Я думаю, он хочет нанести какой-то вред бывшим товарищам, тем восьмерым купцам, но сказал он лишь о том, чтобы пометить их бумаги, или о каких-то помеченных бумагах, со своим странным акцентом, и подмигнул. Я сохранил спокойствие, и мы заговорили о других вещах, а именно об этих нападках разных наивных писак на нашу Компанию. Когда я сказал ему об этом, мое негодование вызвало у него громкий смех, и мне показалось, что помешательство вернулось к нему, хоть и в другом, сардоническом виде. Я спросил его, как же получится, что мы станем богатыми, но он не ответил; так что верить ему или не верить — выбор за мной. Теперь уже поздно, я дома за своим маленьким письменным столом, и голова болит от выпитого вина и всех этих волнений. Пусть Господь направит меня в этом странном деле, пусть Он вразумит меня. Конечно, Франсуа — непонятный человек, но он мне не чужой. Я поверю ему. Таково мое решение».
— Но он ошибся, — сказала Алиса де Вир. — Потому что он никогда больше не видел Франсуа и не получил от него ни известия, ни пенни.
Взгляд Ламприера блуждал вверх и вниз по торопливо выведенным строкам: «… напоминало речи безумца… помешательство вернулось к нему… Я поверю ему…»
— Но что случилось? Если Франсуа замыслил какой-то план против остальных, какую-то месть…
— Если, если, — перебила его старая дама. — Мне так и не удалось узнать, что это могло быть. В любом случае, это ни к чему не привело. Я перерыла все бумаги четвертого графа и полагаю, что он знал не больше того, что сейчас известно мне. И даже меньше…
Но Ламприер думал о безумии Франсуа, рисуя себе его вытаращенные глаза, безудержный смех, его ярость. Что же довело его до такого состояния? Что же случилось там, в Рошели?
— А что это были за нападки? — спросил он. — И при чем здесь какие-то меченые бумаги? Когда Франсуа стал смеяться, над чем… — Ламприер заколебался. — Почему он смеялся?
— Под нападками граф разумел памфлеты, — сказала леди де Вир, опять принимаясь за поиски в стопке бумаг. Наконец она протянула ему какое-то потертое издание, на обложке которого, в центре, неровным шрифтом было отпечатано: «Азбука для мистера Ост-Индская компания, из которой он может подробно познакомиться с буквами и узнать в них свою подлинную природу».
— Они выходили серией, — пояснила она. — Этот памфлет — второй.
«Хищные паразиты, что преступают собственные клятвы, грабят и ослепляют простых людей разговорами о торговле, под каковым именем они понимают только собственную выгоду и собственное благополучие, и мы знаем их как Компанию…» На букву «И» там была «Инфекция», на «К» — «Кровавую войну я объявляю им, да истребит их, как заразу, очистительный Карающий меч Божий», и так далее, к буквам «Л», «М» и «Н». Все сочинение представляло собой набор неприкрытых оскорблений и инсинуаций в адрес Компании. Неоднократно упоминалось там и о необходимости сорвать с Компании маску, но никаких масок сорвано не было, как, впрочем, не было выдвинуто и конкретных обвинений. И лишь когда Ламприер увидел подпись-псевдоним на последнем листе памфлета, что-то слабо откликнулось в нем. «Asiaticus ». Он вскинул голову, словно потрескавшаяся штукатурка на потолке могла освежить его память. Сундук. Точно. В бумагах его отца был точно такой же памфлет. «Asiaticus ». Он заметил его в тот вечер перед походом в Поросячий клуб.
Он поведал об этом своей собеседнице.
— О да, — сказала леди де Вир, — тот самый таинственный Азиатик. — Она, казалось, собиралась добавить что-то еще, но сдержалась, — Дело в том, — начала она другим тоном, — что Франсуа бесследно исчез. Его семья погибла во время осады, и после той встречи, о которой вы читали, мы больше ничего не слышали о нем. Может быть, его убили, или он просто умер от своей болезни, или сбежал. Подобным образом, для Томаса осталось тайной, что он делал те несколько месяцев, что прошли от окончания осады до момента их встречи. По крайней мере, с точки зрения Томаса Франсуа появился как бы ниоткуда. Должно быть, большую часть этого времени он провел на Джерси. Четвертый граф никогда не думал о поездке туда, хотя, если бы он это сделал, он, вероятно, нашел бы вторую семью Франсуа, и все могло бы измениться.
— Вторую семью? Откуда вы знаете, что у Франсуа была вторая семья? Ведь он пробыл там всего… — Ламприер заглянул в записи Томаса, — … всего несколько месяцев.
— Вы пробыли здесь всего несколько часов, мистер Ламприер. Тем не менее я абсолютно уверена, что вы существуете. Сколько бы времени Франсуа Ламприер ни пробыл там, он успел завести вторую семью. Когда Скьюер пришел к нам со своими новостями, нас заинтересовало не соглашение, мистер Ламприер. Нас заинтересовали вы.
— Я? Но…
— Вы принадлежите к семье, которую Франсуа успел завести на Джерси за те месяцы. Вы — настоящий Ламприер, другая сторона в нашем партнерстве, понимаете? Соглашение не ограничено сроком давности. Мистер Ламприер, целая девятая часть Компании по праву принадлежит вам, а десятая часть от этой суммы — наша. Прочтите сами. — Ее пальцы подчеркивали ударами по низкому столику каждый нажим ее голоса. Кольцо ее постукивало по обложке памфлета, лежавшего на столе между ними.
— Соглашение заключено навсегда. Неужели вы не понимаете?
Теперь Ламприер увидел последнюю встречу Томаса де Вира и Франсуа в новом свете. Томасу так нужно было узнать, что случилось! И эти проклятые проволочки! Решалась вся его судьба — а Франсуа, заливался смехом, как безумный. Ту же нужду юноша читал сейчас в глазах Алисы де Вир, чувствовал в ее руке, которая легла на его руку. Но он знал, что это абсурд. Все эти люди давно мертвы, и все их безумные надежды умерли вместе с ними. «Миллионы миллионов», — говорила она, и рука ее, словно когтистая лапа, удерживала их обоих над соглашением: «Невообразимое, немыслимое богатство». Он услышал свой собственный голос, произносивший: «Нет, нет, это невозможно», — те же самые слова, которые сказал ему Пеппард, которые она наверняка слышала и раньше. Она и сама должна понимать. Это невозможно. Слишком поздно. Но, быть может, ей слышалось, как рушится ее дом, пока она кричит и не может докричаться? Нет, они все давно мертвы. Ламприер покачал головой и повторил то, что уже сказал:
— Кто бы ни владел сейчас Компанией, он никогда так просто от нее не откажется. Не откажется из-за этого. — И он протянул ей соглашение, которое леди де Вир внезапно выхватила у него из рук.
— Тогда пусть оно отправляется в ад! — Она быстро поднялась и подбежала к камину. — И вы вместе с ним! — крикнула она и бросила документ в огонь, где он в одну секунду был охвачен пламенем и превратился в пепел.
Пожилая женщина стояла перед камином. Ламприер внимательно посмотрел на нее, затем опустил глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249