- -
О люди, пьющие только воду! Неужели посредством этой обманчивой жидкости вы так часто управляли миром, вертя его, как мельничное колесо, - измалывая физиономии слабых - стирая в порошок их ребра - расквашивая им носы - и даже иногда меняя форму и лицо природы. - -
- На вашем месте, Евгений, - сказал Йорик, - я бы пил больше воды. - И я на вашем месте, Йорик, - отвечал Евгений, - делал бы то же самое.
Это показывает, что оба они читали Лонгина. - - Что до меня, то я решил никогда в жизни не читать никаких книг, кроме моих собственных.
Глава VI
Я бы желал, чтобы дядя Тоби пил только воду; тогда бы ясно было, почему вдова Водмен, едва только увидев его, почувствовала, как что-то в ней шевельнулось в его пользу! - Что-то! - что-то.
- Что-то, может быть, большее, чем дружба, - меньшее, чем любовь, - что-то - (все равно что - все равно где). - Я бы не дал и волоска из хвоста моего мула, который мне пришлось бы вырвать самому (а их у него немного осталось, и он, разбойник, вдобавок еще с норовом), за то, чтобы ваши милости посвятили меня в эту тайну. - -
Но дело в том, что дядя Тоби не был из числа людей, пьющих только воду; он не пил воды ни в чистом, ни в смешанном виде, никак и нигде, разве только случайно на каком-нибудь аванпосте, где нельзя было достать ничего лучшего, - - или во время своего лечения, когда хирург ему сказал, что вода будет растягивать мышечные волокна и это ускорит их сращивание, - - дядя Тоби пил тогда воду спокойствия ради.
Однако всем известно, что действия без причины в природе не бывает, и все знают также, что дядя Тоби не был ни ткачом: - ни садовником - ни борцом, - - разве только вы непременно пожелаете отнести его к числу последних как капитана, - но ведь он был всего только пехотный капитан - - и, кроме того, все это покоится на двусмысленности. - - Нам ничего не остается, как предположить, что нога дяди Тоби - - но такое предположение помогло бы нам только в том случае, если бы слабость ее проистекала от какой-нибудь болезни в ступне , - между тем как дядина нога не усыхала ни от какого повреждения ступни - ибо она и вообще не была усохшей. Она только немного одеревенела и плохо слушалась от полной неподвижности в течение трех лет, когда дядя лежал в постели у моего отца в Лондоне; но она была полная и мускулистая и во всех других отношениях такая же крепкая и многообещающая, как и другая его нога.
Положительно, я не помню случая из литературной своей практики, когда я так затруднялся бы свести концы с концами и подогнать главу, которую я писал, к следующей за ней главе, как вот сейчас; можно подумать, будто мне нравится создавать себе затруднения подобного рода единственно для того, чтобы изобретать новые способы из них вывертываться.
- - Неосмотрительный ты человек! Разве мало тебе забот и печалей, которые и без того обступают тебя со всех сторон как писателя и человека, - - разве их мало тебе, Тристрам, что ты непременно хочешь еще больше запутаться?
Разве не довольно тебе того, что ты кругом в долгах, что десять возов твоего пятого и шестого тома до сих пор еще - до сих пор еще не распроданы и что ты истощил почти все свое остроумие, придумывая, как их сбыть с рук?
Разве не мучит тебя до сего часа проклятая астма, схваченная тобой во время катания на коньках против ветра во Фландрии? и разве всего два месяца назад не порвал ты себе сосуд в легких, разразившись хохотом при виде кардинала, мочившегося, как простой певчий (обеими руками), вследствие чего за два часа потерял две кварты крови; и если б ты потерял еще столько, разве господа медики не сказали тебе - что это составило бы целый галлон. - -
Глава VII
Но ради бога, не будем говорить о квартах и галлонах - - а двинем нашу историю прямо вперед; она такая деликатная и запутанная, что вряд ли выдержит перестановку даже одной запятой; не знаю, как это вышло, но вы меня втолкнули в самую середину ее. -
- Пожалуйста, поосторожнее.
Глава VIII
Дядя Тоби и капрал с такой поспешностью и в такой горячке помчались из Лондона в деревню, чтобы вступить во владение клочком земли, о котором мы столько раз уже говорили, и открыть свою кампанию не позже остальных союзников, что забыли взять с собой один из самых необходимых предметов своего хозяйства; то не был саперный заступ, или кирка, или лопата. -
- То была обыкновенная кровать, на которой люди спят; так как Шенди-Холл в то время был не обставлен, а маленькая гостиница, в которой умер бедный Лефевр, еще не была выстроена, то дяде Тоби пришлось согласиться переночевать в доме миссис Водмен два-три раза, пока капрал Трим (который с дарованиями превосходного слуги, стремянного, повара, портного, хирурга и инженера совмещал также способности превосходного обойщика) не смастерил ему с помощью плотника и двух портных собственную кровать.
Дочь Евы, ибо ею была вдова Водмен (и я не намерен сказать о ней ничего больше, как то -
- «Что она была женщиной во всех отношениях» ) - лучше бы находилась в пятидесяти милях оттуда - или в своей теплой постели - или играла поварским ножом - словом, все, что угодно - только бы не делала предметом своего внимания мужчину, расположившегося в доме, который ей принадлежал со всей обстановкой.
На открытом воздухе и среди бела дня, когда женщина имеет возможность, физически говоря, видеть мужчину под различными углами зрения, это ничего, - но у себя в доме, под каким бы углом зрения она на него ни смотрела, она не может не сочетать с ним той или иной части своего имущества - - пока, наконец, вследствие повторения таких сочетаний она его не включает в свой инвентарь. - -
- И тогда покойной ночи.
Но это не есть вопрос Системы , ибо ее я изложил выше - - или вопрос Требника - - ибо мне дела нет до верований других людей - - или вопрос Факта - - по крайней мере, насколько я знаю; нет, это рассказано только для связи и служит введением к последующему.
Глава IX
Я говорю не в отношении их грубости или чистоты - или прочности их ластовиц, - - но, скажите, разве дамские ночные рубашки не отличаются от рубашек дневных, столь же заметно, как и во всех других отношениях, тем, что они гораздо длиннее последних, так что когда вы в них лежите, они опускаются настолько же ниже ваших пяток, насколько дневные рубашки до них не доходят?
Ночные рубашки вдовы Водмен (как требовала, полагаю, мода времен короля Вильгельма и королевы Анны) были, во всяком случае, скроены именно так; и если эта мода переменилась (ибо в Италии они почти вовсе вышли из употребления), - - тем хуже для публики; они были длиной в два с половиной фламандских эла; таким образом, если считать средний рост женщины в два эла, у вдовы осталось пол-эла, с которым она могла делать что угодно.
Между тем маленькие поблажки, которые она разрешала себе одну за другой в холодные и дышавшие декабрем ночи своего семилетнего вдовства, незаметно привели к установлению такого порядка, обратившегося за последние два года в один из спальных ее обрядов, - что как только миссис Водмен ложилась в постель и вытягивала ноги до самого края, о чем она всегда давала знать Бригитте, - Бригитта со всей подобающей пристойностью, откинув сначала одеяло в ногах постели, брала пол-эла полотна, о котором идет речь, и осторожно отводила его обеими руками вниз, во всю длину, после чего собирала этот кусок в пять или шесть ровных складок, извлекала из рукава большую булавку и, повернув ее к себе острым концом, крепко скалывала все складки вместе немного повыше рубца;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
О люди, пьющие только воду! Неужели посредством этой обманчивой жидкости вы так часто управляли миром, вертя его, как мельничное колесо, - измалывая физиономии слабых - стирая в порошок их ребра - расквашивая им носы - и даже иногда меняя форму и лицо природы. - -
- На вашем месте, Евгений, - сказал Йорик, - я бы пил больше воды. - И я на вашем месте, Йорик, - отвечал Евгений, - делал бы то же самое.
Это показывает, что оба они читали Лонгина. - - Что до меня, то я решил никогда в жизни не читать никаких книг, кроме моих собственных.
Глава VI
Я бы желал, чтобы дядя Тоби пил только воду; тогда бы ясно было, почему вдова Водмен, едва только увидев его, почувствовала, как что-то в ней шевельнулось в его пользу! - Что-то! - что-то.
- Что-то, может быть, большее, чем дружба, - меньшее, чем любовь, - что-то - (все равно что - все равно где). - Я бы не дал и волоска из хвоста моего мула, который мне пришлось бы вырвать самому (а их у него немного осталось, и он, разбойник, вдобавок еще с норовом), за то, чтобы ваши милости посвятили меня в эту тайну. - -
Но дело в том, что дядя Тоби не был из числа людей, пьющих только воду; он не пил воды ни в чистом, ни в смешанном виде, никак и нигде, разве только случайно на каком-нибудь аванпосте, где нельзя было достать ничего лучшего, - - или во время своего лечения, когда хирург ему сказал, что вода будет растягивать мышечные волокна и это ускорит их сращивание, - - дядя Тоби пил тогда воду спокойствия ради.
Однако всем известно, что действия без причины в природе не бывает, и все знают также, что дядя Тоби не был ни ткачом: - ни садовником - ни борцом, - - разве только вы непременно пожелаете отнести его к числу последних как капитана, - но ведь он был всего только пехотный капитан - - и, кроме того, все это покоится на двусмысленности. - - Нам ничего не остается, как предположить, что нога дяди Тоби - - но такое предположение помогло бы нам только в том случае, если бы слабость ее проистекала от какой-нибудь болезни в ступне , - между тем как дядина нога не усыхала ни от какого повреждения ступни - ибо она и вообще не была усохшей. Она только немного одеревенела и плохо слушалась от полной неподвижности в течение трех лет, когда дядя лежал в постели у моего отца в Лондоне; но она была полная и мускулистая и во всех других отношениях такая же крепкая и многообещающая, как и другая его нога.
Положительно, я не помню случая из литературной своей практики, когда я так затруднялся бы свести концы с концами и подогнать главу, которую я писал, к следующей за ней главе, как вот сейчас; можно подумать, будто мне нравится создавать себе затруднения подобного рода единственно для того, чтобы изобретать новые способы из них вывертываться.
- - Неосмотрительный ты человек! Разве мало тебе забот и печалей, которые и без того обступают тебя со всех сторон как писателя и человека, - - разве их мало тебе, Тристрам, что ты непременно хочешь еще больше запутаться?
Разве не довольно тебе того, что ты кругом в долгах, что десять возов твоего пятого и шестого тома до сих пор еще - до сих пор еще не распроданы и что ты истощил почти все свое остроумие, придумывая, как их сбыть с рук?
Разве не мучит тебя до сего часа проклятая астма, схваченная тобой во время катания на коньках против ветра во Фландрии? и разве всего два месяца назад не порвал ты себе сосуд в легких, разразившись хохотом при виде кардинала, мочившегося, как простой певчий (обеими руками), вследствие чего за два часа потерял две кварты крови; и если б ты потерял еще столько, разве господа медики не сказали тебе - что это составило бы целый галлон. - -
Глава VII
Но ради бога, не будем говорить о квартах и галлонах - - а двинем нашу историю прямо вперед; она такая деликатная и запутанная, что вряд ли выдержит перестановку даже одной запятой; не знаю, как это вышло, но вы меня втолкнули в самую середину ее. -
- Пожалуйста, поосторожнее.
Глава VIII
Дядя Тоби и капрал с такой поспешностью и в такой горячке помчались из Лондона в деревню, чтобы вступить во владение клочком земли, о котором мы столько раз уже говорили, и открыть свою кампанию не позже остальных союзников, что забыли взять с собой один из самых необходимых предметов своего хозяйства; то не был саперный заступ, или кирка, или лопата. -
- То была обыкновенная кровать, на которой люди спят; так как Шенди-Холл в то время был не обставлен, а маленькая гостиница, в которой умер бедный Лефевр, еще не была выстроена, то дяде Тоби пришлось согласиться переночевать в доме миссис Водмен два-три раза, пока капрал Трим (который с дарованиями превосходного слуги, стремянного, повара, портного, хирурга и инженера совмещал также способности превосходного обойщика) не смастерил ему с помощью плотника и двух портных собственную кровать.
Дочь Евы, ибо ею была вдова Водмен (и я не намерен сказать о ней ничего больше, как то -
- «Что она была женщиной во всех отношениях» ) - лучше бы находилась в пятидесяти милях оттуда - или в своей теплой постели - или играла поварским ножом - словом, все, что угодно - только бы не делала предметом своего внимания мужчину, расположившегося в доме, который ей принадлежал со всей обстановкой.
На открытом воздухе и среди бела дня, когда женщина имеет возможность, физически говоря, видеть мужчину под различными углами зрения, это ничего, - но у себя в доме, под каким бы углом зрения она на него ни смотрела, она не может не сочетать с ним той или иной части своего имущества - - пока, наконец, вследствие повторения таких сочетаний она его не включает в свой инвентарь. - -
- И тогда покойной ночи.
Но это не есть вопрос Системы , ибо ее я изложил выше - - или вопрос Требника - - ибо мне дела нет до верований других людей - - или вопрос Факта - - по крайней мере, насколько я знаю; нет, это рассказано только для связи и служит введением к последующему.
Глава IX
Я говорю не в отношении их грубости или чистоты - или прочности их ластовиц, - - но, скажите, разве дамские ночные рубашки не отличаются от рубашек дневных, столь же заметно, как и во всех других отношениях, тем, что они гораздо длиннее последних, так что когда вы в них лежите, они опускаются настолько же ниже ваших пяток, насколько дневные рубашки до них не доходят?
Ночные рубашки вдовы Водмен (как требовала, полагаю, мода времен короля Вильгельма и королевы Анны) были, во всяком случае, скроены именно так; и если эта мода переменилась (ибо в Италии они почти вовсе вышли из употребления), - - тем хуже для публики; они были длиной в два с половиной фламандских эла; таким образом, если считать средний рост женщины в два эла, у вдовы осталось пол-эла, с которым она могла делать что угодно.
Между тем маленькие поблажки, которые она разрешала себе одну за другой в холодные и дышавшие декабрем ночи своего семилетнего вдовства, незаметно привели к установлению такого порядка, обратившегося за последние два года в один из спальных ее обрядов, - что как только миссис Водмен ложилась в постель и вытягивала ноги до самого края, о чем она всегда давала знать Бригитте, - Бригитта со всей подобающей пристойностью, откинув сначала одеяло в ногах постели, брала пол-эла полотна, о котором идет речь, и осторожно отводила его обеими руками вниз, во всю длину, после чего собирала этот кусок в пять или шесть ровных складок, извлекала из рукава большую булавку и, повернув ее к себе острым концом, крепко скалывала все складки вместе немного повыше рубца;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151