательски, как беднягу Джо Гиббонса, когда тот чистил свое ружье. - Ну что она? Дернул за спусковой крючок - пырнул штыком на дюйм правее или левее - вот и вся разница. - Окинь взглядом фрунт - направо - видишь, Джек свалился - ну что ж - для него это все равно что получить кавалерийский полк. - Нет - это Дик. Тогда Джеку от этого не хуже. - Но тот или другой, - а мы марш вперед, - в пылу преследования даже смертельной раны не чувствуешь, - самое лучшее встретить смерть храбро, - бегущий подвергается в десять раз большей опасности, чем тот, кто идет ей прямо в пасть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151