- правая его нога покоилась прямо под ним, неся на себе семь восьмых всего его веса; - ступня же его левой ноги, изъян которой не причинял никакого ущерба его позе, была немного выдвинута, - не вбок и не вперед, а наискосок; - колено было согнуто, - но не круто, - а так, чтобы поместиться в пределах линии красоты - и, прибавлю, линии научной также: - ибо обратите внимание, что нога должна была поддерживать восьмую часть его туловища; - таким образом, положение ноги было в этом случае строго определенное, - потому что ни ступня не могла быть выдвинута дальше, ни колено согнуто больше, нежели это допустимо по законам механики для того, чтобы поддерживать восьмую часть его веса, - - а также нести ее.
Сказанное рекомендую вниманию художников и, - надо ли добавлять? - ораторов. Думаю, что не надо; ведь если они не будут соблюдать этих правил, - то непременно бухнутся носами в землю.
Вот все, что я хотел сказать о туловище и ногах капрала Трима. - Он свободно, - но не небрежно, - держал проповедь в левой руке, чуть-чуть повыше живота и немного отставив ее от груди; - - правая его рука непринужденно висела на боку, как то предписывали природа и законы тяжести, - ладонь ее, однако, была открыта и повернута к слушателям, готовая, в случае надобности, прийти на помощь чувству.
Глаза и лицевые мускулы капрала Трима находились в полной гармонии с прочими частями его тела; - взгляд его был открытый, непринужденный, - достаточно уверенный, - но отнюдь не заносчивый.
Пусть критики не спрашивают, каким образом капрал Трим мог дойти до таких тонкостей; ведь я уже сказал им, что все это получит объяснение. - Во всяком случае, так стоял он перед моим отцом, дядей Тоби и доктором Слопом, - так наклонив туловище, так расставив ноги и настолько придав себе вид оратора, - что мог бы послужить отличной моделью для скульптора; - - больше того, я сомневаюсь, чтобы самый ученый кандидат богословия - и даже профессор еврейского языка - способны были внести тут сколько-нибудь существенные поправки.
Трим поклонился и прочитал следующее:

Проповедь
Послание к евреям, XIII, 18
- - - Ибо мы уверены, что имеем добрую совесть. - - - «Уверены! - Уверены, что имеем добрую совесть!»
- Честное слово, Трим, - сказал отец, прерывая капрала, - ты придаешь этой фразе крайне неподходящее выражение; ты морщишь нос, любезный, и произносишь ее таким насмешливым тоном, как если бы проповедник намеревался издеваться над апостолом.
- Он и намеревается, с позволения вашей милости, - отвечал Трим. - Фу! - воскликнул, улыбнувшись, отец,
- Сэр, - сказал доктор Слоп, - Трим несомненно прав; ибо автор проповеди (который, я вижу, протестант) своей колкой манерой разрывать текст апостола ясно показывает, что он намерен издеваться над ним, - если только сама эта манера не есть уже издевательство. - Но из чего же, - удивился отец, - вы так быстро заключили, доктор Слоп, что автор проповеди принадлежит к нашей церкви? - насколько я могу судить на основании сказанного, - он может принадлежать к любой церкви. - - Из того, - отвечал доктор Слоп, - что если бы он принадлежал к нашей, - - он бы не посмел позволить себе такую вольность, - как не посмел бы схватить медведя за бороду. - - Если бы в нашей церкви, сэр, кто-нибудь вздумал оскорбить апостола, - - святого, - - или хотя бы только отрезанный ноготь святого, - ему бы глаза выцарапали. - - Неужто сам святой? - спросил дядя Тоби. - Нет, - отвечал доктор Слоп, - его бы поместили в один старый дом. - А скажите, пожалуйста, - спросил дядя Тоби, - инквизиция - это старая постройка или же в нынешнем вкусе? - В архитектуре я ничего не понимаю, - отвечал доктор Слоп. - С позволения ваших милостей, - сказал Трим, - инквизиция - это мерзейшая… - - Пожалуйста, избавь нас от ее описания, Трим, мне противно само имя ее, - сказал отец. - Это ничего не значит, - отвечал доктор Слоп, - у нее есть свои достоинства; я хоть не большой ее защитник, а все-таки в случае, о котором мы говорим, провинившийся скоро научился бы лучше вести себя; и я ему могу сказать, что если он не уймется, так будет предан инквизиции за свои художества. - Помоги ему боже! - сказал дядя Тоби. - - Аминь, - прибавил Трим; - ибо господь знает, что у меня есть бедняга брат, который четырнадцать лет томится в ее тюрьмах. - - Первый раз слышу, - живо проговорил дядя Тоби. - Как он туда попал, Трим? - - Ах, сэр, у вас сердце кровью обольется, когда вы услышите эту печальную повесть, - как оно уже тысячу раз обливалось у меня; - но повесть эта слишком длинна для того, чтобы рассказывать ее сейчас; - ваша милость услышит ее как-нибудь от начала до конца, когда я буду работать возле вас над нашими укреплениями; - - в коротких словах: - - брат мой Том отправился в должности служителя в Лиссабон - и там женился на одной вдове еврея, державшей лавочку и торговавшей колбасой, что и было, не знаю уж как, причиной того, что его подняли среди ночи с постели, где он спал с женой и двумя маленькими детьми, и потащили прямо в инквизицию, где, помоги ему боже, - продолжал Трим со вздохом, - вырвавшимся из глубины его сердца, - бедный, ни в чем не повинный парень томится по сей день; - честнее его, - прибавил Трим (доставая носовой платок), - человека на свете не было.
- - - Слезы так обильно полились по щекам Трима, что он не успевал их утирать. - Несколько минут в комнате стояла мертвая тишина. - Верное доказательство сострадания!
- Полно, Трим, - проговорил отец, когда увидел, что у бедного парня немного отлегло от сердца, - читай дальше, - и выкинь из головы эту печальную историю; - не обижайся, что я тебя перебил; - только начни, пожалуйста, проповедь сначала: - если ее первая фраза, как ты говоришь, содержит издевательство, то мне бы очень хотелось знать, какой для этого повод подал апостол.
Капрал Трим утер лицо, положил платок в карман и, поклонившись, - начал снова.

Проповедь
Послание к евреям, XIII, 18
- - - Ибо мы уверены, что имеем добрую совесть. - - «Уверены! уверены, что имеем добрую совесть! Разумеется, если в нашей жизни есть что-нибудь, на что мы можем положиться и познания чего способны достигнуть на основе самых бесспорных показаний, так именно то, - имеем ли мы добрую совесть или нет».
- Положительно, я прав, - сказал доктор Слоп.
«Если мы вообще мыслим, у нас не может быть никаких сомнений на этот счет; мы не можем не сознавать наших мыслей и наших желаний; - - мы не можем не помнить прошлых наших поступков и не обладать достоверным знанием истинных пружин и мотивов, управлявших обычно нашими поступками».
- Ну, уж это пусть он оставит, я его разобью без чьей-либо помощи, - сказал доктор Слоп.
«В других вещах мы можем быть обмануты ложной видимостью; ибо, как жалуется мудрец, с трудом строим мы правильные предположения о том, что существует на земле, и с усилием находим то, что лежит перед нами .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151