проделав это, она аккуратно подтыкала одеяло в ногах своей госпожи и желала ей спокойной ночи.
Операция эта совершалась постоянно и без: всяких отступлений, кроме следующего: когда в ненастные, бурные ночи Бригитта раскрывала в ногах постель и т. д., чтобы приступить к своей работе, - - она считалась лишь с термометром своих чувств, и потому выполняла ее стоя - опустившись на колени - или сидя на корточках, в соответствии с различными степенями веры, надежды и любви, которыми она бывала проникнута в тот вечер к своей госпоже. Во всех прочих отношениях этикет соблюдался свято и мог поспорить с пунктуальнейшим этикетом самой чопорной опочивальни в христианском мире.
В первый вечер, как только капрал проводил дядю Тоби наверх, что случилось часов около десяти, - - миссис Водмен бросилась в кресло, закинула левую ногу на правую, образовав таким способом опору для своего локтя, оперлась щекой на ладонь, наклонилась вперед и размышляла до полуночи, подвергнув вопрос обоюдостороннему обсуждению.
На второй вечер она подошла к своему бюро и, приказав Бригитте принести и поставить на стол две непочатые свечи, вынула свой брачный договор и благоговейно его перечитала; на третий же вечер (последний вечер дядиного пребывания в ее доме), когда Бригитта оттянула нижний конец ее ночной рубашки и собралась было воткнуть большую булавку…
- - Пинком обеих пяток сразу (самым естественным, однако, какой можно было сделать в ее положении - - ибо, если принять * * * * * за полуденное солнце, пинок ее был северо-восточным) она вышибла булавку из пальцев Бригитты - - и висевший на ней этикет упал - упал и разбился вдребезги.
Из всего этого ясно было, что вдова Водмен влюбилась в дядю Тоби.
Глава X
Голова дяди Тоби занята была в то время другими вещами, так что только после разрушения Дюнкерка, когда все прочие европейские дела были улажены, у него нашелся досуг вернуть и этот долг вежливости.
Установившееся таким образом перемирие (если говорить с точки зрения дяди Тоби - ибо, на взгляд миссис Водмен, это было напрасно потерянное время) - продолжалось около одиннадцати лет. Но так как во всех делах подобного рода настоящий бой разгорается только после второго удара, какой бы промежуток времени ни отделял его от первого, - - то я предпочитаю назвать эту любовную историю интригой дяди Тоби с миссис Водмен, а не интригой миссис Водмен с дядей Тоби.
Различие это немаловажное.
Это не то, что различие между старой треугольной шляпой - - и треугольной старой шляпой , из-за которого между вашими преподобиями так часто возгораются споры, - - разница здесь в самой природе вещей. - -
И, позвольте мне сказать вам, господа, громадная разница.
Глава XI
Итак, вдова Водмен любила дядю Тоби - - а дядя Тоби не любил вдовы Водмен, стало быть, вдове. Водмен ничего не оставалось, как продолжать любить дядю Тоби - - - или оставить его в покое.
Вдова Водмен не пожелала сделать ни то, ни другое. - -
- - Боже милосердный! - - я забываю, что и сам немного похож на нее; ведь каждый раз, когда какой-нибудь земной богине, нередко в пору равноденствия, случается быть и той, и другой, и этой, так что из-за нее я не в состоянии прикоснуться к своему завтраку - - хотя ей и горя мало, съел ли я его или нет, -
- - Будь она проклята! - говорю я и посылаю ее в Татарию, из Татарии на Огненную Землю и так далее, к самому дьяволу. Словом, нет такого уголка в преисподней, куда бы я не загнал мою богиню.
Но так как сердце у меня нежное и чувства в такую пору приливают и отливают по десяти раз в минуту, то я мигом вывожу ее оттуда; но я всегда впадаю в крайности, и потому помещаю ее в самом центре Млечного Пути. - -
Ярчайшая из звезд! ты будешь излучать власть твою на…
- - Черт бы ее взял со всей ее властью - - ибо при этом слове я теряю всякое терпение - - пусть себе наслаждается своим сокровищем! - - Клянусь всем волосатым и страшным! - восклицаю я, срывая с себя меховую шапку и оборачивая ее вокруг пальца, - - я бы не дал и шести пенсов за дюжину таких, как она!
- - Но все-таки она отличная шапка (говорю я, нахлобучивая ее на голову по самые уши) - теплая - и мягкая, особенно когда вы ее гладите по шерсти, - но увы! никогда мне это не будет суждено - - (тут моя философия снова терпит крушение).
- - Нет; никогда я не прикоснусь к этому пирогу (опять новая метафора).
Корка и мякиш,
Середка и край,
Верх и низ - - - терпеть его не могу, ненавижу его, отвергаю - - меня тошнит от одного его вида - - Ведь это сплошной перец,
чеснок,
лук,
соль и
чертово дерьмо. - - Клянусь великим архиповаром, который, должно быть, только и делает с утра до вечера, что, сидя у очага, придумывает для нас воспламеняющие кушанья, я ни за что на свете к ним не прикоснусь. - -
- - О Тристрам! Тристрам! - воскликнула Дженни.
- О Дженни! Дженни! - отвечаю я, перейдя таким образом к главе двенадцатой.
Глава XII
- - «Не прикоснусь к ним ни за что на свете», - сказал я. - -
Господи, как распалил я свое воображение этой метафорой.
Глава XIII
Отсюда ясно, что бы ваши преподобия и ваши милости ни говорили об этом (я не говорю думали , - - ибо всякий, кто вообще думает, - думает почти одинаково как об этом, так и о других предметах), - - ясно, что любовь (по крайней мере, если определять ее в алфавитном порядке) есть, несомненно, одно из самых
А житирующих,
Б еспокоящих,
В олнующих,
Г орячащих,
Д ьявольских дел в жизни - - она самая
Е рническая,
Ж гучая,
З анозистая (на И сказать нечего),
К апризная,
Л ирическая из всех человеческих страстей; в то же время она самая
M аловерная,
H адоедливая,
О путывающая,
П роказливая,
С уматошная,
Р аспотешная - (хотя, в скобках замечу, Р должно стоять перед С). - Короче говоря, природу ее лучше всего схватил мой отец, сказав однажды дяде Тоби в заключение длинного рассуждения на эту тему: - - «Вы не в состоянии связать о ней двух мыслей, братец Тоби, без гипаллага». - - Это что такое? - воскликнул дядя Тоби. - -
- Телега впереди коня, - отвечал отец. - -
- Что же ему делать в таком положении? - воскликнул дядя Тоби.
- Ничего другого, - отвечал отец, - как только впрячься в нее - - или оставить ее в покое.
Между тем вдова Водмен, как я вам уже сказал, не пожелала сделать ни то, ни другое.
Она держалась, однако, наготове в полном боевом вооружении, выжидая событий.
Глава XIV
Парки, несомненно предвидевшие всю эту любовную историю вдовы Водмен и дяди Тоби, протянули с самого сотворения материи и движения (притом с большей учтивостью, чем им свойственно бывает обыкновенно в делах этого рода) такую цепь причин и действий, тесно между собой связанных, что едва ли у дяди Тоби была возможность поселиться в каком-нибудь другом доме или владеть каким-нибудь другим садом в христианском мире, кроме тех дома и сада, которые прилегали к дому и саду миссис Водмен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Операция эта совершалась постоянно и без: всяких отступлений, кроме следующего: когда в ненастные, бурные ночи Бригитта раскрывала в ногах постель и т. д., чтобы приступить к своей работе, - - она считалась лишь с термометром своих чувств, и потому выполняла ее стоя - опустившись на колени - или сидя на корточках, в соответствии с различными степенями веры, надежды и любви, которыми она бывала проникнута в тот вечер к своей госпоже. Во всех прочих отношениях этикет соблюдался свято и мог поспорить с пунктуальнейшим этикетом самой чопорной опочивальни в христианском мире.
В первый вечер, как только капрал проводил дядю Тоби наверх, что случилось часов около десяти, - - миссис Водмен бросилась в кресло, закинула левую ногу на правую, образовав таким способом опору для своего локтя, оперлась щекой на ладонь, наклонилась вперед и размышляла до полуночи, подвергнув вопрос обоюдостороннему обсуждению.
На второй вечер она подошла к своему бюро и, приказав Бригитте принести и поставить на стол две непочатые свечи, вынула свой брачный договор и благоговейно его перечитала; на третий же вечер (последний вечер дядиного пребывания в ее доме), когда Бригитта оттянула нижний конец ее ночной рубашки и собралась было воткнуть большую булавку…
- - Пинком обеих пяток сразу (самым естественным, однако, какой можно было сделать в ее положении - - ибо, если принять * * * * * за полуденное солнце, пинок ее был северо-восточным) она вышибла булавку из пальцев Бригитты - - и висевший на ней этикет упал - упал и разбился вдребезги.
Из всего этого ясно было, что вдова Водмен влюбилась в дядю Тоби.
Глава X
Голова дяди Тоби занята была в то время другими вещами, так что только после разрушения Дюнкерка, когда все прочие европейские дела были улажены, у него нашелся досуг вернуть и этот долг вежливости.
Установившееся таким образом перемирие (если говорить с точки зрения дяди Тоби - ибо, на взгляд миссис Водмен, это было напрасно потерянное время) - продолжалось около одиннадцати лет. Но так как во всех делах подобного рода настоящий бой разгорается только после второго удара, какой бы промежуток времени ни отделял его от первого, - - то я предпочитаю назвать эту любовную историю интригой дяди Тоби с миссис Водмен, а не интригой миссис Водмен с дядей Тоби.
Различие это немаловажное.
Это не то, что различие между старой треугольной шляпой - - и треугольной старой шляпой , из-за которого между вашими преподобиями так часто возгораются споры, - - разница здесь в самой природе вещей. - -
И, позвольте мне сказать вам, господа, громадная разница.
Глава XI
Итак, вдова Водмен любила дядю Тоби - - а дядя Тоби не любил вдовы Водмен, стало быть, вдове. Водмен ничего не оставалось, как продолжать любить дядю Тоби - - - или оставить его в покое.
Вдова Водмен не пожелала сделать ни то, ни другое. - -
- - Боже милосердный! - - я забываю, что и сам немного похож на нее; ведь каждый раз, когда какой-нибудь земной богине, нередко в пору равноденствия, случается быть и той, и другой, и этой, так что из-за нее я не в состоянии прикоснуться к своему завтраку - - хотя ей и горя мало, съел ли я его или нет, -
- - Будь она проклята! - говорю я и посылаю ее в Татарию, из Татарии на Огненную Землю и так далее, к самому дьяволу. Словом, нет такого уголка в преисподней, куда бы я не загнал мою богиню.
Но так как сердце у меня нежное и чувства в такую пору приливают и отливают по десяти раз в минуту, то я мигом вывожу ее оттуда; но я всегда впадаю в крайности, и потому помещаю ее в самом центре Млечного Пути. - -
Ярчайшая из звезд! ты будешь излучать власть твою на…
- - Черт бы ее взял со всей ее властью - - ибо при этом слове я теряю всякое терпение - - пусть себе наслаждается своим сокровищем! - - Клянусь всем волосатым и страшным! - восклицаю я, срывая с себя меховую шапку и оборачивая ее вокруг пальца, - - я бы не дал и шести пенсов за дюжину таких, как она!
- - Но все-таки она отличная шапка (говорю я, нахлобучивая ее на голову по самые уши) - теплая - и мягкая, особенно когда вы ее гладите по шерсти, - но увы! никогда мне это не будет суждено - - (тут моя философия снова терпит крушение).
- - Нет; никогда я не прикоснусь к этому пирогу (опять новая метафора).
Корка и мякиш,
Середка и край,
Верх и низ - - - терпеть его не могу, ненавижу его, отвергаю - - меня тошнит от одного его вида - - Ведь это сплошной перец,
чеснок,
лук,
соль и
чертово дерьмо. - - Клянусь великим архиповаром, который, должно быть, только и делает с утра до вечера, что, сидя у очага, придумывает для нас воспламеняющие кушанья, я ни за что на свете к ним не прикоснусь. - -
- - О Тристрам! Тристрам! - воскликнула Дженни.
- О Дженни! Дженни! - отвечаю я, перейдя таким образом к главе двенадцатой.
Глава XII
- - «Не прикоснусь к ним ни за что на свете», - сказал я. - -
Господи, как распалил я свое воображение этой метафорой.
Глава XIII
Отсюда ясно, что бы ваши преподобия и ваши милости ни говорили об этом (я не говорю думали , - - ибо всякий, кто вообще думает, - думает почти одинаково как об этом, так и о других предметах), - - ясно, что любовь (по крайней мере, если определять ее в алфавитном порядке) есть, несомненно, одно из самых
А житирующих,
Б еспокоящих,
В олнующих,
Г орячащих,
Д ьявольских дел в жизни - - она самая
Е рническая,
Ж гучая,
З анозистая (на И сказать нечего),
К апризная,
Л ирическая из всех человеческих страстей; в то же время она самая
M аловерная,
H адоедливая,
О путывающая,
П роказливая,
С уматошная,
Р аспотешная - (хотя, в скобках замечу, Р должно стоять перед С). - Короче говоря, природу ее лучше всего схватил мой отец, сказав однажды дяде Тоби в заключение длинного рассуждения на эту тему: - - «Вы не в состоянии связать о ней двух мыслей, братец Тоби, без гипаллага». - - Это что такое? - воскликнул дядя Тоби. - -
- Телега впереди коня, - отвечал отец. - -
- Что же ему делать в таком положении? - воскликнул дядя Тоби.
- Ничего другого, - отвечал отец, - как только впрячься в нее - - или оставить ее в покое.
Между тем вдова Водмен, как я вам уже сказал, не пожелала сделать ни то, ни другое.
Она держалась, однако, наготове в полном боевом вооружении, выжидая событий.
Глава XIV
Парки, несомненно предвидевшие всю эту любовную историю вдовы Водмен и дяди Тоби, протянули с самого сотворения материи и движения (притом с большей учтивостью, чем им свойственно бывает обыкновенно в делах этого рода) такую цепь причин и действий, тесно между собой связанных, что едва ли у дяди Тоби была возможность поселиться в каком-нибудь другом доме или владеть каким-нибудь другим садом в христианском мире, кроме тех дома и сада, которые прилегали к дому и саду миссис Водмен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151