» - воскликнул бы человек с луны, ударив себя в грудь правой рукой (в случае если она у него есть), - «ты, чье могущество и чья благость в состоянии довести способности твоих тварей до такой высоты и такого безграничного совершенства, - чем прогневали тебя мы, селениты?»
Глава XXXIV
Двумя ударами, одним по Гиппократу, другим по лорду Веруламскому, отец завершил дело.
Удар по князю врачей, с которого он начал, был всего только осмеянием горькой жалобы Гиппократа о том, что ars longa, a vita brevis. - Жизнь коротка, - воскликнул отец, - а искусство врачевания требует много времени. Но кого же нам благодарить за то и за другое, как не самих же невежественных лекарей - с их полками, нагруженными лекарственными снадобьями и перепатетическим хламом, с помощью которых они во все времена сначала обнадеживали публику, а затем ее надували?
- О лорд Веруламский! - воскликнул отец, оставив Гиппократа и направляя свой второй удар в лорда, как главного торгаша лекарственными снадобьями, более всего подходившего для того, чтобы служить примером всем остальным, - что мне сказать тебе, великий лорд Веруламский? Что мне сказать о твоем внутреннем дуновении, - о твоем опиуме, - о твоей селитре, - о твоих жирных мазях, - о твоих дневных слабительных, - о твоих ночных промывательных ж их суррогатах?
Отец без всякого затруднения находил, что сказать кому угодно и о чем угодно, и менее всего на свете нуждался во вступлении. Как обошелся он с мнением его сиятельства, - вы увидите; - - но когда, не знаю; - - сначала нам надо посмотреть, каково было мнение его сиятельства.
Глава XXXV
«Две главные причины, сговорившиеся между собой сокращать нашу жизнь, - говорит лорд Веруламский, - это, во-первых, внутреннее дуновение, которое, подобно легкому пламени, снедает и пожирает наше тело; и, во-вторых - внешний воздух, который иссушает тело, превращая его в пепел. - - Два эти неприятеля, атакуя нас с двух сторон одновременно, мало-помалу разрушают наши органы и делают их неспособными к выполнению жизненно необходимых функций».
При таком положении вещей путь к долголетию открыть не трудно; ничего больше не требуется, - говорит его сиятельство, - как восстановить опустошения, производимые внутренним дуновением, сгустив и уплотнив его субстанцию регулярным приемом опиатов, с одной стороны, и охладив его жар, с другой, приемом каждое утро, перед тем как встать с постели, трех с половиной гранов селитры. -
Все-таки тело наше остается еще подверженным враждебному натиску внешнего воздуха; но от него можно оборониться употреблением жирных мазей, которые настолько пропитывают все поры кожи, что ни одна пылинка не может ни войти туда - ни выйти оттуда. - Но так как это прекращение всякой испарины, ощутимой и неощутимой, служит причиной множества злокачественных болезней, - то для отвода избыточной влаги - необходимо регулярно ставить клистиры, - которыми и будет завершена вся система.
А что отец собирался сказать лорду Веруламскому о его опиатах, о его селитре, о его жирных мазях и клистирах, вы прочтете, - но не сегодня - и не завтра: время не ждет, - читатели проявляют нетерпение, - мне надо идти дальше. - Вы прочтете главу эту на досуге (если пожелаете), как только Тристрапедия будет издана. -
Теперь же довольно будет сказать, что отец сровнял с землей гипотезу его сиятельства и на ее месте, ученые это знают, построил и обосновал свою собственную.
Глава XXXVI
- Весь секрет здоровья, - сказал отец, повторяя начатую им фразу, - явно зависит от соблюдения должного равновесия в борьбе между первичной теплотой и первичной влагой; для его поддержания не требовалось бы поэтому почти никакого искусства, если бы не путаница, которую внесли сюда педанты-ученые, все время ошибочно принимавшие (как показал знаменитый химик ван Гельмонт) за первичную влагу сало и жир животных.
Между тем первичная влага не сало и не жир животных, а некое маслянистое и бальзамическое вещество; ведь жир и сало, подобно флегме и водянистым частям, холодны, тогда как маслянистые и бальзамические части полны жизни, теплоты и огня, чем и объясняется замечание Аристотеля, «quod omne animal post coitum est triste».
Известно, далее, что первичная теплота пребывает в первичной влаге, но пребывает ли последняя в первой, это подвержено сомнению; во всяком случае, когда одна из них идет на убыль, идет на убыль также и другая; тогда получается или неестественный жар, вызывающий неестественную сухость, - или неестественная влажность, вызывающая водянку. - Таким образом, если нам удастся научить подрастающего ребенка не бросаться в огонь и в воду, которые одинаково угрожают ему гибелью, - мы сделаем в этом отношении все, что надо.
Глава XXXVII
Даже описание осады Иерихона не могло бы поглотить внимание дяди Тоби сильнее, чем поглотила его последняя глава; - дядины глаза на всем ее протяжении были прикованы к отцу; - при каждом упоминании последним первичной теплоты или первичной влаги дядя Тоби вынимал изо рта трубку и качал головой; а когда глава была окончена, он знаком пригласил капрала подойти поближе к его креслу, чтобы задать ему, - в сторону, - следующий вопрос. - - * * * * * * * * * * * * * * - Это было при осаде Лимерика, с позволения вашей милости, - ответил с поклоном капрал.
- Мы с ним, - сказал дядя Тоби, - обращаясь к отцу, - были едва в силах выползти из наших палаток, - когда снята была осада Лимерика, - как раз по той причине, о которой вы говорите. - Что такое могло прийти тебе в сумасбродную твою голову, милый брат Тоби! - мысленно воскликнул отец. - Клянусь небом! - продолжал он, по-прежнему рассуждая сам с собой, - даже Эдип затруднился бы найти тут какую-нибудь связь. -
- Я думаю, с позволения вашей милости, - сказал капрал, - что если б не жженка, которую мы всякий вечер готовили, да не красное вино с корицей, которое я усердно подливал вашей милости… - И не можжевеловая, Трим, - прибавил дядя Тоби, - которая принесла нам больше всего пользы. - Я истинно думаю, - продолжал капрал, - мы бы оба, с позволения вашей милости, - сложили наши жизни в траншеях, где нас бы и похоронили. - Самая славная могила, капрал, - воскликнул дядя Тоби со сверкающим взором, - какой только может пожелать солдат! - А только печальная это для него смерть, с позволения вашей милости, - возразил капрал.
Все это было для отца такой же китайской грамотой, как обряды жителей Колхиды и троглодитов были полчаса назад для дяди Тоби; отец не знал, нахмурить ли ему брови или улыбнуться. -
Между тем дядя Тоби, обратившись к Йорику, возобновил разговор о том, что случилось под Лимериком, более вразумительно, чем он его начал, - и, отец сразу уловил ту связь, которой раньше не мог понять.
Глава XXXVIII
- Несомненно, - сказал дядя Тоби, - было большим счастьем для меня и для капрала, что в продолжение двадцати пяти дней, когда у нас в лагере свирепствовала дизентерия, мы все время пролежали в горячке, сопровождавшейся нестерпимой жаждой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Глава XXXIV
Двумя ударами, одним по Гиппократу, другим по лорду Веруламскому, отец завершил дело.
Удар по князю врачей, с которого он начал, был всего только осмеянием горькой жалобы Гиппократа о том, что ars longa, a vita brevis. - Жизнь коротка, - воскликнул отец, - а искусство врачевания требует много времени. Но кого же нам благодарить за то и за другое, как не самих же невежественных лекарей - с их полками, нагруженными лекарственными снадобьями и перепатетическим хламом, с помощью которых они во все времена сначала обнадеживали публику, а затем ее надували?
- О лорд Веруламский! - воскликнул отец, оставив Гиппократа и направляя свой второй удар в лорда, как главного торгаша лекарственными снадобьями, более всего подходившего для того, чтобы служить примером всем остальным, - что мне сказать тебе, великий лорд Веруламский? Что мне сказать о твоем внутреннем дуновении, - о твоем опиуме, - о твоей селитре, - о твоих жирных мазях, - о твоих дневных слабительных, - о твоих ночных промывательных ж их суррогатах?
Отец без всякого затруднения находил, что сказать кому угодно и о чем угодно, и менее всего на свете нуждался во вступлении. Как обошелся он с мнением его сиятельства, - вы увидите; - - но когда, не знаю; - - сначала нам надо посмотреть, каково было мнение его сиятельства.
Глава XXXV
«Две главные причины, сговорившиеся между собой сокращать нашу жизнь, - говорит лорд Веруламский, - это, во-первых, внутреннее дуновение, которое, подобно легкому пламени, снедает и пожирает наше тело; и, во-вторых - внешний воздух, который иссушает тело, превращая его в пепел. - - Два эти неприятеля, атакуя нас с двух сторон одновременно, мало-помалу разрушают наши органы и делают их неспособными к выполнению жизненно необходимых функций».
При таком положении вещей путь к долголетию открыть не трудно; ничего больше не требуется, - говорит его сиятельство, - как восстановить опустошения, производимые внутренним дуновением, сгустив и уплотнив его субстанцию регулярным приемом опиатов, с одной стороны, и охладив его жар, с другой, приемом каждое утро, перед тем как встать с постели, трех с половиной гранов селитры. -
Все-таки тело наше остается еще подверженным враждебному натиску внешнего воздуха; но от него можно оборониться употреблением жирных мазей, которые настолько пропитывают все поры кожи, что ни одна пылинка не может ни войти туда - ни выйти оттуда. - Но так как это прекращение всякой испарины, ощутимой и неощутимой, служит причиной множества злокачественных болезней, - то для отвода избыточной влаги - необходимо регулярно ставить клистиры, - которыми и будет завершена вся система.
А что отец собирался сказать лорду Веруламскому о его опиатах, о его селитре, о его жирных мазях и клистирах, вы прочтете, - но не сегодня - и не завтра: время не ждет, - читатели проявляют нетерпение, - мне надо идти дальше. - Вы прочтете главу эту на досуге (если пожелаете), как только Тристрапедия будет издана. -
Теперь же довольно будет сказать, что отец сровнял с землей гипотезу его сиятельства и на ее месте, ученые это знают, построил и обосновал свою собственную.
Глава XXXVI
- Весь секрет здоровья, - сказал отец, повторяя начатую им фразу, - явно зависит от соблюдения должного равновесия в борьбе между первичной теплотой и первичной влагой; для его поддержания не требовалось бы поэтому почти никакого искусства, если бы не путаница, которую внесли сюда педанты-ученые, все время ошибочно принимавшие (как показал знаменитый химик ван Гельмонт) за первичную влагу сало и жир животных.
Между тем первичная влага не сало и не жир животных, а некое маслянистое и бальзамическое вещество; ведь жир и сало, подобно флегме и водянистым частям, холодны, тогда как маслянистые и бальзамические части полны жизни, теплоты и огня, чем и объясняется замечание Аристотеля, «quod omne animal post coitum est triste».
Известно, далее, что первичная теплота пребывает в первичной влаге, но пребывает ли последняя в первой, это подвержено сомнению; во всяком случае, когда одна из них идет на убыль, идет на убыль также и другая; тогда получается или неестественный жар, вызывающий неестественную сухость, - или неестественная влажность, вызывающая водянку. - Таким образом, если нам удастся научить подрастающего ребенка не бросаться в огонь и в воду, которые одинаково угрожают ему гибелью, - мы сделаем в этом отношении все, что надо.
Глава XXXVII
Даже описание осады Иерихона не могло бы поглотить внимание дяди Тоби сильнее, чем поглотила его последняя глава; - дядины глаза на всем ее протяжении были прикованы к отцу; - при каждом упоминании последним первичной теплоты или первичной влаги дядя Тоби вынимал изо рта трубку и качал головой; а когда глава была окончена, он знаком пригласил капрала подойти поближе к его креслу, чтобы задать ему, - в сторону, - следующий вопрос. - - * * * * * * * * * * * * * * - Это было при осаде Лимерика, с позволения вашей милости, - ответил с поклоном капрал.
- Мы с ним, - сказал дядя Тоби, - обращаясь к отцу, - были едва в силах выползти из наших палаток, - когда снята была осада Лимерика, - как раз по той причине, о которой вы говорите. - Что такое могло прийти тебе в сумасбродную твою голову, милый брат Тоби! - мысленно воскликнул отец. - Клянусь небом! - продолжал он, по-прежнему рассуждая сам с собой, - даже Эдип затруднился бы найти тут какую-нибудь связь. -
- Я думаю, с позволения вашей милости, - сказал капрал, - что если б не жженка, которую мы всякий вечер готовили, да не красное вино с корицей, которое я усердно подливал вашей милости… - И не можжевеловая, Трим, - прибавил дядя Тоби, - которая принесла нам больше всего пользы. - Я истинно думаю, - продолжал капрал, - мы бы оба, с позволения вашей милости, - сложили наши жизни в траншеях, где нас бы и похоронили. - Самая славная могила, капрал, - воскликнул дядя Тоби со сверкающим взором, - какой только может пожелать солдат! - А только печальная это для него смерть, с позволения вашей милости, - возразил капрал.
Все это было для отца такой же китайской грамотой, как обряды жителей Колхиды и троглодитов были полчаса назад для дяди Тоби; отец не знал, нахмурить ли ему брови или улыбнуться. -
Между тем дядя Тоби, обратившись к Йорику, возобновил разговор о том, что случилось под Лимериком, более вразумительно, чем он его начал, - и, отец сразу уловил ту связь, которой раньше не мог понять.
Глава XXXVIII
- Несомненно, - сказал дядя Тоби, - было большим счастьем для меня и для капрала, что в продолжение двадцати пяти дней, когда у нас в лагере свирепствовала дизентерия, мы все время пролежали в горячке, сопровождавшейся нестерпимой жаждой;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151