Ламприер пытался убедить Теобальда рассказать ему о том, что он узнал, но тот отказался делать голословные заявления и потащил его через весь город: через Флит-стрит, мимо собора Святого Павла и через Корнхилл, к месту своей работы. Группы людей, попадавшиеся Ламприеру прошлым вечером на каждом шагу, были тут как тут; они и днем бродили по раскаленным улицам. При свете дня они казались менее опасными, но ощущение, которое Ламприер испытал, увидев их вчера, не проходило.
Теобальд, казалось, тоже нервничал, но им удалось добраться до места спокойно. Под впечатлением гневных тирад против Компании, произнесенных в свое время Джорджем и вдовой, Ламприер ожидал увидеть мрачную тюрьму, угрюмую крепость с башнями и бастионами, логовище зла; но здание Ост-Индской компании оказалось невыразительным и безликим, почти незаметным, несмотря на большие размеры, среди соседствующих с ним домов и магазинов. Ужасно вспотев на жарких улицах в своем пальто, Ламприер нетерпеливо рванулся следом за Теобальдом в прохладный коридор.
— Это приемные владельцев и директоров. Теобальд указал на просторную комнату справа, где Ламприеру бросился в глаза стол в виде подковы — такой огромной, что ею можно было бы подковать самого Пегаса. После яркого солнечного света глаза Ламприера медленно привыкали к полумраку интерьера.
— Это торговые залы.
Столь же просторные пустые помещения располагались по левую сторону коридора. В длинном центральном коридоре толпились клерки и служащие Компании; все тащили в разные стороны стопки бумаг и папки. Когда Теобальд с Ламприером проникли в здание глубже, людей стало меньше. Теобальд показывал своему гостю комнаты, где заседали комитеты, и помещения на задворках Торгового дома Ост-Индской компании, где располагались различные службы, отвечающие за хранение товара и торговые склады. Теобальд, очевидно, гордился количеством всех этих служб и учреждений и собственной осведомленностью относительно их работы, тонкости которой он на ходу объяснял Ламприеру.
— Правление — это народный совет, — говорил он. — Правление не делает различий между христианином, турком и иудеем, не знает ни национальных, ни половых различий. Владельцы выбирают директоров, а директора назначают комитеты. Вот, — указал он, — самый важный комитет, Комитет по корреспонденции. А я — хранитель корреспонденции, понимаете? Вот Комитет по казне, а здесь — Комитеты судебных процессов и военных фондов.
Они повернули и продолжали свой путь по новым длинным коридорам, где Ламприер узнал о Комитете торговых приобретений и Комитете по складам, торговым домам и расчетам. Об этих службах Теобальд отозвался с меньшим уважением. По короткой лесенке они спустились в коридор, как две капли воды похожий на предыдущий, только находившийся этажом ниже.
— Здесь находится третья группа комитетов, — объяснил Теобальд.
И снова Ламприер выслушивал анекдоты и рассказы о медлительности Комитета по торговому флоту, о ядовитой злобе членов Комитета частной торговли, о мелочности Комитета правительственных отрядов и об отвратительной тупости Комитета по имуществу. В каждом из комитетов был свой председатель, свои директора, главный чиновник и штат служащих, чьи разнообразные грешки и бюрократические повадки были известны Теобальду как свои пять пальцев.
— Но, как я уже сказал, самый главный из них — Комитет по корреспонденции, — не без тайной гордости проговорил Теобальд, указывая вверх. — Прямо над нами, — добавил он.
— А что, корреспонденция действительно так важна? — с притворной наивностью спросил Ламприер, и Теобальд принялся объяснять, как распоряжения, которые предстоит отправить в Индию, сперва готовятся в конторе ревизий и отсылаются в департамент по контролю, где их аннотируют красными чернилами. Тут Теобальд сделал лирическое отступление о кровной вражде между этими соперничающими службами и в качестве примера привел какую-то старинную историю борьбы за цвет чернил, после чего перешел к рассказу о том, как аннотированную корреспонденцию переправляют в Совет директоров, где ее читают, а потом секретарь распределяет ее между ревизорами соответствующих отраслей, извлечения, выдержки и копии извлечений посылают директорам, тогда как ревизоры собирают все материалы и документы, необходимые для ответов, после чего весь процесс начинается заново.
— И что, со всей корреспонденцией поступают таким образом? — спросил Ламприер, не в силах поверить в рассказ Теобальда. Теобальд колебался; казалось, в душе у него происходит тайная борьба.
— Не со всей, — наконец ответил он. — Существует еще тринадцатый комитет, который может посылать распоряжения непосредственно в Индию исключительно своей властью. Его называют Тайным комитетом.
— Но ведь вы знаете о нем? И другие тоже, наверное, знают. Какой же он тайный?
— Он тайный, — ответил Теобальд, — потому что никто не знает, кто в нем заседает, где он заседает и чем он вообще занимается.
Они двигались дальше, мимо длинных рядов застекленных книжных шкафов, полных бумаг и папок, мимо бесчисленных комнат, где чиновники сидели рядами и что-то с ожесточением строчили. Теобальд объяснял, в чем именно состоят функции каждого из чиновников и какое место каждый из них занимает в сложной иерархии служащих Компании, неизменно помещая прочих чиновников где-то между собой и самым основанием служебной лестницы, а себя, хранителя корреспонденции, — недалеко от самой верхушки. Коридоры были почти пусты. Теобальд коротко кивнул нескольким попавшимся навстречу клеркам. Они снова поднялись наверх, очутившись, казалось, даже выше, чем вообще могло простираться это здание; потом по заброшенным лестницам спустились чуть ли не ниже фундамента. Преодолев последний лестничный пролет, Теобальд остановился в самом низу, перед маленькой дверью без надписи и номера.
— Только мне одному из многих тысяч служащих Компании предоставлен в распоряжение целый этаж, — с этими словами он открыл дверь, и перед Ламприером оказалось помещение с двумя письменными столами, одним-единственным стулом и масляной лампой. — Контора хранителя корреспонденции! — объявил Теобальд.
— Кажется, ваш этаж поменьше остальных, — сказал Ламприер, когда Теобальд зажег лампу и полез в ящик письменного стола. Вместо ответа из ящика появился большой ключ, и Ламприер увидел на дальней стене крошечных владений Теобальда низкую дверцу, закрытую маленькой решеткой. Теобальд долго сражался с тугим замком, заржавевшим от редкого употребления. Потом он наклонился и толкнул дверцу; дверные петли оказались еще более тугими. Когда дверь открылась, в комнату проник запах плесени. Теобальд взял лампу и знаком пригласил Ламприера следовать за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249
Теобальд, казалось, тоже нервничал, но им удалось добраться до места спокойно. Под впечатлением гневных тирад против Компании, произнесенных в свое время Джорджем и вдовой, Ламприер ожидал увидеть мрачную тюрьму, угрюмую крепость с башнями и бастионами, логовище зла; но здание Ост-Индской компании оказалось невыразительным и безликим, почти незаметным, несмотря на большие размеры, среди соседствующих с ним домов и магазинов. Ужасно вспотев на жарких улицах в своем пальто, Ламприер нетерпеливо рванулся следом за Теобальдом в прохладный коридор.
— Это приемные владельцев и директоров. Теобальд указал на просторную комнату справа, где Ламприеру бросился в глаза стол в виде подковы — такой огромной, что ею можно было бы подковать самого Пегаса. После яркого солнечного света глаза Ламприера медленно привыкали к полумраку интерьера.
— Это торговые залы.
Столь же просторные пустые помещения располагались по левую сторону коридора. В длинном центральном коридоре толпились клерки и служащие Компании; все тащили в разные стороны стопки бумаг и папки. Когда Теобальд с Ламприером проникли в здание глубже, людей стало меньше. Теобальд показывал своему гостю комнаты, где заседали комитеты, и помещения на задворках Торгового дома Ост-Индской компании, где располагались различные службы, отвечающие за хранение товара и торговые склады. Теобальд, очевидно, гордился количеством всех этих служб и учреждений и собственной осведомленностью относительно их работы, тонкости которой он на ходу объяснял Ламприеру.
— Правление — это народный совет, — говорил он. — Правление не делает различий между христианином, турком и иудеем, не знает ни национальных, ни половых различий. Владельцы выбирают директоров, а директора назначают комитеты. Вот, — указал он, — самый важный комитет, Комитет по корреспонденции. А я — хранитель корреспонденции, понимаете? Вот Комитет по казне, а здесь — Комитеты судебных процессов и военных фондов.
Они повернули и продолжали свой путь по новым длинным коридорам, где Ламприер узнал о Комитете торговых приобретений и Комитете по складам, торговым домам и расчетам. Об этих службах Теобальд отозвался с меньшим уважением. По короткой лесенке они спустились в коридор, как две капли воды похожий на предыдущий, только находившийся этажом ниже.
— Здесь находится третья группа комитетов, — объяснил Теобальд.
И снова Ламприер выслушивал анекдоты и рассказы о медлительности Комитета по торговому флоту, о ядовитой злобе членов Комитета частной торговли, о мелочности Комитета правительственных отрядов и об отвратительной тупости Комитета по имуществу. В каждом из комитетов был свой председатель, свои директора, главный чиновник и штат служащих, чьи разнообразные грешки и бюрократические повадки были известны Теобальду как свои пять пальцев.
— Но, как я уже сказал, самый главный из них — Комитет по корреспонденции, — не без тайной гордости проговорил Теобальд, указывая вверх. — Прямо над нами, — добавил он.
— А что, корреспонденция действительно так важна? — с притворной наивностью спросил Ламприер, и Теобальд принялся объяснять, как распоряжения, которые предстоит отправить в Индию, сперва готовятся в конторе ревизий и отсылаются в департамент по контролю, где их аннотируют красными чернилами. Тут Теобальд сделал лирическое отступление о кровной вражде между этими соперничающими службами и в качестве примера привел какую-то старинную историю борьбы за цвет чернил, после чего перешел к рассказу о том, как аннотированную корреспонденцию переправляют в Совет директоров, где ее читают, а потом секретарь распределяет ее между ревизорами соответствующих отраслей, извлечения, выдержки и копии извлечений посылают директорам, тогда как ревизоры собирают все материалы и документы, необходимые для ответов, после чего весь процесс начинается заново.
— И что, со всей корреспонденцией поступают таким образом? — спросил Ламприер, не в силах поверить в рассказ Теобальда. Теобальд колебался; казалось, в душе у него происходит тайная борьба.
— Не со всей, — наконец ответил он. — Существует еще тринадцатый комитет, который может посылать распоряжения непосредственно в Индию исключительно своей властью. Его называют Тайным комитетом.
— Но ведь вы знаете о нем? И другие тоже, наверное, знают. Какой же он тайный?
— Он тайный, — ответил Теобальд, — потому что никто не знает, кто в нем заседает, где он заседает и чем он вообще занимается.
Они двигались дальше, мимо длинных рядов застекленных книжных шкафов, полных бумаг и папок, мимо бесчисленных комнат, где чиновники сидели рядами и что-то с ожесточением строчили. Теобальд объяснял, в чем именно состоят функции каждого из чиновников и какое место каждый из них занимает в сложной иерархии служащих Компании, неизменно помещая прочих чиновников где-то между собой и самым основанием служебной лестницы, а себя, хранителя корреспонденции, — недалеко от самой верхушки. Коридоры были почти пусты. Теобальд коротко кивнул нескольким попавшимся навстречу клеркам. Они снова поднялись наверх, очутившись, казалось, даже выше, чем вообще могло простираться это здание; потом по заброшенным лестницам спустились чуть ли не ниже фундамента. Преодолев последний лестничный пролет, Теобальд остановился в самом низу, перед маленькой дверью без надписи и номера.
— Только мне одному из многих тысяч служащих Компании предоставлен в распоряжение целый этаж, — с этими словами он открыл дверь, и перед Ламприером оказалось помещение с двумя письменными столами, одним-единственным стулом и масляной лампой. — Контора хранителя корреспонденции! — объявил Теобальд.
— Кажется, ваш этаж поменьше остальных, — сказал Ламприер, когда Теобальд зажег лампу и полез в ящик письменного стола. Вместо ответа из ящика появился большой ключ, и Ламприер увидел на дальней стене крошечных владений Теобальда низкую дверцу, закрытую маленькой решеткой. Теобальд долго сражался с тугим замком, заржавевшим от редкого употребления. Потом он наклонился и толкнул дверцу; дверные петли оказались еще более тугими. Когда дверь открылась, в комнату проник запах плесени. Теобальд взял лампу и знаком пригласил Ламприера следовать за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249